– Я сказал, цветы в оранжерее нуждаются в поливе так же часто, как и цветы в саду. – По-моему, вы сказали другое! – улыбнулась Кора. – По-моему, вы меня совсем не слушали! Кто тот счастливчик, что занимает все ваши мысли? – Все мои мысли заняты мной, – сказала Кора честно. – Извините, если я кажусь вам невежливой. – Не невежливой, а незаинтересованной, – неожиданно для себя сказал А. – Вас что-то беспокоит? Расскажите, может, я смогу помочь? – Помочь мне вы не сможете, но спасибо за предложение. Я разберусь сама. – Если не разберетесь, или результат вас не устроит, то я к вашим услугам, – галантно сказал Алекс, кивнул ей в знак прощания и отошел к дивану, на котором сидели Ева с Марго. «Что мне делать?» подумала Кора, оставшись в одиночестве. «И где, черт возьми, Марк?» *** Марк же в эту минуту стоял у окна в своем кабинете, в котором, войдя, предусмотрительно выключил свет, чтобы никто из гостей его не потревожил. Он был уже сыт этим празднованием и недоумевал, как ему могла прийти в голову идея отмечать день рождения в такой многолюдной компании. Хотя, дело, конечно, было не в многолюдности, а в неприятных сюрпризах, которые могут преподносить некоторые старые знакомцы. К его огорчению, сюрпризом от Артура дело не ограничилось, Катрин тоже пожаловала без приглашения не просто так. Словно в ответ на его мысли дверь немного приоткрылась и в щель просунулась голова Катрин. Она оглядела комнату и сразу заметила его у окна. – Почему именинник скучает в одиночестве? Или, может, прячется от кого? – хихикнула она. Марку хотелось промолчать, но, чтобы покончить со всем этим как можно скорее, он сказал: – Заходи. Катрин проскользнула внутрь и подошла к нему. В сумерках она выглядела очень неплохо – неудивительно, что у нее еще оставались поклонники, подумал Марк. Пряный и густой аромат ее духов что-то смутно напоминал, какое-то путешествие, где было жарко и неуютно. Катрин подошла к нему почти вплотную и взяла за пуговицу. В ее жесте не было ничего угрожающего или вульгарного, это было очевидное выражение многолетней симпатии, которую она не пыталась скрывать. Марк отступил на шаг. Катрин грустно улыбнулась. – Хотела бы я, чтобы все было по-другому. Марк молчал. Раньше он с ужасом думал, что было бы, сбудься желание Катрин раньше – уйди он от Марго много лет назад и свяжи жизнь с этой женщиной. Она неглупа, была красива, но почему он уверен, что его ждало бы сплошное разочарование и несчастье? Вслух он этого сказать, разумеется, не мог, поэтому просто посмотрел ей в глаза и произнес: – Что привело тебя сюда? Катрин пожала плечами: – Ничего особенного. Для тебя вообще пустяк. Ты ведь знаешь, что Паоло умер. Так вот, его дети … В общем, я не получила ничего. Грустные времена. – Судя по всему, ты полагаешь, что я смогу помочь? – Уверена, что ты можешь помочь. Для тебя такая сумма просто пустяк. – О какой сумме речь? – спросил Марк, вспоминая, что уже второй раз за этот уик-энд задает этот вопрос. – Тысяч сто. Мне хватит. Дом у меня есть, как ты знаешь, но его содержание обходится дорого. – Почему я должен тебе помогать? – в упор спросил Марк, предполагая, что знает ответ. – Ты добрый человек и не оставишь старого друга в беде, – уверенно произнесла Катрин. – Есть и другая причина, быть может? – мрачно улыбнулся Марк. – Есть, – помедлив, сказала Катрин. – Я не собиралась прибегать к этому и надеялась на твою искреннюю щедрость, но раз ты не оставляешь мне выбора… Она помолчала, стремясь выдать как можно более емкую формулировку. – Я ведь не случайно заговорила про Марракеш. – Господи! Марракеш был более 30 лет назад! – Да, так удивительно, что последствия наших решений настигают нас спустя десятилетия, не находишь? – Я столько лет хранила эту тайну, – продолжила она, – но теперь у меня кончились возможности быть благородной. Думаю, ты знаешь, что срока давности для таких преступлений в нашей стране нет. Марк посмотрел ей прямо в глаза. – Мир изменился. – Возможно, люди тебя и не осудят, хотя лично я в этом сомневаюсь. Но правосудие совершится. – Твое имя тоже не останется незапятнанным. Катрин невесело усмехнулась: – Поэтому я и молчала столько лет! Даже в самые трудные времена не выставляла счетов. Но теперь мне больше не на что рассчитывать и, не забудь, формально мне нечего предъявить. Зная, что проиграл, Марк не спеша отошел от окна. Он молчал. Как же это все не вовремя! Катрин наблюдала за ним, заранее будучи уверена в исходе поединка. Увидев, как Марк поморщился, она сказала: – Только не надо драм, такое впечатление, что я отбираю у тебя последнее! – Не последнее, – усмехнулся Марк, но желающих отобрать в