– Ну почему сразу любовная? – возразила Наталья. – Может, они профессионально что-то не поделили, – предположила Алекса. – Я не знаю. Пока не выяснили точнее. У нее фамилия не Хорейн, и тогда была, и сейчас, другая уже. Мы ее саму пока не нашли. – Ох… девочки! Ну, я же просила ничего не копать. И что мне теперь с этим делать? Думаете, она хочет ему за что-то отомстить, а? Или вернуть его?.. – Давай не будем гадать, – сказала Алекса. – Я тебе говорила, – шепнула ей Наталья. – Рано ей пока сообщать, инфы мало, теперь замучается гадать. – Зато мы напали на след. – Ну, какой след! Пожалуйста, девочки, не надо! Я вас прошу, – взмолилась Вера. – Ну, хорошо-хорошо. Мы ничего не делали специально. Информация сама упала в руки, – призналась Алекса. – Брат просто пару людей спросил, кто-то вспомнил, что у Аси сестра училась в нашем же вузе, но на другом факультете, что они встречались с Андреем. Недолго! У Веры хрюкнул телефон – пришло сообщение. От него. Она отошла в сторону и прочитала: «Я тебе на почту выслал письмо. Обязательно прочитай, пожалуйста». Внутри застучало. Неужели решил объяснить, что он чувствует и что вообще происходит? Открыть сейчас? Но тогда придется хоть в двух словах объяснять подругам что и как. Сил на это не было. Наталья и Алекса поняли, что лучше уйти, да, собственно, они и так здесь уже провели больше времени, чем собирались. Каждую из них ждали свои дела. Они быстро попрощались. Веру накрыло желание сейчас же рвануть домой, закопаться в свою постель и наконец выспаться. Вдруг Андрей решит прийти? Сейчас она прочитает его теплые строки, напишет что-нибудь нежное в ответ. Или даже позвонит. И они уснут вместе. Вера не любила заходить в свою почту с телефона: все было мелким и неудобным. Но иногда она была рада такой возможности – все лучше, чем дожидаться, пока доберешься до компьютера. Силясь утихомирить учащенное сердцебиение, Вера села на кухонный табурет и ввела пароль от своего аккаунта. – Не поняла, – прошептала она. В письме не было ни строчки. В теме значилось – «Жене». Первая мелькнувшая мысль – он от волнения не скопировал в письмо сам текст, наверняка писал его в Word и забыл потом вставить. Значит, долго писал, выбирал слова, переживал… И тут Вера заметила, что к имейлу был прикреплен файл – какая-то таблица. Она открыла ее, и стало ясно: Андрей пока не готов общаться. Он обижен. Это были результаты его анализов от сегодняшнего числа. Целый список. Анализы на ЗППП. Все – отрицательные. Красной линией была обведена аббревиатура RW, ставшая хорошо знакомой Вере за последние двое суток. Это краткое обозначение реакции Вассермана, теста, который уже более ста лет используется для диагностики сифилиса. – Господи, что происходит? – прошептала Вера, вытирая слезы. – Где, где правда? Чему верить? Как я устала. Нужно срочно прилечь. И только теперь она сообразила, что приткнуться в родительской квартире совершенно некуда. В дверь позвонили. Андрей? Девчонки вернулись? Это был отец. Маме стало лучше, и он приехал отпустить Веру с вахты и присмотреть за вещами. Он, наверное, скучал по дому и воспользовался случаем побывать здесь в отсутствие жены. Сам Валентин Георгиевич был человеком немногословным, в свою мать. Ее звали Галина Ивановна, она была родом из профессорской семьи и всю жизнь преподавала высшую математику в университете, который окончила в юности и в котором познакомилась со своим мужем. Математика оставалась их единственной общей страстью и главным делом, несмотря на рождение сыновей. С детства мальчики были полными противоположностями – и внешне, и по характеру. Как говорила баба Даша, «будто из разных мест лезли». Роман, старший, – крепкий, уверенный в себе, явный лидер, стал военным, Валентин, Верин отец, – субтильный, задумчивый, пошел по стопам родителей. Лет пятнадцать назад братья лишились отца. Роман как раз уходил из армии и переезжал жить к новой жене в Германию, а Валентин сблизился с матерью, окружил ее заботой, помог с покупкой дачи, где она вдруг ударилась в огородничество. Казалось бы, загородный домик располагал к общению с правнучкой Машей, которая вскоре родилась, но Галина Ивановна предпочитала оставаться со своими мыслями наедине. Она не любила пустых разговоров и всегда начинала скучать при обсуждении любых бытовых дел, с детства привыкнув перепоручать их помощнице по хозяйству. Вера и отец старались сейчас не смотреть друг другу в глаза и не задавать никаких вопросов. Лучше не лезть в душу, разобраться бы сначала поодиночке. Машка явно расстроилась, что мать неожиданно