Стало вдруг тоскливо. Он ведь живой, на самом-то деле. Лассар. И Ксандр тоже живой. Мертвый, конечно, но все одно живой. Стоп. Этак я и запутаюсь. Они думают. И чувствовать способны. И… что еще? Не важно. Только мнится, что нет ему особой радости пребывать там, куда его отправили. А значит, подло это было. – Ты должен знать, но… молчишь? Почему? Вздох. И скрип. Скрежет, больше похожий на мучительный стон. Будто кто-то там, внутри, пытается докричаться. А я не понимаю. – Не понимаю, – я положила обе руки на стену. – Прости, пожалуйста. Я очень постараюсь, но пока… ты не можешь да? Хлопок двери. – Вот, уже лучше, – стена под ладонями оказалась теплой, даже горячей. – Ты хороший Замок. И ты защищаешь хозяев. Пытаешься. Но нельзя защитить человека от себя самого. И ты ведь пытался сказать ему, да? Тогда, раньше? И Лассар. Только не послушали… я с ним еще поговорю. Если, конечно, захочет говорить. Надеюсь, что захочет. И эту красавицу он должен помнить. А раз уж любви с ней не сложилось, то и защищать не станет. В теории. – Знаешь… а ведь где-то должна быть книга? Вроде учета? Книга учета Повелителей Тьмы. Звучит. Но начальница моя, дай ей Боженька здоровья, повторяла, что учет – основа основ. Даже повелителей. Только объяснить надо внятно. А то, чувствую, нынешний замок до понимания сей премудрости не дорос. – Чтоб там перечислялось… не знаю, кто родился. Когда стал Повелителем. И кто у него братья, сестры… или да, сестер, вроде бы как не было. Хорошо. Братья. Что с ними стало… Задумчиво заскрипела дверь. А я пригладила встопорщенные волосы. И вздохнула. Мне бы тоже какого куафера. Хотя бы во временное пользование. Дверь хлопнула. И приотворилась. – Погоди, – я замахала руками. – Сначала умыться, одеться и все такое. А то ведь сам понимаешь, народу тут полно. Встречу еще кого не того. Скандал случится. Дверь снова хлопнула и закрылась. – Вот и я о том… как они тебе, к слову? Невесты? Вода была прохладной, но не сказать, чтобы вовсе ледяной. Самое оно. Платье лежало на кровати. – Как ты это делаешь-то? Хотя… извини. Лучше не знать. Расческа. И волосы торчат уже не так интенсивно. Но не отпускает ощущение, что все равно я выгляжу не так… не так, как принцессы. Плевать. Не мне же замуж. А стало быть легкая лохматость, она только на пользу делу пойдет. Мужчины ведь обращают внимание на такие штуки. Пусть и врут, что важнее всего душа, только смотрят почему-то на размер груди и длину ног. – Так, – мысли с трудом повернули в нужное русло. – Кто из них тебе нравится? Молчание. И как это понимать? Никто не нравится? Или все сгодятся? – А Ричард? Как думаешь, кто подойдет ему? На стене возникло зеркало. – Спасибо, но… – я коснулась резной рамы. Отражение, к слову, было вполне себе симпатичным. И к рогам я привыкла, и красноватый блеск в глазах не слишком пугал. Да и волосы… что я к ним привязалась? Обычные волосы средней лохматости. – Ему принцесса нужна. Зеркало исчезло. Вот. А я еще и не налюбовалась. Ну и ладно. Как-нибудь переживу. Летиция Ладхемская к завтраку готовилась тщательно. Она позволила омыть тело водой, в которую добавили розовое масло и еще каплю особого золотого эликсира. Хотелось бы добавить лепестков, но лепестков в Замке не нашлось. Дикое место. Её вытерли. Умастили драгоценным бальзамом. Облачили в тончайшую сорочку, поверх которой положили другую, из плотной ткани. На нее уж – корсет из железных полос, чтобы выровнять фигуру и избавить её от пошлых изгибов. На корсете закрепили фижмы, а уж поверх их – юбки. – Знаешь, пока ты соберешься, он уже женится, – Ариция с печалью наблюдала за священнодействием. – На ком? – Летиция приподнялась на цыпочки, пытаясь разглядеть себя. Поверх нижних юбок легло нижнее же платье из переливчатой газейской тафты. И служанки старательно расправляли ткань, не оставляя место складкам. А прочие несли и верхнее платье, из плотного гладкого атласа, который ляжет ровно, придавая фигуре нужное изящество линий. – На той, которая одевается побыстрее. Вон, виросска с утра, как мне сказали, на ногах. – Ну и дура, – Летиция подавила зевок. И нахмурилась. Спалось на новом месте нехорошо. И вроде бы перины были мягки, пуховые одеяла легки, постели служанки согрели кирпичами, а вот все одно. Не то. То ли снилось что-то мутное, беспокойное. То ли предчувствия мучили. То ли воспоминания вдруг очнулись, те самые, о которых не стоило бы. Касающееся вещей, принцессы недостойных, а потому давным-давно изжитых, похороненных и вообще ненужных. Главное, что теперь раздражало все это вот. Маешься тут, терпишь ради красоты… лица коснулась пуховка и служанка осторожно заметила: – Волосы отрастают. Летиция вскинула руку и поморщилась. И вправду отрастают. Пока прощупываются легчайшим пушком и под пудрой, особенно если потолще положить, видно не будет. Но вечером придется брить. Проклятье. А могли бы и придумать зелье какое, чтоб ненужные волосы раз и навсегда исчезли. – Не дура. Это скорее уж ты… Летиция кинула в сестру туфлей, но та увернулась. – Госпожа, стойте смирно, а то неровно получится! – возмутилась служанка, прикладывая к щекам круглые камни-румяна. – Замрите. Летиция послушно замерла. – Или мы… тебе не показалось, что мы смотримся как-то… не так? – Цивилизованно? – поинтересовалась Летиция. Хотя камни прижимались к щекам и говорила она, стараясь не напрягать лицо. Оттого и получилось «филифизованно». Но сестра поняла. – Скорее уж странно. Вироссцы одеты проще. Островитянка…