И кроме того, он-то не предан Верховному. Если и обязан кому-то, то скорее самой Ианте. Нахмурившись, он отломил веточку от букета сирени на столе и повертел в руках. Цвет сирени напоминал о глазах Ианты, но слишком хрупкие лепестки легко мялись. Ианта не такова. По крайней мере Люсьен на это надеялся. — Слугах? — Ианта задумалась, и вилка с кусочком жареного голубя повисла у ее рта. Она ела механически, ее мысли находились за тысячи миль отсюда. — Каких? — Слугах Верховного, — ответил Люк и, заметив, что собеседница вновь отвернулась к окну, взял ее за руку. — Я понимаю, тебе трудно обвинить кого-то из них, но мы не сдвинулись с мертвой точки. Они потратили целое утро в напрасных поисках и обошли половину отелей в этой части города. Может, Моргана и останавливалась в Виндзоре, но давно съехала. — Не думаю, что слуги виноваты. Как насчет того, что Хорроуэй сказал о Тремейне? — Несомненно, нам стоит потянуть за эту ниточку. Но сначала я хочу установить связь между Тремейном и особняком Верховного. Пока мы только ловим собственный хвост. Нам известно, что Моргана в Лондоне и возможно вступила в союз с Тремейном, но у нас нет никаких доказательств, что они украли реликвию. Нужно начать с начала, а не сверять по списку тех, кто мог или не мог украсть, и нам следует действовать быстрее. — Люк решил немного спровоцировать Ианту. — Судя по тому, как неспешно мы вели расследование в последние два дня, можно подумать, будто мы любуемся красотами Лондона, а не пытаемся предотвратить неминуемую катастрофу. — Ясно. — Ианта побледнела, но отняла руку и продолжила потягивать чай. Холодно-серый всполох окрасил ее лицо; она нервничала. «Ну же, скажи мне правду. Признайся, где ты спрятала реликвию и что собираешься с ней делать». — Кто из слуг желает Дрейку зла или мог бы поддаться на уговоры, будто в их интересах украсть реликвию? — Ни у кого из них не было ни возможности, ни средств, — ответила Ианта. — Люсьен, мы с Дрейком рассмотрели все варианты. — И все же подумай. Ианта поставила чашку на стол. — Я просто… не представляю, кто из них мог бы выкрасть реликвию. — Не может быть, чтобы Дрейка любили настолько, что ни один из слуг не хотел бы вонзить кинжал ему в спину. Ведь кто-то это сделал. Ты питаешь к нему нежные чувства, но это не значит, что все остальные их разделяют. Нам следует собрать и допросить всех слуг. — Дрейк — хороший господин, — возразила Ианта, — и хороший человек. Они могли оступиться по незнанию… — Ты слишком хорошо о них думаешь. Не так уж мало причин, по которым верный слуга мог предать хозяина: алчность, страх… шантаж. И только Люсьен это произнес, как его сердце замерло. Он выбрал неверный подход, пытаясь испытать преданность Ианты. Ведь ее верность Верховному вне всяких сомнений. Однако хоть верность и является добродетелью, она также может быть и слабостью. Черт побери! Люсьен похолодел, и каждая струна его интуиции уверенно завибрировала. Преданность Ианты никогда не ставилась под сомнение. Вот и сейчас она, как и всегда, рьяно защищала Верховного. Но вдруг ей чем-то угрожают? — Мы не сможем их допросить, — пробормотала Ианта. — Дрейк не хочет огласки среди членов Ордена. После появления кометы нельзя допустить, чтобы Орден даже заподозрил, будто Дрейк уязвим. О, Люсьен действительно подошел не с того конца. — Что ж, хорошо. Мы продолжим искать того, кто больше всего желает завладеть реликвией. Ведь именно этот человек шантажирует Ианту, в этом не было сомнений. Моргана. И Тремейн. — Быть может, нам следует разделиться? — предложила Ианта. — Ты продолжишь обходить гостиницы, а я навещу старого приятеля. Он знал Тремейна. И должна напомнить, мы не должны вступать в контакт, если вдруг обнаружим злоумышленников. Люсьену не понравилось, что Ианта останется одна. — Мне не хотелось бы… — Я способна за себя постоять, Люсьен. Ианта не любила, когда ее считали уязвимой, но быть может не понимала, что он беспокоится не о ее уязвимости, а о ее безопасности. Сейчас она сильнее Люсьена, но все равно смертна. Если с ней что-нибудь случится… Люсьен сжал кулак, и