Прежде чем я успела осмыслить сказанное, два «морских волка», завершив разговор, подошли к нам с Тэйном. А далее все развивалось до того стремительно, что ни на какие посторонние мысли времени вообще не осталось. Входя в открытый адмиралом проход, я подумала, что, если бы меня попросили назвать самую безумную ночь в моей жизни, без раздумий указала бы на эту. Было уже все равно, куда мы идем и что происходит. Поэтому когда адмирал перенес нас прямиком в мою комнату, я по-прежнему оставалась безучастной. Иногда, чтобы пережить бурю, нужно спрятаться в самом ее сердце, где существует крошечный островок покоя. Просто так легче. – Ой, Фридочка вернулась! – встретило нас заискивающее восклицание первой сирены. – Кадет наш талантливый! – поддакнула вторая. – Ундиночка прекрасная! – совсем потеряла совесть третья. А потом хором: – Адмирал Рей, премного вам рады! Не обратив внимания на раболепство потерянных душ, адмирал медленно подошел к окну и замер. Я не знала, смотрит он на ночной пейзаж или же прозрачно-голубые глаза закрыты, но чувствовала исходящий от него холод. Не тот, что обычно сопутствует морскому демону, а иной, основанный на силе воли, призванной подавить эмоции. Не зная, что делать, я стояла позади него и тоже молчала. Цеплялась за свой маленький островок, но буря напоминала о себе обрывочными, всплывающими в мыслях образами. Я казалась себе как никогда маленькой, ненавистно слабой, не способной вместить все то, что преподнес мне этот долгий вечер. Но глубокая ночь только начиналась, в чем я убедилась, когда адмирал развернулся ко мне, положил руки мне на плечи, а затем одним рывком притянул к себе и крепко обнял. Так, словно просил за что-то прощения. Так, словно боялся потерять. Так, словно мы… прощались. – До этого не должно было дойти, – глухо произнес он, обращаясь не то ко мне, не то к самому себе. – Я обещал, что сделаю все для твоей защиты. И сейчас, чтобы сдержать данное слово, приходится идти на сделку с пиратом. В глазах вдруг защипало, и мне почему-то очень захотелось заплакать. Меня обнимал адмирал королевского морского флота, еще никогда не кажущийся таким близким и родным, а я просто замерла, растворилась в окутавшей меня силе и, прикрыв глаза, боролась с собой. Когда он отстранился, но из кольца рук не выпустил, я посмотрела ему в лицо и тихо спросила: – Что меня ждет? – и тут же исправилась: – Нет, не так. Что мне следует делать? Он смотрел на меня всего несколько мгновений, которые для нас двоих превратились в вечность, после чего ответил вопросом на вопрос: – Ты мне веришь? – Да, – не колеблясь ни секунды, ответила я. Мне никогда не было свойственно полностью доверять, не говоря о том, чтобы целиком доверяться. Но адмиралу я доверяла полностью, наверное, даже больше, чем самой себе. Потому что если и существовало в моем сумасшедшем, рушащемся прямо на глазах мире что-то постоянное, то это был Рей. – Все, что сказал Флинт, – правда, – неотрывно на меня смотря, произнес адмирал. – Некромантия – одна из основ первозданной магии. Чтобы подчинять такую силу, использовать ее, требуются годы практики. Но первостепенная цель – выжить, не дать ей себя убить. В тебе уживаются две противоположные, несовместимые магии, Фрида, и даже я не знаю, к чему это приведет. Ты ведь светлая до глубин своей сути – я вижу это, твоя душа не изменилась. Тем сложнее тебе будет справиться с пробудившимся темным даром. Он на миг замолчал, а затем продолжил уже другим, решительным и непоколебимым тоном: – Я соберу совет капитанов. Ты незамедлительно принесешь клятву ловца и станешь полноправным членом отряда. В случае если кто-то пожелает причинить тебе вред, корпус и весь морской флот ловцов встанет на твою защиту. Даже если приказ отдаст сам король, тебя никто не выдаст. Судя по ощущениям, удивление ко мне все-таки вернулось. Я не ослышалась? Мне предстоит принести клятву ловца? Прямо… сейчас?! Но то было лишь начало, и к удивлению прибавились изумление, потрясение и все их собратья. – Но это в том случае, если о твоей склонности к магии смерти не станет известно, – продолжил адмирал, лицо которого буквально окаменело. – Самыми тяжелыми для тебя станут первые недели. Это время тебе придется провести в отдалении, здесь оставаться нельзя. Сейчас тебе необходим тот, кто сможет помочь обуздать магию смерти. Тот, кто обладает ею сам. – Кто? – выдохнула я, почему-то с ужасом подумав о Тайлесе. Но почти сразу по взгляду адмирала, по его плотно сжатым губам поняла, кого он имел в виду. Не Тайлеса, конечно нет… – Теневой охотник, – проронила я. Страшно ли мне стало при мысли, что придется уйти с Флинтом? Испугало