Их нельзя залечить спрей-повязками и бакта-пластырями… Ник, меряющий шагами пещеру позади Мейса, уже протоптал дорожку в тонком слое грязи на каменном полу. Он поднял ружье, прислоненное к стене, в десятый раз проверил его готовность и поставил обратно. То же самое он сделал с пулевым пистолетом в набедренной кобуре, затем вновь оглянулся в поисках, чем бы заняться. Не обнаружив ничего, он вновь начал расхаживать взад-вперед. — Ну сколько еще? — Недолго. — То же самое ты отвечал и в три предыдущих раза. — Думаю, все зависит от того, что понимать под словом «недолго». — Ты уверен, что она придет? — Да, — солгал Мейс. — А что, если они прилетят до того, как она придет? Ведь мы не сможем ее ждать, ведь все эти «Турбоштормы» или кто-нибудь еще легко отследят наш транспорт… Если она не придет… — Подумаем, что делать, если это случится. — Ну да. — Росту начал расхаживать от входа пещеры к задней стене, вместо того чтобы мерить ее из стороны в сторону. — Конечно. — Ник. — А? — Успокойся. Молодой корун остановился, посмотрел, извиняясь, на Винду, поправил рубаху и начал нервно теребить пальцами ремень брюк. — Не люблю ждать. — Я заметил. Ник присел на корточки возле мастера-джедая и кивнул в сторону инфопланшета: — Там есть какие-нибудь игрушки? Проклятье, я даже в дежарик сыграл бы. А ведь я ненавижу дежарик! Мейс покачал головой: — Это мой журнал. — Я видел, как ты что-то в него говоришь. Что-то типа дневника? — Да, что-то в этом роде. Это журнал событий, происходящих со мной на Харуун-Кэле. Для архивов Храма. — Ух ты. А я там есть? — Да. И Мел, и Беш, и Леш. Депа, и Кар Вэстор, и дети из лагеря… — Ух ты, — повторил Ник. — Нет, серьезно, ух ты… Это правда круто. А все джедаи ведут записи? Мейс не сводил глаз с джунглей за перевалом. — Не думаю, что Депа ведет. — Он вздохнул и в который раз не позволил себе выжидающе посмотреть на небо. — А что? — Ну просто… просто это странно, понимаешь? Думать об этом. Я буду в джедайских архивах… — Да. — Двадцать пять тысяч лет записей. Это словно… словно стать частью истории Галактики! — Ты и так ее часть. — О да, конечно, я знаю: все — часть истории. Но ведь не все попадают в архивы джедаев, а? Ведь мое имя останется там навеки. Это похоже на бессмертие… Мейс подумал о Леше и о Флоремирлле Тенк. О Терреле и Рэнкине. О телах, обожженных до неузнаваемости и по-прежнему лежащих на земле в поселении. — Это, — медленно протянул он, — настолько близко к бессмертию, насколько кто-либо из нас вообще способен к нему приблизиться. — Можно мне что-нибудь послушать? — Росту просительно мотнул головой. — Не то чтобы я был особо любопытный. Но это помогло бы скоротать время… — Уверен, что хочешь знать, что я о тебе думаю? — Конечно же. А что? Ты плохо обо мне думаешь? — На его лице отразилось выжидание. — Совсем плохо, да? — Я подтруниваю над тобой, Ник. Я не смогу проиграть для тебя записи. Они зашифрованы, и ключ для расшифровки есть только у мастеров-архивариусов в Храме. — То есть как? Ты даже не можешь послушать, что записал? Мейс взвесил инфопланшет на ладони: тот казался таким маленьким, таким незначительным, но нес в себе столько сомнений и боли. — Шифрование не только оберегает данные от посторонних, но и защищает меня от искушения вернуться в прошлое и исправить записи, чтобы представить себя в лучшем виде. — Неужели ты бы мог так поступить? — У меня нет такой возможности. А если бы была… Не знаю. Надеюсь, что смог бы устоять. Но джедай или нет, я все же остаюсь человеком. — Он пожал плечами. — Мне нужно сделать последнюю запись, подготовиться к официальному отчету перед Советом. — Я могу послушать? — Думаю, можешь. Ты не услышишь ничего нового. ИЗ ЛИЧНОГО ДНЕВНИКА МЕЙСА ВИНДУ (последняя запись на Харуун-Кэле) Я нахожусь в пещере на коруннайской базе Лоршанского перевала вместе с майором Росту. Депа… [Мужской голос, принадлежащий, по результатам анализа, Нику Росту, майору (поощрительное звание) ВАР]: «Эй, он включен? То есть они вроде как слышат меня?..» Да. Он… [Росту]: «Ух ты! То есть получается, какой-нибудь странный джедай-инородец через