веточка сирени впилась в ладонь. Он разжал пальцы, чтобы не повредить цветки. Хоть пальцы Люсьена были слишком большими, он попробовал расправить один из смятых лепестков. Что ж, не стоило так уж бурно реагировать. Он откинулся на диванчик, теребя цветок. Однако делиться своим открытием с Иантой не собирался. — Где встречаемся? — Дома? На ужин в шесть? Дом Ианты, а не Люсьена. Но он начинал привязываться к нему. — Тогда до встречи, — согласился Люсьен, встал и засунул чертов цветок в карман, прежде чем отправиться на поиски сумасшедших колдунов. — Будь осторожна. — Я всегда осторожна. *** Поравнявшись с Ковент-Гарден, Люсьен вдруг изменил планы. Он пообещал встретиться с Иантой через час, но, повернув на знакомую улицу, увидел очертания театра «Феникс» и замедлил шаг. Через пару минут он уже решительно входил в концертный зал. Стояла тишина, сцена пустовала. Люсьен прошагал до середины прохода и остановился, охваченный неприятным ощущением холодка на затылке. Он резко обернулся. Ремингтон Кросс стоял у входа, спрятав руки в карманы, и наблюдал, пронзая его загадочным взглядом темных глаз. Кросс был в одном жилете без пиджака, с расстегнутым воротом рубашки, будто только прилег отдохнуть. Люк не ощутил присутствия стражей, но очевидно его визит не остался незамеченным. — Надо же, какие люди! — Глаза Кросса недружелюбно сузились. — Спасибо за радушный прием. — Люсьен поджал губы. — Я бы рад повалять дурака, но есть дела поважнее. Мне некогда обмениваться с тобой колкостями. Лицо Кросса на мгновение застыло, будто он был тигром и бил хвостом, решая, броситься ли ему на Люка или выслушать его. — Ты хочешь поговорить об Ианте? — Я беспокоюсь о ней. Мне нужно задать тебе несколько вопросов, но я не могу сказать зачем. — Пойдем, — пригласил Кросс и направился в свою гримерную за сценой. Там он налил два виски и начал потягивать свой. — Ианта в опасности? — Не знаю. В настоящий момент беседует со знакомым, пытаясь выяснить, есть ли новости о Моргане де Винтер и графе Тремейне. — Моргана вернулась в Англию? — Кросс изогнул бровь. — И ты оставил Ианту одну? — Не думаю, что мы сможем найти Моргану, и что она представляет опасность для Ианты. До поры до времени. Если бы Ианта передала реликвию Моргане, та скорее всего уже избавилась бы от свидетельницы. Раз Ианта жива и ищет шантажиста, значит реликвия все еще у нее. Люсьен надеялся, что это именно так. — Что происходит? Мне все это не нравится. Во что бы Моргана ни вмешалась, дело плохо. — Я не знаю, могу ли тебе доверять, — признался Люсьен. — Это самое разумное, что ты сказал, но ты ведь не пришел бы сюда, если бы были другие варианты, верно? Они переглянулись. — Я ведь не совсем дурак, — пробормотал Кросс. — В Ордене назревает буря, и трудно не заметить, что в Лондоне вот-вот произойдет что-то серьезное. А теперь ты упомянул Моргану. Все это мне ни на йоту не нравится. Ианта моя подруга. Мне не хотелось бы, чтобы она взвалила на себя непосильную ношу. — Именно поэтому я пришел, — ответил Люсьен. — Я не до конца доверяю Верховному, и у меня есть одно серьезное подозрение. Если я прав, прав и ты. Ианта окончательно и бесповоротно взяла на себя бремя, которое ей не по силам. — Рассказывай. — Сначала скажи мне, кто такая Луиза. Хоть это казалось маловероятным при такой смуглой коже, но Кросс побледнел и с громким стуком поставил бокал на стол. — Рассказывай. — Кто такая Луиза? — тихо повторил Люсьен голосом, не терпящим возражений. Неизбежность довлела над ним, как отдаленный звон в ушах. Признание Ианты об их давней связи потрясло его, но даже поняв, что именно Ианта — воровка, которую он ищет, Люсьен не достроил цепочку до логического конца. Но вывод напрашивался сам собой. Холодный пот пробежал по спине. — Ты ведь знаешь, что с ней произошло. Признайся, ты никогда не задумывался, отчего отец выкинул Ианту на улицу? Люсьен коснулся лица дрожащей рукой. — Я полагал, из-за того, что она колдунья. По крайней мере он на это надеялся. Кросс изучал монетку, перебирая ее так проворно, что, казалось, она исчезала меж его пальцев.