ли то, что нужно вновь покинуть корпус, отправиться неведомо куда и, вероятно, вновь оказаться на «Черном призраке» среди отпетых пиратов? Да. Ши возьми, да! Тысячу раз да! Но, похоже, другого выхода из положения, в котором я оказалась, попросту не существовало. – Если бы в моих силах было это исправить, – с проскользнувшим в голосе сожалением произнес адмирал, подразумевая мою пробудившуюся магию. Он снова прикрыл глаза, кажется, мысленно выругавшись, а затем сдавленно добавил: – Глубина меня поглоти, я должен был предположить, что все обернется именно так! Тайлес уже не раз намеренно тебя провоцировал – взять хотя бы ситуацию в Пентаграмме. Но я был уверен, что он не посмеет заявиться прямо к тебе домой, в то время как Слезные трущобы покрыты барьером первого уровня! Это был едва ли не первый случай на моей памяти, когда адмирал Рей демонстрировал несдержанность. – Вы ни в чем не виноваты, – возразила я. – Поднебесные, да о чем я вообще… Вы столько для меня сделали, обо мне еще никто и никогда так не заботился! Что случилось, то случилось. Мне кажется, эта магия все равно проснулась бы во мне совсем скоро, даже без вмешательства некроманта, и… я… Я справлюсь. Я хочу жить… Голос предательски дрогнул, но сдержаться мне все-таки удалось. – Ты будешь жить, – взяв мое лицо в ладони и заставив посмотреть ему в глаза, твердо произнес адмирал. – Слышишь, Фрида? Даже думать иначе не смей. Я не оставлю тебя, ты не будешь находиться с охотником одна. Магия подчинения потерянных душ тоже берет начало из Глубины, не из Поднебесья. Я знаю, что такое бороться с частью самого себя. Его лицо стремительно приблизилось, и губы накрыли мои. Это был самый мучительный, самый сладкий и одновременно горький поцелуй с привкусом сожаления… Будоражащий душу, но дарящий надежду. Уже вскоре мои немногочисленные вещи были вновь отправлены в дорожную сумку. Кажется, мне можно вообще никогда ее не разбирать. Я сидела на заправленной постели, дожидаясь, пока вернется адмирал, отправившийся созывать совет капитанов. Стоило только представить, как он врывается среди ночи в комнаты мирно спящих сослуживцев, как с губ срывался нервный смешок. С улицы доносился шум прибоя и свист ветра – единственные долетающие до меня звуки. Во всем корпусе стояла абсолютная тишина, даже сирены молчали. Запрокинув голову, я смотрела в темный полоток и пыталась вспомнить момент, когда все это началось. Когда мои ноги впервые ступили на извилистый и странный путь, уводящий далеко от той меня, какой я была еще недавно. В день девятнадцатилетия? Во время поступления на службу кадетом? Или еще раньше, когда я – обычная торговка в рыбной лавке, каждый вечер засыпала с мечтой однажды проснуться самой счастливой во всем мире? Прощаться я ни с кем не стала, тем более что и уходила-то ненадолго. По крайней мере, очень хотелось в это верить. Как и в то, что в корпус я еще обязательно вернусь. Ведь моя жизнь нужна очень многим, в том числе и Флинту, поэтому он ни за что не допустит, чтобы со мной что-то случилось, и не причинит мне вреда. А теневой охотник научит управляться с некромантией… На этой мысли я все-таки засмеялась. Нервно и отрывисто. Дожила ты, Фрида! Якшаешься с пиратами, принимаешь в качестве наставника теневого охотника, спасаешь собственного отца от некроманта, который тебе тоже вроде как отец, и влюбляешься в самого могущественного во всем королевстве морского демона! «Самый могущественный морской демон» не заставил себя долго ждать. На этот раз для перемещения он использовал не подчиненную душу, а сжатие расстояния – магию, требующую гораздо меньших энергетических затрат, чем мгновенный перенос. Но прежде чем мы стремглав преодолели длинные коридоры, прежде чем вышли за дверь моей комнаты, я спросила: – Пожалуйста, больше не скрывайте правду, какой бы она ни была. С моим отцом… – Я передернула плечами и через силу уточнила: – Ненекромантом точно все в порядке? – Да, – глядя в глаза, адмирал не мог соврать. – Ему плохо, но смерть отступила. Большего мне теперь и не требовалось. Очень хотелось перенестись в наш старый, держащийся на честном слове дом, увидеть папу и лично убедиться в том, что он жив, но это было невозможно. Да и, пожалуй, находиться вдали – лучшее, что я могла для него сделать. В трехсотой аудитории, где традиционно проходили собрания и торжества, уже находились все капитаны. Одиннадцать представителей высоких чинов, среди которых присутствовали и капитаны Диатей и Вагхан. В зале было прохладно, даже холодно. На факелах подрагивали огни саламандр, отбрасывающие алые отсветы на стены, пол и высокий потолок, где маячили несколько