Подниматься пришлось очень аккуратно, чтобы ненароком не наступить ни на кого в темноте. Еле дышащий Беш неподвижно лежал в нише под самым потолком пещеры. Вэстор стоял рядом на коленях, закрыв глаза и положив одну руку на сердце Беша. Тканевый перевязчик, который закрыл раны от ножа Террела, потерял блестящую прозрачность, почернел и свернулся, как мертвая кожа. Раны превратились в отвратительные наросты грибка, слабо мерцающего зеленым и фиолетовым в свете стержня в руке Мел. Девушка сидела, скрестив ноги, с другой стороны от Беша. Грудь ее по-прежнему прикрывали спрей-повязки. Опустив голову, она протирала наросты на груди Беша влажной тряпкой. Даже с нескольких метров Мейс почувствовал мощный аромат алкоголя и смолы портаака. Ник остановился в паре шагов от них и многозначительно посмотрел на Мейса, кивая в сторону остальных, словно говоря: «Это твоя идея. Не впутывай меня». Винду медленно приблизился к Бешу, опираясь на нишу уровнем ниже, и тихо спросил у Мел: — Как его дела? Она даже не взглянула на джедая: — Умирает. Дела как твои? Она окунула тряпку в ведро, достала, выжала и вновь опустила с каким-то механическим упорством: она делала это просто для того, чтобы делать хоть что-то, и на ее лице не было и следа надежды на то, что это хоть как-то поможет. — Мел, нам нужно, чтобы ты пошла с нами. — Не оставлю его я. Нуждается во мне он. — Мы нуждаемся в тебе. Мел, доверься мне… — Доверилась уже однажды я. Как и Беш. Мейсу нечего было ответить. Ник наклонился к плечу Винду: — Успокаивает лишь то, что я попаду в архивы. Мастер-джедай искоса взглянул на молодого коруна. Ник пожал в ответ плечами: — Эй, ну так ведь это единственный доступный способ победить смерть, правда? — И как же ты собираешься достигнуть этого бессмертия, — пробормотал Мейс, — если мой журнал останется погребенным под этой харуун-кэльской горой? — Э… М-да. — Казалось, парню внезапно стало плохо. — Это действительно проблема. — Забудь о бессмертии. Сосредоточься на том, чтобы пережить сегодняшний день. Глаза Вэстора были закрыты, и Сила мерцала вокруг него. Мейс частично чувствовал, что делал лор-пилек: находил смертельный грибок внутри груди Беша и концентрировал на нем свою мощь, выжигая спору за спорой. Еще одна ударная волна сотрясла пещеру. С потолка посыпались мелкие камни. — Кар, — сказал джедай, — так ты ничего не добьешься. У нас нет времени. Глаза Вэстора остались закрытыми, на лице не шевельнулся ни единый мускул. — Неужели для меня сейчас есть занятие получше? — Вообще-то, — ответил Мейс, — да. Есть. — Оно связано с убийством балаваев? Джедай извиняющимся тоном ответил: — Вероятно, не более тысячи. Может быть, двух. Распахнувшиеся глаза Вэстора наполнила тьма пилекотана. Мел подняла голову и полностью забыла о тряпке, свисающей из ее руки. — Так что? — спросил Мейс Винду. — Идем? * * * Огромную пещеру заполняли клубы дыма и пыли. Мускусный запах испуганных траводавов, вонь от навоза, мочи и крови с каждым ударом ТОКО становились все сильнее. Свет от факела мерцал, вспыхивал и вновь угасал. В вонючем тумане двигались огромные туши: брыкающиеся и бьющие друг друга когтями траводавы. Некоторые в панике намертво сомкнули челюсти на собственных или на чужих конечностях. Они носились без разбору, врезаясь друг в друга, затаптывая раненых собратьев и собственный молодняк. А коруннаи сновали меж ними, на мгновение выныривая из дыма и вновь исчезая. В руках — острые шесты и ярко пылающие факелы. Они пытались растащить этот клубок из вопящих, ревущих, сходящих с ума от страха созданий. В одном месте туман немного рассеялся; еле заметный в темноте акк-пес с тонкой кровавой ниточкой слюны, свисающей изо рта, с легким неприятием уставился в глаза Мейса. Затем тяжеловесно развернулся и скользнул обратно, в сумрак, повиливая хвостом. Мейс продолжил идти сквозь этот хаос. Следом за ним два корунная несли носилки с тяжелым бластером и его генератором. Еще двое на других носилках тащили ракетницы и снаряды к ним. Мел еле шла, держась рукой за плечо помогающего ей Ника. Еще пять пар коруннаев