несколько тысяч лет достанет эту запись и я как бы скажу ему: „Привет!" — через всю эту бездну времени? Эй, привет тебе, джедайский обезьянопоклонник, кем бы ты ни…» Майор. [Росту]: «Да, знаю: „Заткнись, Ник“». [Кто-то тяжело вздыхает.] Депа должна встретиться здесь с нами. У нее появился какой-то план, как отослать Кара Вэстора и его акк-стражей на достаточное расстояние, чтобы нас смогли без проблем забрать. Она обошлась без подробностей, а я не стал ничего уточнять. Я боялся услышать то, что она могла рассказать. Сегодня утром мы отправили сигнал тем же способом, которым до этого она посылала свои немногочисленные отчеты. Вместо того чтобы осуществить непосредственную подпространственную передачу, по которой, в случае перехвата, спутники ополчения смогли бы определить наше местонахождение, она отправила кодированный сигнал по обычному коммуникационному каналу с помощью направленного луча, который отразился от одной из видимых с перевала гор прямо в спутник Голосети. В этом сигнале содержится джедайский перекрывающий код, который забирает часть мощности местной Голосети и использует ее для передачи реального сигнала «Халлеку». Очень безопасный метод, хотя часть данных, конечно, может быть утеряна из-за рассеивания луча. Я лично услышал подтверждение, пришедшее на коммуникатор базы. «Халлек» уже в пути. Мы прибыли на базу где-то за час до рассвета. «Халлек», возможно, уже вошел в систему. А сама база… оказалась не такой, как я ожидал. Она представляет собой не военный лагерь, а скорее подземное убежище для беженцев. Комплекс огромен: живой улей, чьи ходы прорезают всю северную часть перевала. Несколько туннелей уходят вниз по склону и выводят к замаскированным пещерам глубоко в джунглях. Некоторые пещеры возникли естественным образом: ранее они были вулканическими пузырями или водостоками, пробитыми потоками растаявшего на пиках снега. Жилые пещеры были искусственно расширены и обработаны. На Харуун-Кэле нет горной промышленности и, соответственно, нет никакого горнодобывающего оборудования, но вибротопор режет камень почти столь же легко, сколь и дерево. Во многих небольших пещерах есть каменные нары, столы и скамьи, изготовленные таким образом. И если бы не жуткая перенаселенность, здесь даже могло бы быть уютно. Пещеры и туннели заселены тысячами коруннаев, и каждый день прибывают все новые жители. Большинство из них не участвуют в боевых действиях: женщины и старики, больные и раненые. И дети. Полное отсутствие горнодобывающего оборудования приводит к тому, что вентиляция развита на минимально необходимом уровне, а санитария практически отсутствует. Тут свирепствует пневмония: первыми в трофейных медпакетах кончаются антибиотики. В пещерах нет места, где не были бы слышны сдавленные хрипы людей, пытающихся вогнать еще немного воздуха в истерзанные легкие. Дизентерия забирает жизни стариков и раненых, а учитывая, что вместо канализации используются ведра, ситуация только ухудшается. Самые большие пещеры выделены траводавам. Все прибывающие коруннаи приводят с собой переживших поход траводавов: даже во время войны Четвертый Столп нерушим. Сбившиеся в кучу звери день за днем проводят без еды, в очень ограниченном пространстве и выглядят болезненными, беспокойными. Между членами различных стад регулярно происходят драки, и мне сказали, что каждый день погибает несколько особей: жертвы полученных в драках ран или инфекционных заболеваний. Некоторые, кажется, просто теряют волю к жизни: они ложатся, отказываются подниматься и наконец просто умирают от голода. Коруннаи ухаживают за ними в меру своих возможностей: стада разделены самодельными загородками из кучек нарезанного камня; всех животных через специальные туннели регулярно по очереди выводят на прогулку в джунгли под перевалом. Под бдительным взором сторожащих их акков. Но даже с этой полумерой возникают трудности: по мере прибытия новых траводавов коруннаям приходится уводить их все дальше и дальше, чтобы не истончить джунгли настолько, что это откроет местоположение базы. Я наконец понял, почему Депа не желает уезжать.