Кровь? У него кровь идет? – Пожалуй, мне стоит поговорить с Ксандром. Если кто-то и может объяснить, что произошло, так это он. И Ричард решился, высвободился из кольца рук. – Погоди, – в голосе демоницы звучало искреннее беспокойство. И платок она протянула. Сама прижала к его лицу. Сказала. – Голову вниз. И давай просто посидим. Ветер поет. О чем? – А… – надолго её не хватило. – Скажи, пожалуйста, а та история, с зеркалом… зеркала ведь… иногда через другие словно что-то рвалось. И если предположить, сугубо теоретически… смотри, та женщина, на которой женился твой предок. Ты говорил, что она была заражена тьмой. Так? – Так. О далеком прошлом говорить легче. А демоница отступила. И присела. На вершине башни имелась лавка, каменная, с коваными боковинами. И те, изогнутые, казались застывшею лозой. Кое-где появилась ржавчина, да и сам металл потемнел от времени. А ведь Ричард уже бывал здесь. С мамой. И помнит, как она сидела с вышивкой, но не вышивала. Смотрела. Вниз. Вдаль. И выражение лица её он помнит. Такое… печальное. И задумчивое одновременно. Что она вышивала? – Смотри, мне кажется, что все это связано. Сначала один твой предок находит женщину, в которую влюбляется. И берет в жены. А она оказывается зараженной, но… почему-то никто этого не видит. Такое возможно? Ричард задумался. И с облегчением, поскольку голова перестала болеть, словно он… отступил от запретной черты? Стало быть, все-таки и в его голове покопались. Кто? Отец? Или Ксандр? Ричард спросит. И Ксандр ответит. Правду. – Нет. Пожалуй, что нет. – Уверен? – Не до конца, но все же пожалуй, что да. Тьмы боялись. Еще тогда, давно, она показала, на что способна. И поэтому мои предки искали способы определить её. В людях ли. В иных созданиях. Хотя с другой стороны и мы, я вот, они, Ксандр, ты… Лассар опять же. Легионеры. Они тоже в какой-то мере тьма. – И как тогда? – Есть та, первозданная, которая несет в себе отпечаток силы Младшего бога. И та, которой я могу повелевать, – Ричард раскрыл ладонь и потянулся к силе. На руке заклубился туман, сперва сизый, он постепенно обретал плотность. И форму менял. Мгновенье, и черная гладкая ящерка с любопытством крутит головой. – Она… не настоящая? – Вполне настоящая. Правда, тьма плохо держит форму сама по себе. Поэтому чаще всего некроманты используют физическое вместилище, которому тьма придает новые свойства. – Как Легионерам? – Именно. Она позволяет им сохранить разум. Она делает плоть нетленной. Она помогает удержать душу на краю, как у Лассара и Ксандра, хотя вряд ли те довольны. – Вечная жизнь? – Жизнь ли это? Если бы жизнь… никто из моих предков не рискнул пройти тем путем. Слишком велик риск провалиться в безумие. Слишком непредсказуем и опасен результат. Да и душа, как говорят, тоже требует отдыха. И Лассар, будь у него шанс, ушел бы. Ящерка скользнула меж пальцев, чтобы скрыться в рукаве. – Но как бы то ни было, мы научились слышать ту, другую, тьму. Появились обряды. Артефакты… и девушка, как я думаю, была чиста. – Тогда… зеркало? – Именно. Зеркала в целом опасны. – Чем? – демоница протянула ладонь, и ящерка, высунувшись из рукава, осторожно её обнюхала. – Есть мнение, что они крадут жизненные силы. И открывают пути. В никуда. Правда, тот, кто это писал, был не совсем нормален. – Но кто здесь нормален, – проворчала демоница и, не удержавшись, провела по спине ящерки пальцем. – Стало быть, девица была нормальной, но себе на уме, если приволокла эту гадость да еще соврала. Ричард кивнул. – Возможно… возможно, она решила, что её выставят прочь. Отошлют. Отец погиб. Брат тоже. А одинокой девушке сложно жить в большом мире. Артефакты ведь дорого стоят? – Весьма. – Она и решила продать зеркальце… а пока спрятала среди вещей. Твой же предок, уж извини, лохом оказался. – Кем? – Дураком. Девицу проверил, а вещи её нет. Вот как так? – Не знаю. – Любовь отупляет, – проворчала демоница, но не зло, скорее уж печально. – А Замок? Почему он не всполошился? – Возможно, тьма скрывалась? Замок ведь… он удивителен. – Она. – Она? – Лассар сказал, что это была женщина. Да и ты знаешь, ты сам мне говорил. Душу отдала женщина, значит, и замок – женского рода. – Никогда об этом не задумывался, но скорее всего ты права. Ящерка переползла на ладонь к демонице и свернулась клубком. – Она развеется через час или два. – Жаль. – Это не значит, что она исчезнет. Просто изменит форму, – поспешил утешить Ричард. – А что до Замка, то… тут возник небольшой парадокс. С одной стороны он защищает нас от порождений Хаоса и первозданной Тьмы, но с другой, как я уже говорил, тьма присутствует в каждом из нас. Поэтому и получается… что получается. Он может не пустить тварей внутрь. – Но если тварь внутри, она бессильна? – Именно. – То есть, она не увидела? – Не почувствовала. Или не сумела остановить. Их же принес в Замок мой предок. А он был хозяином. И возможно, что тьма спряталась во тьме. Наверное, можно было бы объяснить иначе. Или вовсе не объяснять. – Допускаю даже, что зеркало это вовсе было мертво. – А потом ожило? Ветер налетел с новой силой, толкнул Ричарда, потянул демоницу за волосы и рассыпался, оставив такой невозможный запах весны. Глава 21 В которой царевна Мудрослава понимает всю глубину тлетворного влияния шила на отдельно взятый организм «И жили они долго и счастливо, а ведьму проклятую предали суду честному, опосля чего сожгли на площади всем людям в назидание» Обычный финал сказки