Кто знает, может, совесть не зря его мучит за то, что он сделал с Рейчел, но, по крайней мере, вину он сознает – это очевидно. В чем бы Майлз ни провинился, он так сильно любит эту Рейчел, что глубоко сожалеет о содеянном. Глава вторая Майлз Шестью годами ранее Я захожу в кабинет и кладу журнал посещаемости секретарше на стол. Не успеваю выйти, чтобы вернуться в класс, как она меня останавливает. – Майлз, у тебя же мистер Клейтон ведет литературу? – Да. Передать ему что-то? Телефон на столе звонит. Миссис Борден берет трубку и прикрывает ее рукой. – Подожди пару минут, – велит она и кивком указывает на кабинет директора. – В школу только что поступила новая ученица. У нее тоже занятие с мистером Клейтоном. Проводишь ее в класс? Я говорю «да» и плюхаюсь на стул рядом с дверью. Обвожу взглядом кабинет и осознаю, что сижу здесь впервые за четыре года. То бишь к директору меня не вызвали ни разу за все время учебы в старшей школе. Мама бы мной гордилась, а вот я сам в себе разочарован. Каждый нормальный парень хоть раз должен попасть на ковер к директору. Ну ничего, впереди целый год, будет время наверстать упущенное. Вытаскиваю из кармана мобильник, втайне надеясь, что миссис Борден заметит и в наказание оставит меня после уроков. Однако она только улыбается и продолжает телефонный разговор. Разочарованно тряхнув головой, пишу Иэну эсэмэску. В нашей школе так редко что-нибудь происходит, что любая новость – уже событие. Я: «К нам поступила новенькая. Выпускной класс». Иэн: «Хорошенькая?» Я: «Еще не видел. Жду, чтобы проводить на урок». Иэн: «Если хорошенькая, сфоткай». Я: «Ок. Кстати, сколько раз тебя оставляли после уроков в этом году?» Иэн: «Два. А что? Что-нибудь натворил?» Два?! Да, определенно надо поднажать. Не сдать домашнее задание вовремя, к примеру. Я – лузер. Дверь в кабинет директора открывается, я прячу телефон в карман, поднимаю глаза… И больше не хочу их опускать. Никогда. – Рейчел, Майлз проводит тебя в класс к мистеру Клейтону. Миссис Борден указывает в мою сторону, и Рейчел идет ко мне. Чувствую, что ноги больше не способны удерживать меня в вертикальном положении. Губы разучились шевелиться. Рука отказывается подняться, чтобы представить того, кому она принадлежит. Сердце забыло, что сперва нужно узнать девушку поближе, а уж потом рваться ей навстречу. Рейчел. Рейчел. Рейчел, Рейчел, Рейчел… Она как поэзия. Как проза, любовное письмо, слова песни, стекающие по странице. Рейчел, Рейчел, Рейчел… Я все повторяю и повторяю мысленно это имя, ибо уверен: оно принадлежит той, в которую я очень скоро буду влюблен. Я встаю со стула, иду ей навстречу. Кажется, улыбаюсь – делаю вид, будто не околдован этими зелеными глазами, наполняющими меня надеждой, что когда-нибудь они будут сиять лишь мне одному. Что не зачарован копной этих огненно-рыжих волос, которые выглядят так, словно их не касался ни один парикмахер с того самого момента, как Бог выдумал их специально для этой девушки. Я говорю, что меня зовут Майлз. Что провожу ее в класс. Смотрю на Рейчел во все глаза: она еще и слова не сказала, но ее кивок – лучшее, что я когда-либо получал от девушки. Спрашиваю, откуда она. – Из Аризоны. Город Феникс. Не пытаюсь выяснить, что за причина побудила ее переехать в Калифорнию. Сообщаю, что папа часто ездит в Феникс по делам, он владеет там несколькими зданиями. Рейчел улыбается. Говорю, что не был там никогда, но хотел бы съездить. Рейчел вновь улыбается. Кажется, она ответила, что это красивый город, но слышу я с трудом, потому что в голове у меня звучит лишь одно ее имя. Рейчел… Я скоро полюблю тебя, Рейчел… От ее улыбки тянет болтать без умолку, и когда мы проходим мимо класса мистера Клейтона, я как раз задаю ей новый вопрос. Мы продолжаем идти. Рейчел продолжает говорить, потому что я все спрашиваю и спрашиваю. Она кивает, рассказывает, поет… Да, больше всего это похоже на пение. Мы доходим до конца коридора, когда Рейчел рассказывает, что не хотела покидать Феникс и надеется, что в новой школе ей понравится. Похоже, она не рада переезду. И ей даже невдомек, как счастлив я. – А где же класс мистера Клейтона?