— Что могло измениться? — Дед… ранен. У меня застучала кровь в висках. Как это? Дед… Как такое вообще могло произойти? — Дед ранен, — повторил Славик. — И еще: вчера вечером от сердечного приступа умерла Калерия. Я открыл рот. Надо было знать, кто такая Калерия, чтобы удивиться, что она умерла от сердечного приступа. Она много значила для Деда. Выходит, Дед пережил огромной силы удар судьбы, а тут еще второе покушение! — Вчера вечером, — рассказывал тем временем Славик, — мы с Дедом сидели у Калерии дома. Она плохо себя чувствовала, и тут раздался телефонный звонок. Межгород. Калерия взяла трубку… и ты бы видел, как изменилось ее лицо! Она схватилась за сердце, упала… Черт! — Славик взъерошил на себе волосы. — Дед стал серым. Мы вызвали «скорую», но врачи не довезли ее до больницы. А потом… — Славик перевел дух, вынул сигарету и закурил. — О том, где находится Дед, узнал Чернозуб. Ума не приложу, почему это оказалось так важно, но факт остается фактом: он послал второго киллера к Деду. Дед как раз выходил из больницы, и тут его задело. — Куда? — В ключицу! — сказал Славик. — Вот так, Паша, шутки кончились. Я и сам чувствовал, что шутки кончились. Непонятно почему я чувствовал себя виновным в покушении на Деда. И я не знал, откуда у меня такая уверенность. — Где сейчас Дед? — спросил я. Славик серьезно посмотрел на меня. — Тебя это не касается! — Слушай, ты! — взревел я. — Дед был знаком с моим отцом, когда ты еще под стол пешком ходил! Кто мне поможет с Надей, если не он? — Вот что, Паша, — повторил Славик спокойно. — Я не скажу, где находится Дед. Но, если хочешь, я помогу тебе. Я сам помогу. Как обещал. Некоторое время мы молчали. Я обдумывал сказанное. — Хорошо. Как ты это сделаешь? — У меня есть ребята. И Дед приказал нам найти Чернозуба. Он сегодня прилетает из Сочи, у него здесь какие-то дела. Но ты за это дашь мне излишек денег, — Славик опустил руку на полиэтиленовый пакет. — А Дед пусть получит свое. — Идет! — согласился я. — Давай сосчитаем деньги! Оглянувшись для порядка по сторонам, я перевернул пакет над пустым сиденьем. Деньги вывалились кучей. — Черт, никогда не видел столько… — У Славика загорелись глаза. Мне это было не впервой, и потому я спокойно отсчитал семьсот двадцать тысяч. Потом мы засунули семьдесят две пачки в пакет и сосчитали то, что осталось. На сиденье лежало девять пачек. — Здесь девяносто тысяч! — сказал Славик. Он зажмурил глаза, и я увидел, как по его шее ходит острый кадык. Славик протянул к деньгам руку, но я хлопнул его по ладони: — Куда?! — Взять свою долю! Я молча рассовал пачки по карманам своего пиджака: — Ты получишь ее после того, как мы. найдем Надю! Вот тебе задаток! — Я бросил ему одну пачку. — Эй, эй! — Славик сжал мою руку словно клещами: — Всего десять тысяч? А если я из тебя сейчас кашу сделаю? — Не сделаешь, — улыбнулся я. — В твоей жизни, дорогуша, есть несколько человек, из которых ты никогда не сделаешь кашу. Я и Дед относимся к их числу. Самообладание уже вернулось ко мне. Я не знал, где искать Надю, но прекрасно представлял, как себя вести. И я похлопал Славика по плечу: — Ты передай это Деду. И перед тем, как начнете разборку с Чернозубом, позвони мне. Глава 8 Мастерская скульптора Серое холодное сентябрьское утро. Кирпичный дом на Тверской-Ямской улице выглядел как обычно. Дом был тот самый, где размещалась фирма Гошика. Я прибыл сюда минут за тридцать до появления людей Славика. Почему, собственно, мы договорились встретиться у офиса Гошика? В телефонном разговоре, который у нас состоялся вечером, Славик огорошил меня новостью: Светка, жена Гошика, оказывается, работала горничной на даче Чернозуба. Кроме того, она была его любовницей. — Ого! — вырвалось у меня. — Любовница министра? Откуда такие сведения?! Славик тихо рассмеялся, а потом посоветовал мне не быть ребенком. Ладно, подумал я, тихо злясь. Посмотрим еще, кто из нас ребенок. Подумав, я все понял: супруга Гошика и была той загадочной Ланой, ездившей, в