На следующий день после завтрака Алекс, решивший все-таки лениво полежать у бассейна, обнаружил, что эта счастливая мысль посетила не его одного. В противоположных, максимально удаленных друг от друга шезлонгах он застал Катрин и Кору. Понимая, что будет ошибкой расположиться рядом с одной из них, он занял место с третьей стороны – на равном удалении от обеих. Однако эта тактика приносила плоды только первые десять минут. Почувствовал рядом с собой какое-то движение, он открыл глаза и обнаружил Кору, сидящую на соседнем шезлонге. Судя по виду, она была недовольна. Но к этому ее состоянию в последние дни он почти привык. Она заговорила с некоторым раздражением. – Почему никто не поинтересовался, откуда у Роберта уверенность, что именно Артур убил Марка? Чтобы отравить человека, надо как минимум ЗНАТЬ, что это он убил твоего сына. Иначе уж слишком похоже не старческую подозрительность, – она вопросительно посмотрела на Алекса. – Почему бы тебе не выяснить? – Мне? – поднял брови тот. – Если тебе интересно, ты и выясняй. Я не собираюсь. Но Кора не привыкла так легко сдаваться. Она повернула голову и выразительно посмотрела на Катрин. Та сделала вид, что увлечена кроссвордом. – Катрин! – громко сказала Кора. Она была сыта по горло играми этой женщины. – Вы ведь давно с ним знакомы, если мы покрываем преступление, то должны хотя бы знать, на каких основаниях оно совершено! Катрин прыснула. – Вам бы в судах выступать, дорогая моя. С такими формулировками равных бы не было. Как заметил Алекс, после вчерашнего саморазоблачения Роберта она пребывала в отличном настроении. Наверное, радовалась, что ее теория об убийстве подтвердилась. Приятно почувствовать свою правоту. Отсмеявшись, она сказала: – Вы снова удивитесь, но мне неинтересны доказательства. Я слишком давно и слишком хорошо знаю Роберта, чтобы доверять ему в таких вопросах. – Не могу поверить, что вам неинтересно! – почти срываясь, сказала Кора. Катрин покрутила карандаш в изящных пальцах, на которых было надето четыре крупных кольца, задумчиво закусила губу и уставилась в кроссворд. Беседа окончена, надо понимать, – подумал Алекс. Кора тоже это увидела, но была слишком раздражена, чтобы успокоиться. Однако, несмотря на свое недовольство, она знала, что ей не найти в доме союзника в вопросе выяснения деталей у Роберта. Все, кроме нее, знакомы с ним очень давно и относятся с неподдельным уважением, поэтому задавать ему неприятные вопросы на болезненную тему никто не станет. Если она хочет знать, то ей нужно … сделать что? задумалась она. Ответ пришел мгновенно. Если ей нужны детали, то она должна сообщить в полицию. Та снова откроет дело, Роберта арестуют и тому волей-неволей придется заговорить. Кора нахмурилась, прикидывая варианты развития событий при таком своем шаге. Допустим, она сообщает полиции, хоть они и условились этого не делать – тогда она навсегда теряет возможность быть в компании этих людей. Ее вычеркнут из списка друзей, в котором она утвердилась за этот год, что принесло ей уже немало полезных знакомств и одно предложение руки и сердца. Зато она получает ответы. Загадка разрешается. Она нахмурилась. Да бог с ними, с ответами, вдруг подумалось ей. Теперь она не мыслила себя вне этого круга, в который по иронии судьбы все равно вошла благодаря Марку. Правда, она надеялась на другой поворот, более мирный, но тут уж ничего не попишешь. Убийство Марка сблизило ее с его друзьями и семьей, пусть она и не всем из них нравилась, но все они считали нужным поддерживать с ней отношения, звать в гости и знакомить со своими друзьями. Решение было совершенно очевидным, и она порадовалась, что из-за идиотского стремления к правде чуть не пренебрегла будущим, которое при участии этого семейства рисовалось более радужным, чем без него. Кора глубоко вздохнула, выходя из задумчивости, повернула голову и увидела, что Алекс за ней наблюдает с полуулыбкой, видимо, уже какое-то время. И было что-то в его взгляде… что-то, что