Она присела на упругий темно-фиолетовый пуф перед туалетным столиком и задумалась – когда их отношения с Марком разладились? И можно ли говорить «разладились» про то, что никогда и не было особенно слаженным? Анна не была склонна анализировать свой брак – такой анализ, как она подсознательно чувствовала, принес бы больше огорчений, чем пользы, ибо в основе их отношений лежали не страсть или взаимный интерес, а забота о Лео. Если бы Лео не заявил о своем появлении так вовремя, сейчас она бы не сидела в этой комнате, в этом она была уверена. Брак Марка с Марго был бездетен, и Анне казалось, что Марка это полностью устраивало. Однако после рождения сына Анна с удивлением отметила, что Марк очень привязан к мальчику – он готов проводить с ним часы и ничто в поведении младенца – ни крик, ни плач, ни внезапные перемены настроения не могли рассердить его или вывести из себя. Их семейные разговоры по телефону и во время его пребывания в поместье вращались вокруг сына и быта. Как только очередной насущный вопрос решался, оба замолкали и погружались в собственные размышления, делиться которыми с супругом не требовалось. К счастью, растущий ребенок и большой дом требовали постоянных обсуждений, тем хватало, и поэтому казалось, что они находятся в постоянном диалоге. Когда-то очень давно, три года назад, ей казалось, что с Марком она сможет быть счастлива. Довольно быстро выяснилось, что это не так. Возможно, ей мешала собственная тревожность. Анна не знала, Марк ли был ее причиной или с любым мужчиной она бы чувствовала себя схожим образом, но одно она знала точно – у нее была хорошая, пусть и не безоблачная жизнь. А у кого она безоблачная? Молодая женщина подошла к окну и отодвинула занавеску. Минут пять она стояла и ни о чем не думая смотрела на такой родной пейзаж – зеленый луг перед домом, озеро вдалеке и белую беседку. Потом она развернулась и пошла в душ. Может, она и повела себя неправильно, но это еще не повод впадать в уныние. У нее осталась пара козырей в запасе. *** Ранним утром 17 июня Роберт, который уже много лет мог ночью спать только со снотворным, сидел за письменным столом у открытого окна в своей комнате и карандашом делал заметки. Всего пару лет назад он вдруг с необычайной ясностью понял, что все в этом мире конечно, включая и его собственный путь, поначалу казавшийся бессрочным. Тогда он и решил написать что-то вроде мемуаров, хоть и стеснялся называть свой труд этим высокопарным словом. С тех пор он спал ночами, только если Морфей был к нему особенно благосклонен и приходил по собственному почину, что случалось крайне редко. Обычно он отказывался от снотворного и, пока дом был погружен в тишину и сонное забытье, сидел за столом и записывал все, что приходило в голову. Это были воспоминания молодости и зрелости, записанные вразнобой; мысли, пришедшие на ум недавно; забытые и вновь напомненные кем-то афоризмы; детали прошедшего дня, о которых не хотелось забывать. «Я и еще кое-что» – так про себя он называл эти заметки. Записи прошедшей ночи оказались краткими – по понятным причинам, они были посвящены Марку – его рождению, взрослению, успехам. Во времена, когда Марк родился, отцам не надо было посвящать детям свое свободное время и доказывать, что они могут справляться с их воспитанием не хуже матерей – достаточно было обеспечивать ребенка финансово, чтобы твой отцовский долг считался исполненным. Поэтому Роберт плохо помнил Марка в детстве, зато с момента вступления того в пубертат они общались много и весьма плодотворно, судя по успехам сына. Роберт искренне гордился своим мальчиком, хотя не мог отрицать, что в его характере хватало и недостатков. Т.е. того, что воспринималось как недостаток в женской картине мира, но никак не в мужской. Марк был бабником. И это одно из тех качеств, которые он явно унаследовал от отца. Роберт глубоко и непритворно вздохнул. В молодости увлечение женщинами казалось ему самому таким же естественным, как любовь к охоте и регулярные занятия спортом. Однако со временем и по причинам, о которых он вспоминал с грустью, на смену бравурному жизнелюбию пришли мысли о том, что, бегая за многими женщинами, ты, по сути, повторяешь один и тот же путь, который от многочисленных повторений становится все более банальным. Разумеется, победы доставляют удовольствие и дают приятное ощущение собственной мужской силы и привлекательности, но путь дон Жуана исключает настоящую близость с кем-то одним, по-настоящему для тебя ценным. Роберт в который раз вспомнил жену. Он женился по договоренности родителей на умной и воспитанной особе, которая, на его счастье, оказалась еще и хороша собой. Жизнь их, на его взгляд, протекала в довольстве и порядке, но неожиданно для себя после ее смерти он смутно почувствовал, что навсегда упустил что-то важное. Лишь недавно он понял, что тосковал по настоящей близости с другим человеком, той, которой никогда не имел. Теперь ему бы хотелось прожить жизнь вместе с родственной душой, которая знала бы и понимала его как никто. Но шансом он не воспользовался – с женой они были как воспитанные соседи, каждый занятый своими делами. Он жил своей интересной работой и краткосрочными романами, каждый из которых требовал лишь усилий завоевания с его стороны. Как только женщина отдавалась и период упоения страстью проходил, он устремлялся на поиски следующей – другой схемы он не видел. Чем жила жена, он не знал. Тогда ему не приходило в голову интересоваться, теперь же было слишком поздно. Правда, иногда ему все же казалось, что он прожил великолепную жизнь и сожаления последних лет об отсутствии родственной души суть не более чем естественная психологическая реакция на неизбежную немощь тела. С романами покончено, значит, настало время верности? Но в глубине души он знал, что все не так просто – он действительно упустил нечто важное и переживал об этом. А Марк пошел по его стопам – те же романы, те же проблемы. Правда, ему повезло больше – у него когда-то была родственная душа, но он не сумел ее удержать. Марго понравилась Роберту в самую первую их встречу и с тех пор он не переставал симпатизировать ей и переживать за нее. Если бы у него была дочь – он был бы рад, если бы она была похожа на нее. Разбил ли Марк ей сердце? Кто знает. Роберт подозревал, что это было так, но никогда не обижал ее неуместной жалостью. Только товарищество и поддержка – он давал ей то же, что и Марку. Анна совсем другая, ей нужна помощь почти во всем. Интересно, почему Марк выбрал ее? Обычно такие мягкие женщины были не в его вкусе, насколько он мог судить о предпочтениях сына. Кстати, надо бы записать, как он сам познакомился с очаровательной Натали на юге Франции почти полвека назад и что из этого вышло. Он карандашом написал на полях «француженка Натали» и закрыл тетрадь. На эту ночь с него достаточно. *** Марго открыла глаза. Она всегда вставала рано. Вопреки собственным ожиданиям, накануне вечером она уснула сразу, едва натянула на себя одеяло, и проспала всю ночь глубоким освежающим сном. Она повернулась на правый бок и увидела спокойное лицо мирно спящего Тео. Марго не стала долго наблюдать за ним: чувствуя необычайный прилив сил, она протянула руку и кончиком указательного пальца легонько провела по его бровям и спинке носа, повторяя их контуры. Этой ласки оказалось достаточно, чтобы Тео заворочался, просыпаясь, и приоткрыл один глаз. Марго улыбнулась ему и поцеловала в губы. Других намеков Тео, как обычно, не требовалось – не отрывая головы от подушки, он одной рукой притянул ее к себе и Марго в который раз удивилась тому, какой он горячий, мимолетно подумав, что выйти за него замуж было одним из самых правильных решений в ее жизни. *** Ева была единственной из гостей, кто накануне вечером поставил будильник на 9 утра – ей очень не хотелось снова проспать и выйти к завтраку последней. Она понимала, что вряд ли кто-то обратит на это внимание, кроме хозяев, быть может, но ей было важно проявить вежливость и не заставлять никого ждать. Когда начала играть утренняя мелодия побудки, она быстро проснулась и сразу пошла в душ. Под горячей струей воды она стала обдумывать, чем сегодня займется. Настроение было на удивление хорошим, хотелось физической активности и даже, возможно ли это? – общения с другими людьми. Дозированного, конечно, но все же общения. Такого чувства у нее не было уже очень давно, поэтому, окрыленная этим признаком выздоровления, Ева не без некоторых усилий вытерлась толстым махровым полотенцем (зачем их делают такими огромными и неподъемными?) и подошла к шкафу выбрать наряд на утро. Легкий цветастый сарафан показался оптимальным для завтрака и последующей прогулки. Одевшись и слегка подкрасившись, что в ее теперешней реальности означало нешуточный прилив сил, она вышла из комнаты и пошла по коридору к лестнице, ведущей в холл на первом этаже. Она не знала, как распределены комнаты, но, когда почти подошла к лестнице, ей показалось, что она слышит глухой сдавленный плач, как будто кто-то рыдает, прижимая к лицу подушку. Звук этот был ей знаком и вызывал неподдельное сочувствие, но также она знала, что человеку надо дать возможность выплакать страдание в одиночестве, только так от него можно избавиться, пережив. Непрошенные утешители, врывающиеся без стука с полным осознанием собственной доброты, как правило, ничем не помогают временно несчастному, они просто дают себе возможность лишний раз почувствовать себя лучше – ведь у них все хорошо. Поэтому Ева не остановилась, а спокойно пошла дальше с убеждением, что, если к ней обратятся за помощью, она ее непременно окажет, но сама вмешиваться ни во что не станет. Самый большой ужас у нее всегда вызывала навязчивость. Особенно, навязчивость с благими намерениями. Подойдя к столовой, она услышала голоса и звон приборов, толкнула массивную дверь и вошла. *** Артур проснулся в ужасном состоянии. Всю ночь ему снились кошмары: бесконечный повтор одних и тех же действий и событий без малейшего изменения. С самого детства такие сны ему снились, когда он чем-нибудь заболевал. Так было и на этот раз – в горле першило, суставы болели и солнечный свет резал глаза. Интересно, когда он умудрился простыть? Надо бы позвать кого-нибудь, но мысль о требующемся для этого усилии вызвала спазмы в желудке. Он решил, что пока так полежит, подождет своего обычного утреннего чая, и когда его принесут, попросит принести лекарства. Наверняка, от простуды здесь есть целый арсенал. Пока же ему остается только постараться как можно скорее поправиться – он проведет утро в постели, что, принимая во внимание все обстоятельства и необходимость обдумать следующий шаг, было не так уж и плохо. *** Александр не очень любил выходить на пробежки по утрам, однако эта полезная, как он считал, привычка была с ним уже много лет, с самой юности, и он не отказывался от нее даже проводя уик-энды в гостях. Поэтому, открыв глаза, дабы избежать желания сделать себе поблажку, он быстро встал, натянул спортивную форму и вышел из дома. После вчерашней поездки на мотоцикле по окрестностям местность не была совершенно незнакомой. Он предполагал сделать кружок для разминки по лужайке перед домом, а потом выйти из ворот и пробежаться по дороге, ведущей в деревню. Довольно часто на пробежке его статную фигуру в обтягивающих шортах провожали восхищенные женские взгляды и завистливые мужские, которые, надо признать, составляли значительную часть удовольствия этого утреннего ритуала. Однако, в такой ранний час на проселочной дороге ему вряд ли кто-то встретится. Но это не должно снизить мотивацию. Настроение, надо сказать, у него было неплохое. Всяко лучше, чем в последние несколько недель. Он отлично выспался – после праздника рухнул в постель как подкошенный и мгновенно уснул. Напряжение последнего времени не оставляло его ни днем, ни ночью, мозг постоянно прокручивал комбинации как бы выбраться из ситуации, в которую он сам себя загнал. Но выхода он найти не мог, поэтому все эти ментальные усилия вхолостую порядком его измучили. Марк предложил выход. Да, на первый взгляд этот выход был чреват неизвестными опасностями и далеко не идеален, но на данный момент это было лучшее предложение из имевшихся в его распоряжении. Алекс в который раз стал прокручивать в голове вчерашний неожиданный разговор. Вдруг его посетила