– Заметано, – подмигнул Алекс. – Буду ждать звонка. Он отсалютовал и вышел. Катрин вернулась к чемоданам, мурлыча себе под нос что-то мелодичное и подумала, что перед отъездом надо не забыть оставить Роберту американский адрес Роберты. Авось, после общения с дедом, она и к ней потеплеет. *** Когда незадолго до шести часов вечера приехали оба такси, которые должны были доставить Кору, Алекса и Катрин с ее баулами на вокзал к поезду, Анна, стоя у окна в своей спальне, отодвинула занавеску и смотрела на людей, собравшихся во дворе, с которыми ее жизнь была так тесно переплетена весь последний год. Известие о том, что Роберт убил Артура, никак не отразилось на ее отношении к нему – разве что она стала бы уважать его еще больше, если бы только это было возможно. Клеймо убийцы совершенно не вязалось ни с его обликом, ни с характером – он по-прежнему был обаятелен, спокоен и рассудителен. А тот факт, что год назад он сумел взять и совершить правосудие своими руками, казался ей естественным. Странно, что такое простое объяснение не пришло ей в голову раньше. Если бы кто-то осмелился покуситься на благополучие Лео, она бы без колебаний растерзала его голыми руками, так что мыслей о виновности Роберта у нее не было. Беспокойство, которое подспудно ощущалось в доме много месяцев, ушло. Теперь не осталось недомолвок и смутных, невысказанных подозрений – правда открылась и принесла успокоение. Злодея нашли и покарали. Когда-нибудь придется рассказать сыну, как умер его отец и что сделал его дед – пусть гордится. А пока они все могут спать спокойно. Она почти с нежностью смотрела вниз на выносящих к машинам чемоданы гостей – надо договориться с Марго об их с Тео новом сюда визите, а то она уже начинает по ним скучать! Лео в присутствии Тео просто загорался – они вместе лазали по деревьям в саду и плавали в озере (под ее присмотром, разумеется), и для мальчика такие незамысловатые забавы были лучшим временем. Раньше он часто спрашивал про папу, но в последнее время образ Марка стал отдаляться и сглаживаться из памяти ребенка. Анна надеялась, что отца Лео не забудет, но что его воспоминания не будут полны печали. Вдруг она рассмеялась – таксист, которому выпало везти Катрин, в комическом ужасе разводил руками, показывая, как тяжело ему нести ее огромные чемоданы, и останавливался на каждой ступеньке – Алекс поднялся, чтобы помочь ему. Совместными усилиями они затолкали один чемодан в багажник, второй чудом поместился на заднее сиденье. Катрин придется сесть рядом с водителем, но она не выглядела недовольной – видимо, решила Анна, избавление от призраков прошлого положительно повлияло и на нее. Что ж, настало время прощаться. С легким сердцем Анна пошла вниз. Эпилог Приняв душ, Ева надела любимую пижаму и с наслаждением вытянулась на кровати. День был длинным, немного утомительным и очень приятным. Новый знакомый, с которым они встретились после работы и посидели в ресторанчике недалеко от ее офиса, оказался неглупым, вполне симпатичным и с хорошим чувством юмора. Они уже договорились встретиться через два дня в пятницу вечером и сходить на концерт. Сердце ее не екнуло ни при знакомстве, ни позже, но сильных чувств и не требовалось – мужчина, который значит слишком много, имеет слишком много власти, а ей совершенно не хотелось ввязываться в игру со страстями. Душевное равновесие, обретенное с таким трудом, является высшей ценностью. Поэтому взаимной симпатии будет как раз достаточно, а для нее, похоже, все предпосылки налицо. Два бокала терпкого красного вина, выпитые за ужином, делали свое дело и немного туманили мозг, Ева начала тихо проваливаться в сонное забытье, размытые картины сменяли одна другую – вот она на работе, говорит с секретаршей, у той драма – развод с мужем; надо позвонить в контору Х., связаться с коллегой; купить овощей и яиц, а то завтрак сделать не из чего, на той неделе встреча с Марго, придет ли Тео, неизвестно, Марго… она