Мы въехали на ее анккоксе в один из замаскированных туннелей. Как только сумрак джунглей сменился глубокой тьмой подземелья, Депа отодвинула занавеси паланкина и пересела в сиденье на голове зверя. Казалось, она наполняется спокойствием с каждым вдохом тяжелого спертого воздуха. Все, мимо кого мы проезжали… Все, кого мы видели… Не было улыбок или приветственных возгласов. Приветствие, что ждало ее, было глубже, чем можно выразить словами. Женщина, прислонившаяся к влажной каменной стене, поймала взгляд Депы и подалась вперед, а лицо ее стало подобно цветку, открывающемуся навстречу солнцу. Одно лишь присутствие Депы уже даровало свет ее глазам и силу ногам. Женщина с трудом встала, опираясь на стену туннеля, и протянула в нашу сторону руку. Депа, узнав ее, кивнула, и ладонь женщины закрылась, словно пытаясь выхватить взгляд Депы из воздуха. Она прижала эту ладонь к груди так, будто даже простой взгляд был бесценным. Святым. Точно он был единственной необходимой вещью, чтобы продолжать жить. Так нас и приветствовали: та женщина, помноженная на тысячу. Воины и раненые. Старики. Больные и немощные, дети… Депа для них больше чем джедай. Не богиня: тех, кто сам касается Силы, не впечатлить возможностями джедая. Она, мне кажется, тотем. Для них она то, чем джедай должен являться для всех, но это настолько врезалось в их сердца, что стало формой сумасшествия. Она их надежда. [Росту]: «А ведь так и есть, знаешь…» Ник? [Росту]: «Ты думаешь, здесь все так паршиво? Нет, ну конечно, все паршиво. Даже не конкретно здесь. На всем высокогорье. Довольно паршиво. Но ты просто не представляешь, как здесь было до Депы. Пойми, не мы здесь плохие парни». Никто и не говорил, что вы плохие. Так же, как никто и не говорил, что вы хорошие. Я еще не видел здесь ни одного хорошего парня. [Росту]: «До сих пор? Я видел. Даже двоих». Неужели? [Росту]: «Ведь все эти разговоры о хороших и плохих парнях очень быстро теряют смысл, а? Ну вот, например, знаешь ли ты, почему Пилек-Боу откололся от Республики? Дело вовсе не в „коррупции в Сенате“ и прочем клыкачовом дерьме. Балаваи присоединились к Конфедерации, потому что сепы пообещали уважать их независимость. Улавливаешь? Права планеты. А единственное право, которое по-настоящему заботит балаваев, — это право убить всех нас. Сепы держат дроидов-истребителей и обслуживающий персонал в космопорту, а ополчение внезапно получает неограниченное количество штурмовых кораблей. Затем балаваи запрещают коруннаям находиться за пределами Пилек-Боу. А потом начинают притеснять коруннаев и внутри города. Не всех, ты же понимаешь, лишь преступников. Нищих и беспризорников. И тех, кто создает проблемы. Тебе на заметку: проблемы создает любой корун, сказавший хоть что-то о сложившихся порядках. Они организовали для нас лагерь. Я был там. Именно там нас нашла Депа. Ты думаешь, жизнь здесь отвратительна? Ты бы видел, от чего она нас спасла. Да, возможно, мы сбежали от той жизни, лишь чтобы умереть здесь. Возможно. Ты считаешь, нет никакой разницы? Ты думаешь, что это не лучше? Сам иди и живи в клетке, если хочешь. Я? Я умру свободным человеком. Вот что для нас значит Депа. Вот что ты забираешь». Она в любом случае скоро бы вас покинула. [Росту]: «Это тебе так кажется». Она умирает, Ник. Война убивает ее. Эта планета убивает ее. Коруннаи убивают ее. [Росту]: «Никто из местных ни за что и никогда даже пальцем бы ее не тронул…» Нарочно — нет. Но она утопает в злости, Ник. [Росту]: «Эй, я просто слегка чокнутый, не более того». Не твоей конкретно. Она утопает в злости всех вас. Всего этого места. Непрекращающееся насилие… без надежды и без рецепта к спасению… Связь джедая с Силой увеличивает интенсивность всего, что его касается: даже малейшим нашим поступкам она придает немыслимо огромный вес. Она еще более делает нас тем, чем мы уже являемся. Если мы спокойны, она дает нам ясность. Если мы злимся, она наполняет нас яростью богов. Гнев — это ловушка. Чтобы тебе было легче понять, представь его наркотиком, чем-то похожим на глиттерстим. Попробовав его всего раз, ты навсегда останешься жить с желанием, которое никуда не исчезнет. Именно поэтому джедаю следует стремиться создавать