вернулась и, буркнув ей что-то невнятно приветственное, закрылась у себя. Вера прошла в мастерскую. Как это часто бывает при сильном переутомлении, она упустила момент, когда можно было успешно провалиться в сон, и теперь была обречена еще несколько часов балансировать на грани реальности и видений, страдая от невозможности отключиться. Она открыла шкаф с заказами – некоторые из них были не завершены, остальные надо было только отдать. Вера провела ладонью по костюмам и платьям, и они, поочередно качнувшись на вешалках, пробежали своими фактурами по ее ладони: согревающая колкость шерсти, простодушная шершавость льна, пленительная мягкость бархата, надменная холодность органзы, ускользающая нежность шелка натурального и поскрипывающая упругость искусственного. Каждый заказ, каждое платье – отдельная история. Сколько клиентов – столько судеб. Меняется жизнь – меняются наряды. Или сначала меняются наряды, а потом – жизнь? Вопрос философский – как про курицу и яйцо. В любом случае, сначала что-то должно измениться в голове женщины, без этого не меняются ни фасоны, ни судьбы. Веру сильно задела ситуация с Софьей Исааковной, было жаль, что это случилось при девчонках… Беспардонная соседка приходила сюда в любое время и никак не реагировала ни на вежливые отказы, ни на настойчивые увиливания от общения – она беззастенчиво, танком перла к осуществлению своих мелких целей. Неловко вышло, но есть надежда, что теперь станет легче. Может, и в неприятной истории с Андреем так произойдет? Ведь давно было что-то не то. А теперь этот нарыв вскроется, и все станет лучше. Или хуже… Иногда ведь за нарывом следует ампутация… Вера закрыла шкаф. Пока она не начала шить на женщин, ей не приходило в голову, насколько они все разные. Первой ее заказчицей была баба Даша. Вера еще училась в школе и искала на ком бы потренироваться, кроме себя. Снимая с бабушки мерки, юная портниха обнаружила, что обхват талии оказался больше обхвата груди. Перемерила несколько раз, думала, ошиблась. Но нет. Пришлось поломать голову над тем, как построить выкройку, потому что она получалась совсем не похожей на типовую, а потом – чтобы посадить рукава в проймы, ведь рука у ее клиентки от плеча к локтю не сужалась, а расширялась. Фигура у бабушки была шикарная – большая, крепкая, почти круглая, без намека на рыхлость. «Я явно похожа на нее! – вдруг подумала Вера, испугавшись своих перспектив. – Почему я раньше не замечала?». Она остановилась у зеркальной стены, ледовито оглядывая себя со всех сторон и сравнивая свое отражение с бабулей на фотках, которые сегодня перебирала: «И правда, баба Даша… Только глаза отцовские – большие, но будто бы плоские, как два круглых зеркальца. Я всегда считала себя неудачным средним арифметическим между подтянутой спортивностью Алексы и фигуристостью Натальи, расстраиваясь, что мне достались «низ» от Ноти и «верх» от Алексы. А ведь могло быть и наоборот: попа-орех и шикарная грудь! Но… комплекцию не выбирают. Хотя современные женщины и пытаются скорректировать в себе все, что только можно. Комплексов от этого – пол самую завязку! А Баба Даша после тридцати жила себе колобком и не расстраивалась. Не то, что мы, – привыкли мучиться по любому поводу». Прошло столько лет, а Вере все хотелось вернуться на ту кухню в мелкий цветочек за стол с фанерными дверцами, которые бабушка подкрашивала каждый год к Пасхе, и спросить у нее о каких-нибудь житейских мелочах. Сев в кресло напротив давно не включаемого из-за жары камина, Вера подумала: «Как же все-таки хорошо, что баба Даша еще до инфаркта успела подержать на руках Машку, совсем крошечную! Я уверена, она передала ей что-то женское и мудрое через свои объятия напрямую, минуя меня и мою мать. Повлечет ли это за собой похожесть судеб, например в плане жизни с нелюбимым человеком? Нет, вряд ли! «Своими слюнями» ей не навредить!» Август С первым днем августа наступила долгожданная прохлада. От резкого перепада температуры двадцать в тени вызывали у еще не разбежавшихся по морям и дачам горожан живительный озноб. Осунувшиеся деревья безмолвно молили о дожде. Последние пару недель, прошедшие с последней встречи, Вера и Андрей не общались. Он коротко написал ей, что ему до конца месяца (надо понимать, июля) дали отгулы и он уехал к отцу на дачу, где тот обычно пропадал целое лето. Похоже, он звал с собой Машку, но у нее явно был более мощный интерес в городе. Никаких компрометирующих Андрея роликов или текстов в Сети Верины подруги больше не обнаружили. Брат Алексы сказал, что сейчас мертвый сезон, весь