зависимости от настроения, то в черном «мерседесе», то в синем «фольксвагене». Светка — Светлана — Лана. Теперь понимаете? Черный «мерседес» принадлежал Славику. Синий «фольксваген» — Гошику. На обеих машинах Светка ездила к Чернозубу. Одна женщина обслуживала троих мужчин. Водевиль, да и только! А еще Славик дополнил, что эта Светлана рассказывала министру многое из того, что простодушный Гошик пересказывал ей из наших с ним разговоров. М-да. Тут я совсем пал духом. Вспомнил взбалмошную блондинку, которая как бешеная выскакивает из «фольксвагена». Это просто ужас, а не женщина! Люди Славика подкатили на двух машинах — черном «мерседесе-300» и сером «БМВ» Славика. Их было семеро, Славик — восьмой. Из машин вышли в полном молчании — и вдруг все заулыбались, увидев меня. Ага, подумал я, значит, Славик провел недурную рекламную кампанию относительно моей персоны. Я с улыбкой направился навстречу. Ну мы не дошли до того, чтобы пожимать друг другу руки, только обменялись улыбками, но улыбки были искренние. Глаз даю. Вот не знаю, в передачах типа «Человек и закон» и криминальных фильмах такие люди показываются в коротких спортивных куртках, трикотажных штанах и с хронической привычкой сжимать кулаки, но эти были похожи не на «картонных мафиози», а, скорее, на простых рабочих парней. Когда-то таких я видел в электричке. И лица. Спокойные, открытые лица. Веселые глаза. Глаза, которые никто не отводит в сторону, если вы встречаетесь взглядом. И при этом я твердо знал, что у каждого за спиной Афганистан и два года работы на Славика, а значит, и на Деда. Значит, два года рискованных заданий. Как такое могло сочетаться с веселыми лицами? Молчаливой гурьбой люди Славика направились к дому. Я пошел за ними. У подъезда притормозил, а остальные вошли внутрь. — Ну, а ты что же? — сказал мне Славик. Все это время он шел рядом со мной. Я пожал плечами, и мы присоединились к «работягам». По лестнице поднялись на последний этаж. Дядя Надежды был покровителем изящных искусств, а последний этаж дома был отдан под художественные мастерские — они иногда устраиваются поверх последнего этажа, на мансардах. Славик и почти все его люди стали на лестничном марше. Двое парней подошли к черной двери, обитой дерматином. В центре двери располагался глазок, вокруг глазка желтели какие-то завитушки. И тут все работяги как по волшебству превратились в крутых парней. У каждого в руках появился пистолет. Защелкали обоймы, проверяемые на наличие патронов. Наконец, все стихло. — Ну? — сказал Славик. Парень в кепке, который стоял у двери, белозубо улыбнулся и нажал кнопку звонка. Через несколько минут молчания из-за двери что-то спросили. — Да, да! — громко отозвался парень. — Только я не ездил с ним… Я на машине, у меня тридцать килограммов гипса внизу! Щелкнул замок, а я подумал, что кроме волшебных слов «Сезам, откройся!» есть и другие волшебные слова. Как только дверь приотворилась, парень в кепке сильно толкнул ее и сам шагнул через порог. Открывшая дверь женщина неопределенных лет с испитым и от этого опухшим лицом, увидев «банду», ойкнула и, теряя сознание, опустилась на пол вдоль стены. — Ну вот и все, — сказал Славик, пряча «беретту» в карман. — Я вас приглашаю, Павел… * * * Мастерская, куда мы попали, представляла из себя грязное помещение, пол которого был усеян осколками разбитых скульптур. В углу, прислоненная длинной рукоятью к стене, стояла виновница беспорядка — кувалда. Вдоль трех стен до самого потолка возвышались стеллажи с неоконченными работами и просто комками чего-то бесформенного на подставках. Четвертую стену и половину наклоненного потолка заменяло огромное окно, за которым по синему небу плыли белые облака. Я опустил взгляд. Спиной к окну, на стуле, в окружении подчиненных Славика, сидела миловидная девушка в спортивных трусиках и майке. Она была привязана к стулу. Эта девушка была очень похожа на статую, которая возвышалась недалеко, у боковой стены. Приблизившись к девушке, Славик спросил: