– Правила подсчета баллов, как и все остальные правила игры «Маленькие каникулы», сложились давно, – ответил Ние мужчина и продолжил рассказ о том, что ей действительно необходимо было знать. Итак, каждая карта имела свою цену. Низшие карты, ангел, хранитель/хранительница и эксперт (иными словами единичка, двойка и тройка) стоили доли балла. Начиная с четверки, баллы ценились гораздо выше, по номинальной стоимости карты. – Вот, например, четверка бубновая, или «сокровище». – Ниин помощник продемонстрировал ей одну из карт. – Она стоит четыре балла. Понятно? Ниоко рассеянно кивнула. – А вот четверка роги, она называется «Уровень Пи». – Мужчина выудил из колоды еще одну карту. – Она стоит… – Тоже четыре. – Нет. Сорок баллов! Роги у нас козыри. В том случае, если карта была козырная, ее стоимость повышалась в десять раз. У шута баллов не было вообще, зато полный бесплатный арсенал оружия. – Значит, у Тафика ноль баллов? – уточнила Ния. – То есть при первом же выстреле его могут убить? – Да, – кивнула голограмма. – Но этого не произойдет. Шуту достаточно сразу накинуть защиту – мантию-невидимку и взять хотя бы простую двустволку. Подкрался к любой фигуре, бах-бах, – и готово! Подстрелил десяток ангелов – вот один балл. А кокнул леди – целых двенадцать баллов. – Мой котенок не умеет пользоваться оружием, – холодно заметила Ния, которую задело словечко «кокнул». Она отвыкла от грубых слов и агрессии, забыла о том, что в ее родном мире такого рода поведение считалось нормой. – Тафик не умеет пользоваться оружием! – повторила она. – Это его проблемы! – пожал плечами мужчина-голограмма. – А почему, кстати, он не может пользоваться оружием? – Но он же котенок! Мужчина фыркнул. А потом рассказал, что котенок-шут вполне может воспользоваться человеческим маскировочным телом и многими другими опциями. После перешли к перечню оружия и всяких вспомогательных опций. Ниоко узнала, например, что мантия-невидимка стоит целую тысячу баллов. Чтобы купить такую замечательную штуку, нужно перебить огромную кучу игроков, желательно козырных. – Ваш знакомый, Ризенгри, он – козырной валет, стоит аж сто одиннадцать баллов. А как играет – просто класс! Если вы подождете, пока он наберет побольше баллов, а потом очаруете его и исподтишка взорвете или расстреляете, то… Ниоко задумалась. Маша и Рино много раз рассказывали Ниоко о школе для особо одаренных мутантов, в которой они учились вместе с Ризом, когда тот прикидывался Дюшкой Клюшкиным. Особенно часто они рассказывали о бассейне с навозом, вокруг которого были установлены бегущие дорожки. Тогда ребят тоже поставили перед выбором: обогнать других или свалиться в дерьмо. История повторялась. Ния решила, что она сделает все, чтобы история не повторилась. Даже если они с Дюшкой никогда больше не увидятся. Но неужели нельзя выйти из игры по-хорошему? – Я не хочу играть, – еще раз заявила Ниоко. – Вы не можете заставить меня играть! Это нечестно! Но мужчина-голограмма был категорически с ней не согласен: – Вас привели к Мадлене насильно? – Нет, но… – Вас на аркане тащили в шатер и сажали за игральный столик? – Нет, но… – Вас кто-то принуждал произнести слова «леди червы»? – Нет, но… Нет, но ведь она делала это все, просто чтобы поддержать Элину! И не думала, что ее могут так подставить! Впрочем, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то никакой подставы не было. Сама пришла. Сама села за столик. Сама назвала карту. Но стоп, ведь она не знала, что это такая серьезная игра с летальными исходами, да еще в других мирах! – Разве Ризи не предупреждал вас о том, что эта игра – «стрелялки в полном реале»? Ниоко задумалась. Да, Ризи именно так и представлял им с Дюшкой эту игру – «стрелялка в полном реале». Она тогда, правда, сразу заявила, что не очень любит играть в стрелялки-убивалки. Но ведь стрелялки бывают разные. Компьютерные, например, совершенно безопасные. – Разве крестовая десятка Мадлена не рассказывала вам о том, что эта крутая игра будет происходить в разных мирах? Да, если покопаться в памяти, то да, было такое. Они только-только пришли с Ризи в кафе, сидели за столом и не знали еще о том, что у Дюшки фобия. Мадлена и Сэм говорили о других мирах. Но они с такой легкостью об этом рассказывали! – Но никто не говорил нам с Элькой, что, угадав карты, мы перестанем быть мутангелами, что покинем брану! Что все это серьезно!!! Это… Это! Это нечестно! Ниоко замолчала. Она обиделась и задумалась. Как и, главное, почему ее, для чего это, что теперь и вообще… Уж Янанна-то могла ее предупредить! Или Янанна сама не знала, не может же она предвидеть все… Да, винить было некого, но суслик, суслик, полный суслик, тысяча жирных сусликов!!! – Давайте вернемся к правилам, – прервал размышления