продвигались рысью вдоль стен пещеры, проскальзывая мимо царящих вокруг смятения и неразберихи. В каждой паре один корун нес факел, а другой — самодельную сумку с пятью протонными гранатами. Команды разбежались по огромным проходам, по которым траводавов выводили на ежедневную прогулку. Воздух сотрясался от беспорядочного грохота: звук более резкий и значительно более тихий, чем от ударов ТОКО, но все же достаточно мощный для того, чтобы пол вибрировал под ногами. Мейс указал в сторону источника шума: в боковой пещере яростно метался огромный анккокс. Он злобно хлестал хвостовой булавой по стенам и потолку загона. Ближайший корун-носильщик заметил жест Винду и вместе с напарником направился в сторону животного. Ник и Мел пошли следом. Джедай на секунду остановился и обернулся назад: у входа в верхний туннель стояли Кар Вэстор и его акк-стражи. Позади них припали к земле все двенадцать связанных с Вэстором в Силе акк-псов. Лор-пилек встретился с Мейсом глазами и кивнул. Винду кивнул в ответ и развел руки в стороны, словно говоря: «Начинайте, как будете готовы». Кар с акками начали решительно спускаться в пещеру траводавов. Акк-псы рассредоточились мощными прыжками, приземляясь на паникующих зверей так, что слюна с их острых зубов капала прямо на шеи животных. Коруннаи продвигались вперед клином во главе с Вэстором, вручную разводя в стороны сцепившихся траводавов, запугивая победителей и убивая тех, чьи раны были слишком серьезны. Мейс наблюдал за происходящим с каменным лицом. Это расточительно. Это жестоко. Это необходимо. И джедай вернулся к собственной задаче. Он сделал жест, и толпа из животных и людей расступилась перед ним. Дым и пыль рассеялись, и он увидел ее. Она сидела на, казалось, природном выступе, что опоясывал одну из неровных стен пещеры. Она свободно болтала ногами, свешенными через край, — дитя на стуле, слишком высоком для него. Лицо ее было закрыто ладонями, и доносящееся через всю пещеру эхо рыданий болезненно отдавалось в груди Мейса. И, даже подойдя к ней, он по-прежнему не знал, что сказать. — Депа… Она подняла голову и встретилась с ним глазами. И даже подбери он нужные слова, ему бы это не помогло: он не смог бы их произнести. Тряпка, которую она носила на лбу все эти дни, исчезла. И теперь… Теперь на ее лбу там, где должен быть чалактанский Великий знак просвещения… Как и в галлюцинациях, что Мейс увидел несколько дней назад в лагере исследователей джунглей, на ее лбу был лишь уродливый шрам от рваной раны. Словно Великий знак просвещения вырезан из ее черепа тупым ножом. Словно след, что остался от этого ножа, начал сильно кровоточить, но его никто не стал лечить… Словно он до сих пор кровоточил… Малый знак, называемый Искателем, по-прежнему поблескивал на ее переносице. Малый знак закрепляется меж глаз того, кто пытается стать чалактанским адептом: он символизирует уравновешенность «я», четкость видения, элегантный порядок, что поиск просвещения создает внутри искателя. Великий знак называется Вселенной. Он является точной копией Искателя, просто большего размера. Он закрепляется на лбу во время торжественной церемонии Собрания адептов: так приветствуются новые члены их общества. Оба знака вместе являют собой фундаментальный принцип чалактанской философии: «Внутри так же, как снаружи». Адепты Чалакты обучают тому, что жизнью Просветленного руководят небесный порядок и естественные законы, управляющие движением планет и вращением галактик. Но для Депы вселенной более не существовало. Остался лишь Искатель. Один посреди великого Ничто. * * * — Мейс, — по ее лицу вновь потекли слезы, — не смотри на меня. Тебе нельзя смотреть на меня. Тебе нельзя видеть меня такой. Пожалуйста… Он опустился на одно колено возле нее и осторожно протянул руку к ее плечу; она вцепилась в его пальцы и прижала руку к себе как можно крепче, но сама при этом отвернулась. — Мне так жаль… — Она дернула головой, словно пытаясь вытряхнуть все слезы из глаз. — Я жалею обо всем. Мне жаль, что все не может быть иначе. Не может быть лучше. Мне жаль, что я не могу быть лучше…