беспокойных морских светлячков. Оказавшись перед выстроившимися в шеренгу капитанами, я непроизвольно вытянулась, расправила плечи и напряглась. Все происходило словно во сне. Словно не со мной, как и вся эта глубинная ночь… Когда адмирал негромко велел мне занять место за установленной в центре трибуной и я на негнущихся ногах подошла к ней, рядом неуловимо оказался Тэйн. Присутствие куратора, который успел окончательно справиться с потрясением и теперь снова походил на себя самого, оказалось бесценным. Короткая речь адмирала Рея и последовавшая за ней такая же короткая – капитана Вагхана прошли мимо меня. Я уже вообще мало что могла воспринимать и лишь неотрывно смотрела на лежащий передо мной лист бумаги, на котором ровными строками был выведен текст клятвы. – Давай, Талмор, – склонившись ко мне, тихо проговорил Тэйн. – Вздумаешь опозорить своего куратора, лично отвезу в лес и отдам на растерзание ши. В угрозе не было ни капли правдивости, но сказанное меня несколько взбодрило. И я, не отрывая взгляда от белой бумаги, принялась читать: – Я, Фрида Талмор, нынешний кадет Морского корпуса ловцов Сумеречья, прошу принять меня… Удивительным образом голос не дрожал. Каждое слово тяжелым камнем ударялось об пол, чтобы затем отскочить от стен и разнестись под потолком гулким эхом. – Клянусь хранить верность устоям, – не веря в реальность происходящего, продолжала я. – Чтить и беспрекословно исполнять кодекс, уважать и исполнять приказы капитана, не отступать перед лицом опасности… Сердце колотилось как бешеное. Ши возьми, я ведь вообще-то здесь ряды ловцов пополняю! Преждевременно, первой из всех наших кадетов! Насколько всегда ждала этого момента, настолько же по-другому себе его представляла… После того как все полагающиеся слова были произнесены, капитаны поочередно меня поздравили, а затем мне вручили форму настоящего ловца. Такую же, какая была у кадетов, только не серую, а темно-синюю, с большей по размеру эмблемой. – Официальная дата принятия клятвы – через месяц, – сказал капитан Вагхан. – Форму вам всем уже пошили. Я прижала к груди врученный сверток и вновь едва не всплакнула от ищущих и не находящих выхода чувств. Адмирал перебросился еще парой слов с капитанами, и, пока он давал какие-то распоряжения, ко мне снова обратился Тэйн. – Пусть алый рассвет всегда освещает твой путь, – без тени насмешки пожелал он, положив руку мне на плечо. – Возвращайся, Фрида Талмор, ловец Морского корпуса Сумеречья. – Вернусь, – пообещала я, ощущая, что сдерживать слезы все труднее. – И спасибо. Передай Крилл, чтобы поправлялась как можно скорее. Прежде чем я успела разреветься, «опозорив своего куратора», адмирал воспользовался подчиненной душой, и уже в следующий миг мы снова стояли в библиотеке. Флинт замер у камина, вокруг него валялась уйма всевозможных книг – явно следствие негостеприимно к нему настроенной Гвианы, у дивана притулилась моя видавшая виды сумка. Бережно сложив в нее новую форму, я потуже замотала шарф, натянула приготовленный плащ, набрала в легкие воздуха и, словно нырнув в самую глубокую бездну, сообщила: – Я готова. Капитан пиратов адресовал мне неприлично довольную улыбку: – Чудно. Пора покинуть эту угрюмую крепость и вкусить вкус настоящей свободы! – Запомни, Флинт: малейший намек на нарушение договоренности… – Я еще не настолько стар, чтобы мучиться склерозом, – имел наглость перебить адмирала пират. И уже серьезнее добавил: – Сделаю все, как мы условились. Я не имею привычки держать слово, если это угрожает моей жизни или не совпадает с моими целями. На ваше счастье, в данный момент наши цели совпадают. Я думала, что мы с Флинтом, пройдя через камин, окажемся сразу на «Черном призраке», но все было не совсем так. Точнее, совсем не так. Сперва следом за нами в огонь шагнул адмирал, а после вместо корабля мы вышли прямо у подножия скалы, на которой возвышался корпус. Только не там, куда вела лестница, а по другую сторону, прямо у моря. Неподалеку покачивалась пришвартованная шлюпка, к которой мы и направились. Темная, кажущаяся практически черной вода беспокойно колыхалась, набегающие волны надували холки и угрожающе шипели, под одежду пробирался беспощадный мороз. – Мы поплывем на ней? – все же не сдержала удивления я, оказавшись рядом со старой почерневшей посудиной. – Прошу на борт, леди. – Под ледяным взглядом адмирала Флинт протянул мне руку. – К сожалению, даже теневые охотники невсесильны. После заварушки в пещере он не может перенести на корабль сразу нас двоих. Посмотрев на лорда Рея, он хмыкнул: – Прости, синеглазка, но адмиралу королевского флота на мой корабль путь закрыт.