— Привыкнешь. Ну, так что насчет моей идеи пробездельничать остаток дня? — Я бы с удовольствием, да вот только... — А-а, брось! Эленор минуту подумала, затем решительно кивнула. — Хорошо, — сказала она, — гулять так гулять! — И добавила, вставая: — Я недолго — надо позвонить на работу. Они провели день на берегу моря, потом бродили по магазинчикам на побережье и в Бреа вернулись уже в сумерках. Эленор осталась у него на ночь — в знак полного примирения. Перекусили бутербродами, приняли душ и занялись любовью. Потом, лежа в постели, они в сотый раз смотрели по телевизору "Жар тела", и Эленор рассказывала, что происходило с ней в эти последние две с половиной недели. Яна подмывало рассказать ей о тех странных чувствах, которые обуревали его с начала учебного года: о неопределенных страхах и неясных сомнениях, о том, каким неприкаянным и одиноким он вдруг стал себя ощущать. Но он решил, что сейчас не время и не место заводить такой разговор. — А у меня все в порядке. — Как занятия на семинаре по литературе ужасов? — Даже успешнее, нежели я думал. Поначалу записалось совсем мало студентов. Но уже после первых двух занятий прибавились новые — добрый признак. Значит, прошел слух, что стоит записаться. Нынче всеобщий ажиотаж к "ужастикам" упал, но думаю, эта тема всегда будет любопытна и всегда найдутся желающие поподробнее узнать об этой области литературного творчества. — Да, это проще, чем грызть гранит поэм Мильтона. — Ну, пожалуй. — Кифер перестал давить на тебя? Ян фыркнул: — Смеешься? Чтобы этот гад слез с моей шеи? Увы, не дождусь. Мало того, что мне всякий раз приходится с боем отстаивать семинар по литературе ужасов, так в этом семестре он порадовал меня новым заявлением. Говорит, в будущем году официальное название курса надо изменить. Дескать, "Литература ужасов" звучит как-то несерьезно. Надо что-нибудь вроде "Фантастические темы в мировой литературе". Эленор рассмеялась: — Кифер в своем репертуаре! — Да. Зануда из зануд. — Настоящая задница. Ян шутливо хлопнул ее по попке и ухмыльнулся: — Не надо обижать этим сравнением задницу. Бывают очень даже приятные задки. Она перекатилась на живот, чтобы ее "приятный задок" открылся зрению весь. Затем лукаво покосилась на Яна и игриво заявила: — Моя попка в твоем полном распоряжении. Он вопросительно уставился на Эленор из-под взлетевших вверх бровей. — Ты серьезно? Она решительно кивнула и слегка засмущалась, но тут же дерзкой улыбкой попыталась скрыть это. — Нет, правда? — Ян все еще не верил. Прежде она никогда не соглашалась. — Я подумала... отчего бы нам не попробовать? Мне даже любопытно, понимаешь? — Но ты же... — А теперь я думаю иначе. — Нет, я отнюдь не против. Просто считал... — Ну, если не хочешь, я принуждать не стану... — Фу-ты, я не то имел в виду. Ты знаешь, что я имел в виду. Эленор хитро улыбнулась. — Хватит болтать, — сказала она. — Неси-ка лучше вазелин. Ян быстро чмокнул ее в щеку и выпрыгнул из постели. — Я тебя люблю, — сказал он с ласковой улыбкой. — Ты прелесть! Впервые он сказал ей "я тебя люблю", и они оба отметили это про себя. Но Эленор не придала этим словам слишком большого значения — в этой ситуации они означали совсем не то, что она хотела бы услышать. Поэтому она просто улыбнулась ему в ответ и без особого нажима сказала: — И я тебя очень люблю. 2 — Пятнадцать человек получили ранения? — переспросил Джим, зажимая телефонную трубку между плечом и головой и поглядывая на Хоуви. При этом его пальцы продолжали печатать. — Троих увезли в больницу? Погодите секундочку. Он перестал печатать, выпрямил шею, зажал рукой телефонную трубку и сообщил Хоуви: — Беспорядки на футбольном стадионе. Драка между болельщиками. Хоуви фыркнул. — Разумеется, махаловку начали наши? — спокойно осведомился он. Джим кивнул. — Ну да, нашим оболтусам не понравилось решение судьи, и пошло-поехало. Я думаю, все по обычному сценарию — толпа вываливается на поле, давка, мордобой... Форд говорит, там была настоящая свалка — и большое счастье, что серьезно пострадали только три человека. — Вспомни Яну Андерсон — ее концерт в клубе, — сказал Хоуви. Джим приложил трубку к уху и вернулся к разговору с Фордом. — Ладно, — сказал он редактору спортивного отдела, — докладывай дальше. Итак, трое в тяжелом состоянии доставлены в госпиталь... Через десять минут Джим целиком перечитал записанную заметку Форду, вместе они сделали кое-какие поправки, и Джим повесил трубку. Он откинулся в кресле и положил ноги на стол. — Уф-ф! Что за жизнь пошла! Рехнуться можно! Изнасилования, самоубийства, злостное хулиганство, массовые беспорядки. Этот семестр — сущий праздник для журналистов. — И кошмар для читателей, которым среди этого жить, — сказал Хоуви. Прожужжав мотором, инвалид подъехал поближе к столу Джима. Тот спросил его: — Ты уже слышал, что воспитателей Детского центра обвиняют в растлении детишек? Хоуви попытался помотать головой, но это у него не получилось — мышцы шеи не слушались. Пришлось выразить отрицание с помощью слова: — Нет. — Над темой работает Стив. Поставим в номер во вторник. Родители одного мальчика и родители одной девочки одновременно и независимо друг от друга подали жалобу на воспитателей Детского центра — якобы те развращают их детей. Не знаю, сколько правды в этих обвинениях — после скандального дела Мак-Мартина университетское начальство утвердило драконовские правила, по которым детишки никогда не остаются наедине с воспитателем, будь это подрабатывающий студент или профессионал. Однако родители мальчика утверждают, что воспитатель гладил его в неположенных местах, а родители девочки — что ее принудили к оральному сексу. — Похоже, с начала нового учебного года в нашем богоспасаемом университете совершены абсолютно все возможные разновидности отвратительных преступлений. А ведь еще и первый месяц семестра не закончился! — Ну, положим, совершены еще не все виды преступлений. Но у меня такое нехорошее предчувствие, Хоуви, что до декабря мы наверстаем упущенное. — Все это не кажется тебе... ну, подозрительным... Джим снял ноги со стола и несколько удивленно переспросил: — Подозрительным? Что ты имеешь в виду? — Как-то странно — столько мерзостей на территории одного университета, и за такой короткий отрезок времени. Вопреки логике и вопреки статистике. Отчего такая вспышка? По-моему, это в высшей степени удивительно. — В общем-то ты прав. — Я хочу сказать, что даже тупые головы в городском совете — и те заметили. — произнес Хоуви, глазами показывая на лежащий у него на коленях последний номер "Бреа газетт". Шапка на первой полосе сообщала, что городской совет принял решение резко увеличить количество полицейских патрулей на улицах. — Ив чем же причина, по-твоему? — спросил Джим. — Откуда мне знать. Просто у меня на душе погано от всего этого.