Ниоко мужчина. Они вернулись к правилам. Спустя некоторое время поступило сообщение о том, что сразу четверо игроков по уважительной причине не могут вступить в игру ранее чем через сутки. Ниоко проводили в шикарное помещение, где она могла дождаться старта в уютной обстановке, и оставили в одиночестве. Ния решила тщательно изучить правила игры. Еще она пожелала встретиться с Ризи, Элиной, Мадей или хотя бы Сэмом, но выяснилось, что никто из них пока не вошел в игру. Даже Тафика увидеть не получилось. – Шут сам выбирает, с кем ему встречаться, а с кем нет, – пояснили Ниоко. – А он сам не хочет со мной встретиться? – удивилась она. Ответ на этот вопрос прозвучал уклончиво: – Возможно, в данный момент не хочет. А вообще-то шут его знает… «Наверное, Тафик спит», – подумала Ния и засела за правила. Мысли разбредались по голове, как неохраняемое стадо по свежему полю. Ниоко никак не могла поверить в то, что в игре на самом деле отрубают головы и взрывают целые миры ради уничтожения особо сильного противника. Она не представляла себе, как за баллы можно приобрести способности человека-паука и начать карабкаться по стенам. Нет, если это ты творишь в виртуальной действительности, то тогда вопросов нет. Но «Маленькие каникулы» были совершенно реальной игрой! Может быть, их просто обманывают, чтобы было страшнее и интереснее? И почему Ризи с Элей еще не вошли в игру, черт возьми? Ниоко не знала, что Ризи с Элиной не вошли пока в игру именно из-за нее и из-за Дюшки. Произошло вот что. Ризи получил сообщение о начале игры как раз в тот момент, когда Ниоко стояла в кругу свечей и разговаривала с Дюшкой по телефону. – Ой, Ния, прости, я тебе потом позвоню! Тут Бесу что-то срочно от меня понадобилось, – сказал Дюшка, отключился и повернулся к Ризу. – Ну, чего тебе? – Клюшка, ты извини, мне придется тебя бросить тут одного, – ответил тот. – Где? На лекции по психологии сокращалок? – не понял Дюшка. Ребята как раз собирались послушать еще один рассказ о том, как устроено пространство уровня Пи и как в сокращалках приходится решать некоторые психологические проблемы, например, когда при переходе в другой мир у тебя должны появиться жабры, а ты к этому психологически не готов. – Бес, ты можешь на другую пойти, а потом мы встретимся и… – Нет, вообще. Мне нужно уехать. Я не могу оставаться на конференции. Ризи произнес это равнодушно и уверенно. Он почти всегда говорил без эмоций, за много лет Дюшка почти привык к этому. – Бес, ты в своем уме? Полгода всем мозги компостировал, только и рассказывал про Тель. Сегодня мы неслись как угорелые, чтобы не опоздать. Тут и в самом деле все ужасно интересно! И вдруг ты куда-то уезжаешь. Ты что, издеваешься? – Я только что получил вызов на игру, – сказал Ризи. – Я должен срочно ехать. Дюшка побледнел: – «Маленькие каникулы»? – Да. Дюшка побелел еще сильнее. Но у него оставалась надежда-соломинка. – Очередная тренировка? Супермутанту очень трудно понять, что это за штука – фобия. Нельзя умом понять чувства. Можно наизусть заучить, что в одном случае у человека повышается адреналин в крови, а в другом происходит спазм кишечника или еще какая-нибудь бяка. Но это все равно будут только слова – набор звуков и букв. Ризи, даже попав на Пи, так и не научился различать оттенки чувств, но он мог отлично различать оттенки и цвета. Он знал, что, если Дюшкино лицо становится такого бледного тона, как сейчас, это плохо. Еще Ризи знал, что если сейчас соврать, если сказать, что он едет просто на очередную тренировку, то Дюшкино лицо станет обычного цвета, что будет означать полный порядок. И еще он знал, что если он сейчас соврет, а Дюшка потом узнает правду, то ему станет еще хуже, чем сейчас. Ребята смотрели в глаза друг другу и молчали. Это длилось целое мгновение. – Нет, – сказал Ризи. – Не тренировка. Началась игра. Кто-то угадал главную карту, шута. Клюшкин закрыл глаза и прислонился затылком к холодной стене коридора. Их разговор происходил в переходе между лекционными залами. Сейчас тут почти не было народу— все разошлись по аудиториям. – Ты не бойся, – сказал Ризи. – Я – козырной валет, я много тренировался и, в конце концов, я – супермутант. Я выиграю и вернусь. Это только вопрос времени. Дюшка стоял, не шевелясь, не отрываясь от стенки и не открывая глаз. Только две маленькие соленые капли тихо текли по его щекам. По левой щеке капля текла к уху. По правой щеке вторая капля прокладывала путь вдоль носа, к середине губы. Какая-то рыженькая тетенька, опаздывающая на лекцию, пробежала мимо них по коридору. Затормозилась, обернулась: – Вам помочь? – Нет, – не открывая глаз, отрицательно качнул головой Дюшка. – Со мной все в порядке. Позвони. – Это вы мне? – не поняла тетенька. – Ты это мне? – не понял Ризи.