– У нас самые ужасные в мире родители, – шепчет она. Ее голос падает. Мое сердце тоже. – Прямо-таки безнравственные, – говорю я. Она хохочет. Мне нельзя любить твой смех, Рейчел… Она вздыхает. Люблю ее вздох. – Давно они вместе? – спрашиваю я. Рейчел не станет врать. – Около года. Они нечасто виделись, пока мама не решила переехать поближе к нему. Я чувствую, как разбилось сердце моей матери. Мы с ней ненавидим отца. – Около года? – переспрашиваю я. – Уверена? Рейчел кивает. Ей ничего не известно о моей маме. Это очевидно. – Рейчел? Я произношу ее имя вслух. Мне хотелось этого с той самой минуты, как мы впервые встретились. Не отводя глаз, Рейчел сглатывает и тихо шепчет: – Что? Я делаю шаг вперед. Ее тело откликается. Спина стала чуть прямее, дыхание – чуть чаще, щеки – чуть розовее. Но этого более чем достаточно. Моя рука ложится ей на талию, мои глаза ищут ее. Взгляд Рейчел не говорит «нет»… Когда мои губы прижимаются к ее губам, это и хорошо, и дурно, и правильно, и неправильно. А еще это месть. Рейчел вдыхает, крадя у меня воздух. Я выдыхаю, чтобы отдать кислород ей. Наши языки соприкасаются. Моя вина сплетается с ее виной, мои пальцы путаются в волосах, которые бог создал специально для этой девушки. Мой любимый вкус теперь – Рейчел. Мой любимый подарок теперь – Рейчел. Хочу Рейчел на день рождения. Хочу Рейчел на Рождество. Хочу Рейчел на выпускной. Рейчел, Рейчел, Рейчел… Я все равно буду любить тебя, Рейчел… Скрипит задняя дверь. Я отстраняюсь. Она отстраняется, но я по-прежнему чувствую ее в своих объятиях. Отвожу взгляд, но вокруг одна Рейчел. В кухню заходит Лиса. Вид радостный. Она имеет право на счастье – это ведь не она умерла. Лиса объявляет, что им пора уходить. Я прощаюсь с обеими, но мои слова – только для Рейчел, и она это знает. Заканчиваю с посудой. Говорю папе, что Лиса очень милая. Не говорю, что ненавижу его. Наверное, и не скажу никогда. Зачем признаваться, что теперь смотрю на него другими глазами? Теперь он для меня просто… обычный человек. Возможно, это и значит стать мужчиной – осознать, что отец понимает в жизни ничуть не больше твоего. Я ухожу к себе в комнату и пишу Рейчел эсэмэску. Я: «Что будем делать с завтрашней встречей?» Рейчел: «Соврем родителям?» Я: «В семь сможешь?» Рейчел: «Да». Я: «Рейчел?» Рейчел: «Что?» Я: «Спокойной ночи». Рейчел: «Спокойной ночи, Майлз». Выключаю телефон: хочу, чтобы ее сообщение стало на сегодня последним. Закрываю глаза. Я пропал, Рейчел… Глава седьмая Тейт Прошло две недели с тех пор, как я видела Майлза, и всего две секунды с тех пор, как последний раз о нем думала. Похоже, он работает так же много, как и Корбин. Конечно, приятно оставаться одной в квартире, но не менее чудесно, когда Корбин дома, и тогда есть с кем поговорить. Когда они с Майлзом оба отдыхают, это, наверное, тоже неплохо, но такого на моей памяти еще не случалось. До сегодняшнего дня.