– Что ж, спасибо, мистер Бартон, – сказал СИ. – Теперь мы побеседуем с вашей невесткой. – Могу я присутствовать? – спросил Роберт. СИ сделал вид, что задумался на мгновение. – В этом нет необходимости. Пригласите к нам миссис Бартон, сержант. – Она в гостиной, – отозвался Роберт, – я ей скажу. – Спасибо, – ответил СИ. – Вас мы больше не задерживаем. Когда Роберт скрылся за дверью, он вполголоса произнес: – Хороший он человек, да только для расследования бесполезен. – Неужели он не хочет найти убийцу сына? – резонно возразил сержант. – Отличный вопрос, но сдается мне, что это зависит от того, кто этим убийцей является. Сержант вздохнул. – Не соглашусь в вами, сэр. Для человека такого типа справедливость всегда стоит во главе угла. СИ задумчиво кивнул: – Может, вы и правы, сержант, посмотрим. Вместе они погрузились в размышления. СИ думал о том, как далеко Роберт может зайти, чтобы защитить Анну, а сержант прикидывал, мог ли посторонний все-таки проникнуть на территорию усадьбы. Вдруг СИ почувствовал, что за дверью кто-то стоит, и громко сказал: – Миссис Бартон, входите! Дверь тихо открылась и в кабинете появилась Анна. Она была бледна как свежевыпавший снег и двигалась медленно, словно с усилием рассекала телом воздух. Полицейские молча уставились на нее. Оба пытались понять, чем вызван этот болезненный вид – страданием из-за утраты или неспокойной совестью. Анна села в кресло и откинулась на спинку – в ее движении не было ничего провокационного, скорее, она боялась упасть в обморок и искала точку опоры. У СИ пронеслась мысль, что надо было позволить Роберту присутствовать – если вдова рухнет на пол, как бы их не обвинили в излишнем на нее давлении. Он решил действовать мягко. – Миссис Бартон, – начал Уивер вкрадчиво, – сочувствую вашей утрате. – Примите мои соболезнования, – пробубнил сержант с дивана. Анна кивнула. Ей было страшно. – Я представляю, – продолжил СИ, – как вам тяжело сейчас говорить о муже, но чем больше подробностей о нем и вашей жизни нам станет известно, тем быстрее мы найдем убийцу. Анна снова кивнула. – Я понимаю, – прошелестел ее голос. – Очень хорошо, – откликнулся СИ с энтузиазмом. – Известно ли вам что-нибудь о врагах или недоброжелателях Марка? Хоть он и догадывался об ответе, не задать этого вопроса не мог. Анна отрицательно покачала головой. – Марк не посвящал меня в свои дела, – сказала она негромко, но отчетливо. – Мы с ним обсуждали Лео, его воспитание и всякие домашние дела. То, что связано с домом. Про работу Марк не говорил. Считал, что мне это не нужно. – А сами вы не замечали, что он в последнее время расстроен или озабочен больше, чем обычно? Анна на секунду задумалась. – Ничего такого я не замечала, – сказала она и про себя неожиданно подумала, что Марк должен был бы продемонстрировать поистине из ряда вон выходящее поведение, чтобы она заметила его. Она вдруг с изумлением осознала, как мало внимания обращала на то, чем живет и как чувствует себя муж – он уже довольно давно был не живым человеком, а функцией, от которой многое зависело, но которая была предсказуема в своих проявлениях. Предсказуема до последнего времени, невесело усмехнулась она про себя. Ничего этого она говорить не стала, разумеется, но СИ заметил, что вдова в своих раздумьях столкнулась с какой-то новой для себя мыслью – смятение было прямо написано у нее на лице. Такого бесхитростного свидетеля грех было не попытаться расколоть сразу: – Это вы убили мужа, миссис Бартон? – внезапно спросил он. Анна отшатнулась и вжалась в спинку кресла. – Нет! Конечно, нет! – истерически закричала она. – Я никого не убивала! Зачем мне было это делать! По щекам у нее покатились слезы, руки, которыми она вцепилась в подлокотники, задрожали. СИ налил воды из кувшина на журнальном столике и подал ей. Анна выпила и судорожно вздохнула. – Я не убивала мужа, СИ, – сказала она со всей твердостью, на которую была способна. Уивер, который уже раскаялся в своей резкости (улик против нее у них все-таки не было), примирительно произнес: – Тогда кто бы мог это сделать, как вы думаете? – Я не знаю, – растерянно произнесла Анна, – я правда не знаю. Марк был неплохим человеком, наверное, кто-то мог желать ему зла, но я не могу поверить, что это был один из наших гостей … – А один из вашей прислуги? Анна вытаращила глаза. – Зачем им это? С ними общаемся мы с Робертом, Марк бывает здесь только на выходных и очень мало с ними видится. Я просто не представляю, зачем кому-то из них … Чем они могли быть так недовольны … Она замолчала. Уивер вздохнул. – Когда вы видели Марка в последний раз? – На фейерверке. Потом он пошел в дом и больше мы не встречались. – А вы не забеспокоились, когда он не пришел ночевать? – раздался голос сержанта. – Я … мы … у нас разные спальни, – слабо сказала Анна. – Марк ложится много позже меня, поэтому, чтобы не беспокоить, мы сделали ему отдельную комнату. – Понимаю, – сказал сержант, и они переглянулись со СИ. Сержант сделал в блокноте пометку осмотреть спальню Марка. – Вы хорошо знаете всех приглашенных? – задал СИ следующий вопрос. – Я хорошо знаю Марго и Тео, и Кора моя подруга, Артур раньше приезжал, с Евой и Алексом познакомилась только что. – Марк не говорил, зачем пригласил Алекса? – спросил СИ. Анна удивилась: – Марк не объяснял, почему приглашал тех или иных людей … И Алекс приятный молодой человек, а у нас здесь Кора и Ева … – Понятно, – сказал СИ, – хотел развлечь дам. Хм. Как вам Ева, кстати? – Милая женщина, только немного грустная, – спокойно сказала Анна. – Что вы делали в субботу вечером? – Во время вручения подарков я поднялась к Лео и побыла с ним немного, потом весь вечер была с гостями. – Было что-нибудь интересное? – небрежно поинтересовался СИ. – Ничего такого, что я запомнила бы, – ровным голосом ответила Анна. – Ну что ж, – подытожил СИ, – если что-то вспомните, что угодно, – подчеркнул он, – дайте нам знать. Анна ощутимо вздохнула от облегчения. – Обязательно, – сказала она, поднимаясь. Едва за ней закрылась дверь, как сержант произнес: – Она ни словом не обмолвилась о любовнице, на которую ей так любезно указала миссис Уокер. – Ну, это-то можно понять … – протянул СИ. – Я бы больше удивился, если бы она стала подчеркивать этот факт. – И она назвала мужа «неплохим», а не «хорошим», – пролистал свои записи сержант. – Думаете, это что-нибудь значит? – вздохнул СИ. – Только то, что любви между ними уже не наблюдалось.