эти два дня как-то слишком много даже для меня. Катрин приподняла бровь – она была догадлива. – Неужели еще кто-то … эээ … претендует на твои деньги? Марку стало смешно. – Представь себе, – сказал он почти весело, – как ты изящно выразилась. Претендует, да. Но это не повлияет на нашу договоренность. Правда, мне понадобится несколько дней. Можешь пока погостить здесь. – Спасибо, милый, – Катрин была довольна. – Я так и сделаю. Марк аккуратно прикоснулся рукой к ее руке и вышел. Странно, но злости он не чувствовал. *** В без пяти десять Роберт посмотрел на часы, поднялся с дивана, картинно откашлялся и громко сказал, стараясь перекрыть звуки играющей песни: – Друзья! Через пять минут в честь моего сына на лужайке перед домом состоится фейерверк! После него мы сможем вернуться в гостиную и продолжить наш прекрасный праздник! Это неожиданное сообщение было встречено радостными аплодисментами и восклицаниями «потрясающе», «невероятно» и «очаровательно», раздавшимися со стороны дам. Гости, похоже, были рады размять ноги и насладиться ярким зрелищем на фоне темного неба. Все стали подниматься и через французское окно по одному выходить в сад. Вдоль стены дома были уже выставлены плетеные кресла и стулья для тех, кто пожелал бы смотреть фейерверк сидя. Роберт вышел последним и опустился в ближайшее в нему кресло. Он заметил, что почти все гости предпочли постоять на лужайке, было занято только последнее кресло справа в ряду – в нем сидела Катрин, помахавшая ему рукой. Свет в доме погасили и в саду наступила совершенная темнота. Луна еще не появилась и вокруг была ночь хоть глаз выколи. Вдруг раздался грохот. Какая-то женщина весело вскрикнула. В ответ засмеялись. Небо озарила первая вспышка – огромный переливающийся золотой цветок распустился над кронами деревьев, а затем искорки, составляющие его мерцающие лепестки, стали медленно опадать и потухли. Присутствующие не смогли сдержать восторга. Роберт подумал, что при первом залпе складывающаяся в небе фигура всегда самая впечатляющая, к концу фейерверка от него устаешь и он кажется банальным, но первые залпы вызывают забытый детский восторг почти у всех. Прогремел второй взрыв и в небе образовались три разноцветных искрящихся объемных шара, постепенно превратившихся в гигантские хвостатые кометы, а потом на протяжении пяти минут многомерные образы непрерывно сменяли один другой. Зрители, задрав головы, неотрывно смотрели в небо, а Роберт при каждой вспышке пытался разглядеть лица гостей, это зрелище для него было куда интереснее. Когда фейерверк кончился, присутствующие стали растирать затекшие шеи и делиться друг с другом впечатлениями. Понравилось всем. И всем хотелось поздравить Марка еще раз и поблагодарить его за действительно редкое удовольствие, однако того на лужайке не оказалось. Напрасно Катрин и Анна по очереди громко звали его по имени и приглашали присоединиться к гостям, а, по формулировке Катрин, не отсиживаться в кустах, но он, к немалому удивлению всех собравшихся, так и не отозвался. Роберт снова исполнил обязанности хозяина и пригласил гостей вернуться в дом продолжить вечер, что и было с очевидным удовольствием исполнено. Когда массивные часы стали бить одиннадцать, Кора огляделась в сотый раз, но увидела все те же лица. Марка среди них не было. Глава 3. Воскресенье 17 июня Анна проснулась рано. За окном было светло и оглушительно щебетали птицы, но в самом доме было абсолютно тихо, а при таком количестве гостей это верный признак того, что все еще спят. Она взглянула на часы на прикроватном столике – шесть утра. Сразу вставать не хотелось, поэтому она лежала с открытыми глазами и смотрела в потолок с внезапно появившимся смутным чувством беспокойства, словно накануне случилось что-то важное, но спросонья она не могла сразу вспомнить, что это было. Она нахмурилась, восстанавливая в памяти события прошлого дня: гости, Катрин, ужин, Марк, Кора … О, боже! Развод! Марк же хотел развестись! А потом … В памяти возникла его широкая спина в смокинге, белый воротник сорочки ярким пятном выделялся на фоне ночи во время сполохов фейерверка. Он быстрым шагом шел прочь, хотя представление только началось … При этом ярком неприятном воспоминании она пулей вылетела из постели и в замешательстве остановилась посреди комнаты. Настроение испортилось. Что теперь будет? Может, сказаться больной, чтобы не выходить из спальни и спокойно обдумать свои будущие действия? Но глупо прятать голову в песок, да и выносить сочувственные визиты вежливости окружающих желания у нее нет. Поэтому, видимо, придется просто пережить этот день, как и многие другие дни до и после.