* * * – Ежедневник? – озадаченно переспросила Хелена. Похоже, у Леттке теперь вошло в привычку отрывать ее от работы всякий раз, когда это приходило ему в голову, и вызывать в свой кабинет, потому что он снова не мог осуществить запрос. – Я записался на прием к стоматологу по телефону, – объяснил Леттке. – Но об этом напомнил мне мой компьютер. Это ведь означает, что назначенные встречи хранятся не в самом телефоне, не так ли? – Верно, – ответила Хелена. – Они хранятся в таблице ЗАПИСИ.ПО.ТЕЛЕФОНУ. В самом же телефоне ничего не хранится. – Это значит, что все назначенные встречи всех людей хранятся здесь у нас? – переспросил Леттке. – Конечно. Во всяком случае, тех, кто пользуется ежедневником на своем телефоне. Леттке покачал головой. – А почему я об этом не знаю? Хелена пожала плечами. Хороший вопрос. Возможно, Леттке был и прав со своей идеей стать лучшим аналитиком, научившись программировать. – Вы должны научить меня работать с этой таблицей, – взволнованно потребовал Летке и махнул рукой в сторону компьютера. – Все встречи конкретного человека за определенный период времени, все встречи определенного типа и так далее. Хелена замешкалась. – Сначала мне нужно посмотреть на структуру и немного поупражняться, – пояснила она. – Я раньше практически никогда не работала с этой таблицей. – Неудивительно, раз аналитики вообще не знают о ее существовании, – произнес Леттке, освобождая место перед своей клавиатурой. Хелена взялась изучить структуру таблицы. Она выглядела довольно просто. Помимо поля для номера телефона, к которому, разумеется, и осуществлялась привязка, были поля «Дата», «Время», «Продолжительность» и поле для записи, где находилось собственно описание назначенной встречи, а также поле «Оповещение» (подавать звуковой сигнал или нет) и поле «Выполнено». За ними следовало еще несколько полей, вероятно использовавшихся для организации повторяющихся встреч; чтобы разобраться с ними, Хелене следовало бы сначала заглянуть в инструкции, но в данный момент эти поля им все равно были не нужны. Она составила запрос – перечислила все назначенные встречи Леттке за текущий месяц: всего одна запись к стоматологу на сегодня. Увеличила промежуток времени до текущего года, но и тогда записи можно было пересчитать по пальцам: терапевт, зубной врач, бронирование гостиниц и билетов на поезда до Эрфурта и Йены. Но все равно ему стало неприятно, что она это увидела, и он быстро произнес: – Да, хорошо, думаю, теперь я понял. С этими словами он отогнал ее от компьютера, проводил до двери и, казалось, не мог дождаться, когда же она исчезнет. На обратном пути в свой кабинет Хелена еще раз перечислила в уме все, что сделала для него до этого момента, и так и не смогла понять, что все это означает. Леттке что-то искал – и ей бы очень хотелось узнать что. * * * Он уже совсем близко. Всего один запрос отделял его от того, чтобы приоткрыть завесу над большой тайной этой женщины, вывести ее на чистую воду, получить над ней власть. Леттке ощутил это с пьянящей уверенностью – и приостановился, руки зависли над клавиатурой – и насладился моментом предвкушения. Как же все-таки невероятно. Невероятно представлять, что для него открыты ежедневники практически всех немцев. Сейчас. В данный момент. В любое время. Когда он подумал, сколько усилий ему потребовалось и какое удачное совпадение понадобилось, чтобы только бросить мимолетный взгляд на ежедневник коллеги Добришовского… А здесь? Вопрос всего лишь в правильных командах запроса. А когда их напишешь, появится результат. Он постоянно видел, как люди используют свои телефоны в качестве ежедневника. Почему бы и нет? Это же так удобно. Телефон всегда под рукой. Черт возьми, да он бы, скорее всего, и сам так делал, если бы не запрет проносить в ведомство свои портативные телефоны. Сотрудники НСА фактически были вынуждены пользоваться бумажными ежедневниками. Итак. Первая попытка. Он опустил пальцы на клавиши, написал: ВЫБРАТЬ ИЗ ЗАПИСИ.ПО.ТЕЛЕФОНУ ВСЕ (Дата, Время, Запись) ДЛЯ ( Запись =»~Шметтенберг« ) Тильда использовалась во всех функциях поиска в качестве указания на то, что искомый термин находился не в начале, а где-то в поле. Он не знал, действовало ли здесь это правило, но узнает прямо сейчас. Леттке отдал команду выполнить. Система загрохотала. Появились первые строчки и заполнили экран быстрее, чем можно уследить, и заполняли экран дальше, и дальше, и дальше… Леттке в ужасе отнял руки от клавиатуры. Это же тысячи строк результатов! Конечно, сказал он себе. Шметтенберг – ее муж – один из самых главных промышленников рейха. Понятное дело, за все время у него были назначены встречи с тысячами людей. Леттке отменил команду, посмотрел на последние результаты. «Совещание Х. Шметтенберг» или «Телефонный разговор с А. Шметтенберг», или «Встреча Шметтенберг, Майер, Ран». И так далее. В любом случае стало ясно: тильда делала именно то, что должна. Снова вывел запрос на экран, добавил в него дату, которая интересовала его больше всего: ВЫБРАТЬ ИЗ ЗАПИСИ.ПО.ТЕЛЕФОНУ ВСЕ (Дата, Время, Запись) ДЛЯ ( Запись =»~Шметтенберг« И Дата = 12.7.1939 ) И… Выполнение. Сначала ничего не происходило, на экране остался только медленно заполняющийся индикатор выполнения. Затем появилась строка результата. Одна. А под ней – «КОНЕЦ СПИСКА РЕЗУЛЬТАТОВ». Он прочитал: 12.7.1939 10:15 Фрау Шметтенберг по поводу недвижимости на Киршбахштр.23 Интересно. Значит, Цецилия Шметтенберг была в Веймаре, потому что интересовалась каким-то объектом недвижимости. И поэтому с кем-то встречалась. С кем? Добавил в запрос номер телефона: ВСЕ (Дата, Время, Запись, НомерТелефона) Затем снова выполнил запрос, выписал себе номер телефона и начал искать человека, которому он принадлежал. Да уж, узнать это можно было и более элегантно, но так тоже неплохо. Номер принадлежал некоему Дитеру Хелленбрандту, служившему в данный момент ефрейтором в 164-й пехотной дивизии, а в то время работавшему делопроизводителем в Веймарском отделении Рейхсбанка, ответственным за сделки с недвижимостью и арианизацию еврейской собственности. Арианизацию! Леттке невольно рассмеялся. Вот, значит, что за этим скрывалось! Он обратился к поземельной книге, отыскал адрес Киршбахштрассе, 23, в Веймаре: и действительно. Дом принадлежал Ирме Розенблатт, которая продала его в 1938 году – при этом не в апреле, а только в июле, и даже не Шметтенбергам, а фирме под названием Кляйстхаммер ГмбХ, расположенной в Берлине, за 12 400 рейхсмарок, без сомнения, смехотворно низкая цена.