заставило ее вспомнить, как они проводили время год назад. Кора почувствовала, что краснеет, и рассердилась на себя – ей же не 15 лет, чтобы так реагировать на флирт со стороны симпатичного парня! Чтобы скрыть розовеющие щеки и не вступать в перепалку, она встала, сбросила парео и, оставшись в ярком бикини, не спеша направилась к бассейну. Затем встала на бортик и легким (тренировки в юности не прошли даром!) прыжком вошла в воду, оказавшуюся более теплой, чем ей представлялось. Вынырнув, Кора приняла позу морской звезды, раскинув руки и стараясь держаться на поверхности без движения. На Алекса она не смотрела, но взгляд его чувствовала кожей. Через несколько минут, проведенных неподвижно, она открыла глаза и увидела, что ее ноги почти касаются бортика бассейна рядом с шезлонгом Катрин, которая сквозь огромные темные очки на пол-лица весело смотрит на нее. Едва Кора успела спросить себя, в чем причина такого веселья, как Катрин спустила ноги с шезлонга, запахнулась во что-то шелковое, длинное и цветастое, встала и по пути к дому негромко сказала ей с видимым удовольствием: – Милочка, подождите с полным оголением, пока я уйду. Кора онемела от удивления, но тут заметила, что на ней нет верха от купальника и грудь прямо-таки светится ярким незагорелым пятном в голубой прозрачной воде. Инстинктивно она быстро прикрылась руками и увидела свой лиф на дне бассейна, метрах в двух от того места, где стояла. Застежка, должно быть, разошлась при прыжке в воду. А завязками на шее она никогда не пользовалась во избежание лишних полос на теле. Кора огляделась – никого, кроме Алекса. Тогда она обеими руками оперлась о край бассейна и одним сильным рывком подняла тело из воды, поставив на бортик сначала одно колено, а за ним другое. Не обращая внимания на собственную голую грудь, она размеренным шагом прошла к шкафчику с малиновыми махровыми полотенцами, достала одно и завернулась в него. Потом также не спеша прошла вдоль бассейна к двери в дом. Алекс глядел ей вслед с откровенным восторгом. *** Накануне вечером после ужина Роберт сидел в кресле у окна в своей комнате и ждал. На его спонтанное саморазоблачение реакция гостей была благородной, но в момент оглашения он не думал о последствиях, хотя был бы готов принять их. Наверное, готов, если бы все однозначно высказались за его передачу полиции. Но каждый гость, пусть и с разной степенью уверенности, высказался за сохранение его тайны, ставшей теперь уже их общей. В мотивах Марго и ее подруги он не сомневался, а вот поведение остальных вызывало вопросы. Не слишком ли легко они согласились? И если резоны Коры и Алекса он мог просчитать, то и поведение еще одной женщины не составляло для него тайны – он был уверен, что уж Катрин-то захочет чего-либо за свое молчание. Вот только чего? Она была слишком предсказуема и в то же время опасно свободна, ей могло захотеться продать свой голос не только дорого, но и экстравагантно. Роберт опасался, что будет не в состоянии удовлетворить ее требования. Он сидел в ожидании уже больше часа, но пока стука в дверь не услышал. Его беспокойство росло. Не стоит ли самому пойти к Катрин, раз им обоим известен исход будущих переговоров? Но не в его характере было признавать поражение сразу, поэтому он продолжал делать вид, что читает. Солнце давно село и света от настольной лампы перестало хватать. Роберт встал и подошел к выключателю в стене. Ярко вспыхнула люстра под потолком. Ему показалось, что он уловил какое-то движение в коридоре и быстро открыл дверь. За ней стояла Катрин с обманчиво-невинным выражением на лице. От облегчения Роберт едва не рассмеялся и сделал шаг в сторону, давая ей пройти в комнату. На ней был длинный темно-синий бархатных халат с поясом, на ногах, несмотря на июнь, меховые домашние мюли. Так могла бы выглядеть богатая престарелая куртизанка времен Второй империи. Впрочем, про себя усмехнулся Роберт, разве не престарелая куртизанка стояла сейчас перед ним? Вот только с богатством не задалось, но сейчас она это исправит. Катрин немного потряхивало от возбуждения, поэтому ей понадобилось несколько секунд, чтобы голос не дрожал. Она была близка к цели – деньги Марка, прошедшие прямо под носом год назад, сделали оборот и возвращались к ней! Она подошла к креслу и села в него. Этот хозяйский жест не был ею продуман – все получилось естественно. Она положила ногу на ногу и сказала: – Думаю, нет нужны объяснять, зачем я здесь. – Я бы все же хотел услышать детали, – ответил Роберт. – Что конкретно вам нужно? Катрин картинно приподняла брови. – То же, что и всегда. – Т.