бессознательно нахмурилась. В последнее время секретарша в офисе была подавлена и грустна, но у Евы руки не доходили всерьез поинтересоваться, что у нее случилось. Слишком много было дел, но сегодня совесть не дала ей пробежать мимо, как обычно. В ответ на участливый вопрос Мегги сразу расплакалась и сквозь ее рыдания Ева смогла уловить, что от нее уходит муж. Она отвела Мегги в дамскую комнату и позволила той выплакаться, а потом отпустила домой – работать в таком состоянии все равно невозможно. Ева не поняла сути конфликта – в сбивчивых словах Мегги было трудно разобраться, но одна фраза засела у нее в голове «Кто еще будет так его любить? Кто будет еще так его любить?» Мегги повторяла ее на все лады, а Ева, как умела, утешала ее. Теперь эта фраза, произнесенная расстроенной женщиной, как заезженная мелодия снова и снова звучала в голове у Евы, странным образом напоминая о чем-то другом. Она уже ее слышала раньше или что-то очень похожее, она пыталась вспомнить, что это было, но мысль уплывала, растворялась, исчезала. Ева засыпала после насыщенного дня, но что-то важное ускользало, что-то надо вытащить на свет, что-то произошло, она сказала или кто-то другой сказал, Ева должна рассмотреть, вспомнить, надо поговорить с Марго, она почти совсем уснула, когда от четко оформленной мысли, неожиданно и неизбежно пришедшей в голову, вдруг резко проснулась и села в кровати. Вот оно! Она внезапно поняла, какие именно слова уже много месяцев не дают ей покоя. Фраза, произнесенная в самом начале расследования. Они сидели вдвоем с Марго и та сказала… Сна больше не было. И терпения дождаться утра тоже. Это, конечно, мелочь, но в свете этой мелочи многие события приобретали другую окраску. Надо немедленно развеять недосказанность, мучившую ее все это время. Начав вспоминать, Ева уже не могла остановиться. Все, что прежде казалось смутным, вдруг резко высветилось, приобрело выпуклость. Правда оказалась проста и на удивление банальна. А если она не права? Тем лучше! Тогда она примет существующую версию как ответ на загадку и перестанет задаваться ненужными вопросами. Но пока надо немедленно поговорить с Марго, иначе она просто не сможет уснуть! Ева вскочила и начала одеваться. Натянув джинсы и серый пушистый свитер, она подумала, что Марго может отказаться встречаться среди ночи – была уже половина первого. Она спит, конечно же. Да и с чего такая торопливость? К утру ничего не изменится. Ева села на кровать в нерешительности. Позвонить или подождать? Правильнее, конечно, подождать, но к завтрашнему утру запал ее испарится, и она может и не найти в себе решимости задать нужный вопрос. А вдруг она потеряет Марго? Та не захочет больше с ней общаться? Что тогда? Потерять Марго будет словно лишиться маяка, солнечной батареи, генератора, от которого она регулярно заряжалась энергией, которой сама вырабатывала преступно мало. Каждая их встреча наполняла ее желанием жить – больше таких людей в ее окружении не было. Поэтому правильно будет забыть обо всем и эту тему никогда не поднимать. Ева взглянула на часы. Без двадцати час. Она встала, взяла ключи от машины и вышла из квартиры. Еще на подъезде к дому, в котором жили Марго и Тео, она увидела, что у них в гостиной на первом этаже горит свет. Облегчения не испытала, так как приняла решение развернуться и уехать, если они уже спят. Что ж, придется довериться судьбе. Она поднялась по ступенькам и сделала один короткий звонок. Через пару минут дверь открылась, и Ева увидела удивленное лицо Тео. Узнав ее, он вытаращил глаза в немом вопросе и сразу буквально втащил внутрь, крича в глубь квартиры: – Милая, здесь Ева! Показалась Марго, которая еще не переоделась ко сну – на ней были темные джинсы и кашемировый кардиган. Удивления она не выказала, просто спросила: – Что случилось? Голос был спокоен, и, если бы у Евы действительно что-то случилось, она была бы рада, что не ошиблась, к кому обратиться за