оптимистичная мысль – раз Марк сумел прожить всю жизнь с репутацией честного бизнесмена, значит, ничего откровенно криминального он не делает. Это уже плюс. И потом, ему выбирать не приходится – конечно, вряд ли Бартон станет ломать ему ноги, как собирались предыдущие держатели долга, но отказаться от работы он не может себе позволить. Альтернативы нет, значит, надо сегодня же поговорить с Марком еще раз, чтобы выяснить, каков фронт предстоящих работ. Не так страшен черт, когда разглядишь все его черточки. Надо будет найти Марка сразу после пробежки и завтрака, решил он. Странно, что вчера он куда-то делся после вручения подарков, вероятно, просто утомился от гостей и разговоров. Алекс внезапно развеселился – кто знает, какой компромат и на кого у него еще имеется, какие крамольные предложения он делал приехавшим гостям? Выйдя за порог, он сделал пару упражнений на растяжку и не спеша побежал по лужайке, забирая все время вправо, чтобы сделать круг мимо беседки и причала, а затем вернуться к подъездным воротам. Было довольно тепло, но облачно. Алекс подумал, что скоро пойдет дождь, и решил ускориться, чтобы не промокнуть. *** Кора беспокойно провела ночь – она то проваливалась в забытье, то вдруг словно просыпалась и начинала прислушиваться, не открывается ли дверь в ее спальню, не слышны ли в коридоре шаги Марка, направляющегося к ней или в комнату жены? Она не отличала сон от яви и утром не смогла бы сказать, слышала ли его шаги в действительности или они были плодом ее воображения. Настроение было паршивым, притворяться веселой не хотелось, но выбора не было. Кора встала поздно, долго тянула время, собираясь, даже всплакнула в надежде, что полегчает, но в конце концов привела себя в порядок и спустилась на завтрак. Открыв дверь в столовую, она увидела, что пришла последней – идеальная сервировка стола была нарушена, стулья отодвинуты, а за столом сидели только Алекс и Ева. Алекс что-то жевал, перед ним стояла целая тарелка с омлетом и колбасками, Ева держала в руках чашку кофе с молоком. Кажется, перед ее приходом они не разговаривали. Кора молча кивнула в ответ на их приветствия, прошла к буфету с горячими блюдами и, делая вид, что выбирает, задумалась о том единственном, что ей было важно. В эту минуту, сам того не ведая, на помощь ей пришел Алекс. Появление Коры снова навело его на мысли о том, что ему предстояло дать официальное согласие работодателю и получить инструкции. На красивых женщин требовались деньги, а деньги приносила работа. Дожевав кусок, он спросил: – Сегодня кто-нибудь уже видел Марка? – Я нет, – быстро отозвалась Кора. – Я только встала. А что? – Вчера вечером я так и не смог его поблагодарить за роскошный прием и, судя по всему, его вечером вообще мало кто видел. – Странно, – произнесла Ева. – Теперь, когда вы сказали, я тоже понимаю, что после вручения подарков его не встречала. Наверное, он их тех, кого гости и поздравления утомляют. Пошел спать пораньше или прогуляться. Это вежливое предположение ни у кого не встретило истинного понимания – как бы ни был хозяин дома утомлен, он вряд ли позволил бы себе игнорировать гостей настолько откровенно. Кора всерьез забеспокоилась. Бездействие было не в ее характере, поэтому она отложила салфетку и сказала: – Совсем есть не хочется. Пойду поищу Марка, – не сочтя нужным скрывать свои намерения. Ева немного удивилась такой прыти, но ничего не сказала. Алекс же удивлен не был – он и сам собирался поступить также. – Когда найдете, скажите, что я его ищу, – произнес он. Кора рассеянно кивнула, встала и направилась в кабинет, полагая, что Марк в этот час с наибольшей вероятностью находится там. Дверь была закрыта. Она постучала и распахнула ее. Внутри никого не было. Кора осталась стоять в дверях, размышляя, куда пойти дальше. В оранжерею? В бассейн? Сзади раздался голос Катрин: – Марка ищете? – Я хотела обсудить с ним кое-что важное, – почти не смутившись, ответила Кора. – Я так и предполагала, – едко заметила Катрин. – В любом случае, все важное подождет – его нигде нет. – Совсем нигде? – переспросила Кора удивленно.