мир внутри себя: то, что снаружи, отразит то, что внутри. Сила едина. Мы часть Силы. А она всегда будет, по крайней мере частично, тем, что мы есть. Для Депы слишком поздно становиться лор-пилеком, так же как и для Кара Вэстора — джедаем. Она желает отдать жизнь, помогая твоему народу. Хотите ли вы взять эту жизнь? [Росту]: «Эй, не смотри на меня так. Я на твоей стороне, помнишь?» Так вот. «Халлек», должно быть, уже в системе. Мы с минуты на минуту увидим инверсионный след десантного корабля. И Депа направляется на встречу с нами. [Росту]: «Правда? Ты что, чувствуешь ее?» Не совсем. Но частью ее плана по удержанию Кара Вэстора и его акк-стражей на расстоянии было возвращение моего светового меча. В подобных мелочах, в том, что она думает о других, в ее автоматической доброте я обретаю надежду на то, что она не полностью потеряна. Несмотря на то что я могу создать свой клинок заново, она… Она была грустна… «Меланхоличное согласие» — эти слова лучше всего описывают ее состояние, когда она пообещала вернуть мне световой меч. Хотя само по себе оружие не слишком важно, она, казалось, едва сдерживала слезы. «Я не вынесу, если твое путешествие сюда будет стоить тебе еще дороже, чем уже стоило», — сказала Депа мне этим утром, когда я уходил, направляясь в эту пещеру. Я ясно ощущаю приближение своего светового меча. А теперь я чувствую и ее меч. Они приближаются, петляя по естественным трещинам в скале, которые часто используются для переходов от пещеры к пещере. Как это странно — в пугающем смысле предуведомления некоей трагедии, — что я могу почувствовать Депу, ту Депу, что знаю, лишь благодаря ее оружию. [Росту]: «Э-э, а это переду… при… ощущение трагедии, короче, не переводится, случайно, на общегал как „у меня плохое предчувствие"? Потому что, понимаешь ли, теперь, когда ты упомянул об этом…» Я тоже чувствую. Но плохие предчувствия сопровождают меня с той поры, как я ступил на эту планету. [Росту]: «Я вот что подумал… Ты же понимаешь, мы уже достаточно долго здесь сидим. Неужели за все это время тебе в голову не приходила мысль, что Депа послала нас сюда не для того, чтобы убрать Кара с дороги? Что, если она послала нас сюда, чтобы убрать с дороги нас?» Подобное приходило мне в голову. Но я запретил себе продумывать этот вариант. Депа не такая. Обман не для нее… а уж тем более предательство. Она сказала, что придет сюда. Это означает, что она придет. Сюда. Она всего в нескольких шагах… [Росту]: «А может, и… нет». Ты… [Росту]: «Ближе не подходи. Стоять! Я серьезно». [Харуун-кэльский журнал мастера Винду завершается не словами, а чем-то, напоминающим предупреждающий рык крупного хищника.] [КОНЕЦ ЖУРНАЛА.] 15. Ловушка Ник замер в классической позе стрелка: пистолет в правой ладони, левое плечо немного выставлено, правая рука направлена четко вперед, левая ладонь обхватывает правую и рукоятку пистолета. Целью его была ухмылка из иголок-зубов, еле заметная в трещине в глубине пещеры. Мейс мягко и плавно, без резких движений, поднялся на ноги. — Не делай этого, Ник. — Да я и не собираюсь, — признал парень. — Но если придется, я выстрелю. — Я видел, как он защищается от бластерных лучей. То же самое он способен сделать и против пуль. У тебя просто ничего не получится. — Это ты так думаешь. — Голос Росту был нехарактерно спокойным, а его руки своей неподвижностью напоминали горы. — Ты не видел, как я стреляю. — Сейчас не время для демонстрации. — Винду положил ладонь на руку Ника и увел дуло пистолета вниз. — Выходи, Кар. Из тьмы в трещине выступил лор-пилек. Виброщиты — на предплечьях. В руках — два световых меча. Мейс ощутил, как надежда и вера внутри окончательно иссякли. Осталась лишь безумная усталость. Он так сильно, так долго старался верить в нее, и в себя, и в Силу. Он заставил себя поверить: жесткой дисциплиной исключил из разума даже возможность провала. В конце концов, это же Депа, его падаван, почти что его ребенок… Он знал ее всю ее жизнь… Всю жизнь, за исключением нескольких месяцев: первых и последних. Вэстор со световыми мечами, лежащими на его раскрытых ладонях, прошел мимо Ника, не обращая на молодого коруна никакого внимания. Словно предлагая мир. — Она попросила меня…