помощью. Но Ева пришла не получить помощь, а задать вопрос, и поэтому смешалась. Слова не шли, она пыталась придумать, как начать, но все было не то. И при Тео высказываться она не была намерена. Марго быстро увидела ее затруднения. – Хочешь, поговорим в машине? Тем же спокойным тоном спросила она и Ева поспешно закивала. Марго накинула куртку, поцеловала встревоженного Тео в щеку, и они вышли. На улице было прохладно, и Ева рукой указала на свою припаркованную рядом машину, в которой они и устроились. Ева на водительском месте, Марго в коконе своего спокойствия рядом. Надо было начинать, и Ева решила, что выдумает причину приезда, скажет, что депрессия возвращается. И с ней бессонница. За три минуты со своего появления в квартире этих двоих в ночи она совершенно передумала поднимать скользкую тему смерти Марка и Артура – слишком непредсказуем результат. И речь быть не могло о том, чтобы лишиться доверия этой женщины – почти единственной, кого она любила. Тут она заметила, что Марго пристально смотрит на нее. И улыбается. Ева закусила губу – врать она умела хорошо, но не всем. Марго прищурилась. – Давай, выкладывай. – У меня снова депрессия, – выпалила Ева. Марго помолчала, потом медленно произнесла: – Думаю, дело в другом. Я видела тебя в депрессии. Сейчас ты выглядишь иначе. Что-то еще случилось? Ева проклинала свое нетерпение, пригнавшее ее ночью для разговора с подругой, но притворяться больше не было ни сил, ни смысла. Она всем телом развернулась к Марго и, глядя ей в глаза, тихо проговорила: – Помнишь, ты в тот первый уик-энд, после смерти Марка, сказала, «кто еще мог так его ненавидеть». Я сначала не поняла, в чем дело, а потом это «еще» вдруг всплыло у меня в памяти. «Еще» значит – еще кто-то… кроме меня. Ты и правда ненавидела Марка? – Ты слишком наблюдательна, – вздохнула Марго. – Впрочем, всё, что люди говорят и делают, изобличает их. Надо только присмотреться. Она замолчала, а потом сказала: – Похоже, мне все-таки придется объяснить. Хорошо, что тебе. Я уж думала, что мне придется ждать до смертного одра, чтобы исповедаться. Она помолчала, пытаясь как можно короче сформулировать то, что собиралась сказать. Марго ненавидела многословие, но тут двумя словами было не обойтись. – Ненавидела ли я его? Мне вплоть до той субботней ночи казалось, что нет. Ты меня тогда не знала, но в молодости я думала, что мне выпал счастливый билет – у меня было все. То есть, было главное – друг и соратник. Муж. Человек, с которым в огонь и воду, который не предаст. Мы вместе работали, у него была кампания, мы вместе принимали основные решения, я развивала филиалы, мы вместе перестраивали дом нашей мечты, сколько моих сил в него вложено – ты не представляешь! Мне даже казалось, что наша семья значит больше, чем совокупность мелких обид и измен, да, не смотри так, я прекрасно знала, что он мне изменял время от времени, но я также видела, насколько эти интрижки несерьезны, я верила, что мы вместе представляем собой нечто большее, у нас был драйв и был запал, это было партнерство, такое, о котором я с детства мечтала. Некоторые девочки хотят замуж и белое платье, а я хотела трудностей и человека, с которым будет круто их преодолевать. Идти с кем-то по жизни бок о бок и воплощать мечты… Такими были мои представления об идеальном браке с детства. Марго замолчала и достала из кармана куртки новую пачку сигарет. – Так вот. Она не спеша снимала шуршащую пластиковую обертку. – Представь мое разочарование, когда я совершенно для себя неожиданно узнала, что это у меня партнерство на века, а Марк легко и просто обманывает меня. Даже не прячется особенно. Она достала сигарету и пошарила рукой в кармашке на дверце в поисках зажигалки. – Тебя ведь не смутит, если я закурю. Ева, которая боялась дышать, чтобы не спугнуть ее настрой на разговор, только кивнула. – Так вот, – повторила Марго. – О чем это я? Как я поняла, что живу в мире иллюзий? Иллюзий, которые