педколлектив их вуза в отпуске, а он дал указание надежному человеку следить за тем, что появляется на сайте, и сразу удалять всякую ерунду. Он также предупредил, что ближе к концу августа все вернутся из отпусков и тогда разбор полетов наверняка будет, так что расслабляться окончательно не стоит. Лето (с захватом мая и сентября) – сезон свадеб, а июнь – июль – выпускных, поэтому к августу с работой у Веры становилось посвободнее, ведь для столь важных случаев к ней обращались месяца за два-три до назначенной даты. Наталья, которая занималась организацией праздников, периодически подкидывала подруге состоятельных клиенток, что сейчас было весьма кстати. Сегодня Вера ждала одну из таких. Обычно невесты приходили заказывать наряд с матерью или подругами и подолгу не могли определиться с тем, чего именно хотят. Натальина протеже была совсем не похожа на них. Она явилась вдвоем с женихом и вела себя так, будто бы вовсе не нуждалась в советах портнихи. Молодые люди были лет двадцати трех-двадцати пяти, высокие и стройные, стильно одетые, вежливые и какие-то почти безэмоциональные, что весьма странно для будущих молодоженов. Скорее, они производили впечатление коллег, которые вместе трудились над общим проектом, рассматривая предложенные им каталоги и журналы, разместившись в креслах у камина. – Вы вместе работаете? – поинтересовалась Вера. – Какое это имеет отношение к делу? – холодно, но вежливо спросила девушка, не поднимая головы от журналов. – Никакое. Хотя мне показалось, что вы выбираете что-то в офисном стиле, если так можно сказать про подвенечное платье. – Не подвенечное, а свадебное, – поправила ее невеста, продолжая пролистывать фотографии, – и не в офисном, а в минималистичном. Вере захотелось спросить ее: «Вы не родственница Софьи Исааковны, случайно?», потому что девушка вызывала такое же желание испариться и не контактировать, что и соседка. – Хорошо, давайте назовем его так – свадебное платье в минималистичном стиле, – согласилась Вера и добавила. – Если вам не нужна моя помощь в выборе фасона, я оставлю вас на полчаса, чтобы вы досмотрели каталоги и выбрали, что вам надо. А потом мы быстро нарисуем эскиз и снимем мерки. Парочка впервые посмотрела на Веру: – Хорошо. – Вот и отлично. Через час у меня следующий клиент. Чай? Кофе? – Нет, спасибо. Воды, пожалуйста. Сдержанно улыбнувшись, хозяйка дома удалилась на кухню. Впервые она соврала клиентке, чтобы ограничить по времени ее присутствие. Когда через четверть часа Вера вернулась с графином воды и высокими стаканами на подносе, невеста уже крутилась около зеркал в кружевном черном белье, бросив свою одежду на кресло. Жених продолжал рассматривать журналы. Вера поставила поднос на столик и выслушала пожелания клиентов. Пожелания выражались в обычной манере: они тыкали пальцами в разные фотографии, сообщая, что им нужны «рукава отсюда», «на груди вот так», «на бедрах собрать, как здесь», а «по низу точно как тут, но порке и с разрезом». Вера мысленно сложила детали друг с другом и спросила: – Вы уверены, что все вместе получится минималистично? – Почему нет? – подняла бровь невеста. – Ну… смотрите, – Вера взяла карандаш, несколькими линиями обозначила на листе бумаги женскую фигуру и быстренько одела ее «по желанию заказчика». Наступила пауза. – Вот поэтому я предпочитаю начинать работу с выбора пропорций будущего наряда, а уже потом добавлять детали. У вас отличная фигура, поэтому фасоном ее испортить невозможно, но можно неудачно поделить непропорциональными деталями, – произнесла Вера. – Свадебное платье должно издалека поражать силуэтом, а вблизи – восхищать отделкой. Девушка молча налила себе воды. Парень наполнил свой стакан. – На подавляющем большинстве фотографий с вашего торжества будет виден лишь белый контур, – продолжила Вера, – он должен быть изящным во всех ракурсах. Изысканность отделки запечатлят лишь портретные снимки. Поэтому, если у вас ограниченный бюджет, замысловатые детали лучше располагать ближе к лицу, то есть на плечах или груди. – У нас нет ограничений по бюджету, – сказала девушка. – Но мы хотим то, чего ни у кого еще не было. И в чем удобно двигаться. И чтобы сильно не вспотеть. «Обычное дело, – чуть не ответила Вера вслух, – женщина хочет такое платье, чтобы на торжестве сразить всех наповал, но потом каждый день носить на работу» – Давайте сформулируем, – предложила она, – в пределах какой суммы у вас нет ограничений по бюджету? – В пределах разумного. А вы давно шьете свадебные платья? – вдруг проявила человеческий интерес к Вере невеста.