е. деньги? – уточнил Роберт. – Именно. Мне нужна пара сотен тысяч сейчас и еще триста тысяч в течение месяца. – Старый добрый шантаж, – усмехнулся Роберт. – Вам лучше знать, вы ведь у нас гроза шантажистов, – засмеялась Катрин. Роберт помрачнел. – Я согласен, но мне нужно будет реализовать все мои личные ценные бумаги, вы забираете все, что у меня есть. – Не прибедняйтесь! У вас есть свобода, внук и дом. Если хотите, мы легко можем освободить вас от них, оставив при вас все капиталы. Мне кажется, полмиллиона очень скромная плата за возможность не сидеть в тюремной камере. – Не стану спорить. Он поднял руки, давая понять, что признает поражение. – Считайте, что мы договорились. Катрин легко поднялась с кресла. Роберт, несмотря на озабоченность, даже позавидовал – ему это движение давалось с трудом. – Я уеду завтра вечером вместе со всеми. И должна точно знать, что деньги будут у меня. – Я понял. Будут. Катрин подошла к двери, взялась за ручку, но медлила и не открывала ее. Роберт ждал. Значит, она хочет чего-то еще. Вдруг Катрин обернулась, и он с удивлением увидел, как напряжено ее лицо. Она серьезно смотрела на него и казалось, прикидывала что-то про себя. Роберт был достаточно опытен и сдержан, чтобы дождаться ее слов, а не пытаться торопить их. Они в молчании простояли еще довольно долго, а потом она решилась: – Ладно, сдаюсь, вы должны знать. Роберт вопросительно поднял брови. Катрин продолжила на одном дыхании: – У вас есть внучка. Зовут Роберта. Живет в Америке. Ей 30 лет, и я родила ее, потому что была без ума от Марка. Роберт остолбенел. На такой подарок судьбы он не смел и надеяться. Потом сглотнул. Голос не повиновался, он прокашлялся и открыл рот, но не нашелся, что сказать. Да и подробности были, в сущности, не так и важны. – Марк знал? – Конечно. – Почему же он не сказал мне? – вскричал Роберт и тут же понял, что знает ответ на этот вопрос. Марк не общался с этим ребенком, не хотел его. Поэтому и не упоминал никогда. Если бы девочка для него что-то значила, он бы нашел способ привести ее в их жизнь. Времена теперь другие – все дети одинаковы, рожденные в браке или нет. Он посмотрел на Катрин: – Мне очень жаль, что Марк так себя повел. – Вы лучше своего сына, – заявила та. – Ничего, я уже пережила это. – Я не лучше, – тихо сказал Роберт. – У него были свои причины, наверное, – добавил он еле слышно. Придумать такие причины ему было трудно. – Дадите мне ее адрес? – спросил он. Катрин кивнула: – Вечно забываю название улицы, надо посмотреть. Но должна вас предупредить – она может не захотеть с вами общаться. Родственники у нее не в чести, – с горечью заключила она. Роберт кивнул. – Не страшно. Я напишу ей и пусть сама решает. Авось, ей захочется встретиться с дедушкой, которому недолго осталось. Он подошел к креслу и сел в него. Ноги ослабели, но от радости. Он сидел и улыбался. Катрин смотрела на него, прищурившись. – А ведь вы единственный, кто обрадовался известию. Хороший вы человек. Жаль, что Марк таким не был. Критику Марка Роберт снести не мог: – Марк был хорошим, просто вы знали его не с той стороны. – О, я знала его лучше, чем вы можете себе представить. Он был безжалостен. – Безжалостен? – искренне удивился Роберт. – Не слишком ли сильное слово? Да, он не обрадовался новости о ребенке, но ведь 30 лет назад он был женат, не так ли? И вы ведь знали об этом? Катрин зло усмехнулась.