придумала себе сама? Я увидела банковские выписки. Марк, видимо, расслабился – я ведь полностью ему доверяла, и на старуху бывает проруха. Десять лет ты закрываешь сейф, а на одиннадцатый год забываешь положить ковер обратно, – она горько усмехнулась. – Однажды я зашла за чем-то в его кабинет, уж не помню, что мне там понадобилось, и споткнулась о ковер на полу. Угол был отогнут. Ну, я, как любой на моем месте, стала поправлять ковер, а это было в неудобном месте – почти под окном в его кабинете рядом с письменным столом, и я стала думать, что надо бы сказать прислуге убираться тщательней, приподняла ковер, чтобы осмотреть пол на предмет пыли – и вдруг вижу, что там вделан сейф. Представляешь? Я так удивилась, ведь наш большой сейф был тоже в его кабинете, но в стене. Помню, я сначала даже не подумала плохого, просто улыбнулась про себя его предусмотрительности, ковер поправила и дальше пошла. А потом до меня стало доходить – как может быть сейф, о котором я не знаю? Что там хранить? Какие секреты? Ну, я быстро нашла ключ – если жена тебе верит как богу, то прятать его далеко не нужно. В нижнем ящике стола под бумагами, небольшой такой ключик. А в сейфе документы об открытии двух банковских счетов на его имя – на первом 281 тысяча фунтов, на втором – 345 тысяч. Полмиллиона. Чуть больше. Последние поступления меньше месяца назад. Регулярные. Знаешь, если бы мне сказали, что он маньяк и по ночам убивает людей, шок был бы таким же. Я не могла поверить, что он меня обкрадывает. Мой друг, мой любовник, мой муж – забирает часть наших денег и откладывает для себя. Плохо помню следующие дни – шок был такой, что я не спала почти совсем и ничего не ела, похудела на несколько кило – Марк, когда вернулся из командировки через неделю, аж присвистнул от изумления, когда меня увидел. Я сказала, что сильно отравилась и есть ничего не могла. – А он что сказал? – Сказал, что мне так даже больше идет. – Нет, я про счета. – Про счета я ему не говорила. Ева онемела. – Не говорила? – недоверчиво спросила она. – Зачем? – Марго затянулась. Это была уже третья сигарета подряд. – Что выяснять? И так понятно. Ну, сказал бы он мне, что откладывал на лечение больной бабушки, толку-то? Ева молчала. В молодости она была уверена, что все разногласия можно разрешить конструктивным разговором, но с годами поняла, что это не всегда так. Есть ситуации, когда объяснения бессильны. Разбитую чашу не соединить, как бы избито это ни звучало. – Понимаешь, я не смогла сказать ему, что знаю, что он меня предал. Каждый день думала, что вечером за ужином небрежно спрошу «милый, сколько сегодня удалось перевести в багамский банк?», но так и не пересилила себя. В горле как ком стоял. Не могла и все. А когда поняла, что пересиливать не хочу и не буду, собрала чемодан и подала на развод. Он так и не узнал настоящей причины. – Вечером после праздника ты ему тоже не сказала? – О, это самая смешная часть истории. Марк после фейерверка позвал меня посидеть на берегу. Предложил выпить наедине за его здоровье, захватил шампанское и бокалы. И попросил денег. Ему внезапно понадобилась большая сумма наличными. Теперь-то мы знаем, что это Артур требовал. Но тогда я не знала. Марк собирался заплатить. Я отказала. Не то, чтобы у меня не было, просто я не хотела ему давать. Не хотела – и все. Так и сказала. А он говорит «ты мне всем обязана, я тебя любил, а ты меня предала и бросила ни с того ни с сего.» В общем, дай денег, ты ведь передо мной виновата. И этого ему не стоило говорить. Я вспыльчива, ты знаешь. Но такой ярости я не знала никогда, перед глазами будто красная пелена вспыхнула. Теперь я знаю, что «аффект» это не просто слова. Врагу не пожелаешь. В общем, когда я очнулась, он сидел на полу, прижимая руку к голове и стонал, а я держала за горлышко бутылку из-под шампанского, а с нее капала кровь. Я ее и оба бокала тут же бросила в озеро. Прямо из беседки. – А Марк? Он же еще был жив?