— Оставь ее в покое. Атака последовала незамедлительно. Тонкие золотые нити вспыхнули вокруг него, неожиданно натянулись и вонзились сквозь одежду прямо в тело. Себастьян закричал, его пальцы скрючились и побелели. Он бился, стараясь вырваться из невидимой сети. — Прекрати бороться, — закричала Элинор, опознав обволакивающие чары. — Они усиливаются, если сопротивляешься! Себастьян мельком глянул на нее и заставил себя расслабиться. Боль никуда не делась, но так у него хотя бы появился шанс. Подняв голову, он обрушил всю свою мощь на мать. Моргана отпрянула, умело отразив волну чистой силы. Элинор врезалась в стену, ударившись головой о камень. Несколько мгновений она ошеломленно моргала, а потом обнаружила, что стоит на четвереньках среди оставшихся от стены обломков, рядом с распростертыми Генри и Филлипом. Из ушей обоих мужчин текла кровь, сила в одно мгновение измельчила, растерла, уничтожила их мозг. Элинор осталась жива лишь потому, что основной удар пришелся на приспешников Морганы. Элинор успела лишь осознать произошедшее, а потом ее охватил ужас. В голове стояла пугающая тишина, почти звон, словно она находилась внутри колокола. Экспрессия. И не на базовом уровне спектра, а столь интенсивная, что ее не остановить. Даже Дрейк бы не смог. Такая сила способна поставить Лондон на колени. — Себастьян, — прошептала Элинор, вернее, подумала, что прошептала, ибо звучали слова как-то неправильно. Нет! Пожалуйста, нет! Рот не двигался как следует, одну сторону лица будто парализовало, в голове пульсировала боль, а мозги едва не вытекали через уши. Боги! Что же с ней случилось? — Не могу остановиться… — Голос Себастьяна звучал словно издалека. Так далеко. Так странно. — Не важно как, должен сделать. Элинор почувствовала вкус крови. Чары достигли пика. Спиралью закрутились по комнате, вытягивая соки из каждого живого существа поблизости. Волнами стремились к Себастьяну, наполняя его силой. Ни один человек не способен сделать подобное. Ни один человек не способен сдержать такую мощь. Элинор поняла, что же он собирается сделать. — Стой! — закричала она, или постаралась закричать. Оковы разбились, железные цепи оплавились. Левая рука онемела и не двигалась. Элинор попыталась пошевелиться, но упала лицом вперед. Левая сторона тела не отзывалась. Казалось, будто она смотрит на свои действия со стороны. Себастьян. Дрейк. Надо… это остановить. А потом кто-то схватил ее за волосы и вонзил кинжал в спину. Ослепительная боль прошила тело, опалив нервы. Элинор закричала — больше ей ничего не оставалось. Глава 29 Мощный поток энергии прорвался сквозь стены дома, сравняв с землей кусты роз. Ианта бросилась к Люсьену, выставляя перед собой затянутые в перчатки руки. Ее защитные чары активизировались за долю секунды до того, как в них, сбивая с ног, врезалась силовая волна, и они с Люсьеном покатились кувырком через ухоженные лужайки. Ианта пришла в себя, с трудом дыша, уткнувшись лицом в пальто обнимавшего ее Люсьена. Все тело ныло от боли, словно гигантская рука только что нанесла им сокрушительный удар. Окрестным домам тоже досталось: ступени пошли трещинами, черепица посыпалась с крыш. Напуганные жители высунулись посмотреть, что происходит. — Ты цела? — потребовал ответа Люсьен. Благодаря узам она ощущала его тревогу. — Ой, — поморщившись, произнесла Ианта. — Что, ради всего святого, это было? Люсьен помог ей сесть. — Экспрессия. Из всей группы только Дрейк устоял на ногах. Он распростер руки, рассеивая остатки чистой энергии и зарывая их обратно в землю. Когда та перестала дрожать, наступила оглушительная тишина. Мимо пронеслась белка и скрылась в траве. Эдриан Бишоп помог подняться леди Эберхард. Дама выглядела крайне рассерженной, когда одергивала юбки, прикрывая затянутые в чулки ноги. Каменный лев, которого она взяла с собой, боднул ее головой. — Это не к добру, — сказала леди Эберхард, устремив на Дрейка озабоченный взгляд. — Кто может обладать такой мощью? Если он на стороне Морганы, тогда она почти непобедима. Если даже леди Эберхард забеспокоилась… Ианта посмотрела на Люсьена. — Это сын Морганы, — произнес Люсьен, помогая любимой встать на ноги. Затем кивнул головой в сторону Дрейка. — Мой брат, Себастьян. — Три брата, — пробормотала леди Эберхард. — Три реликвии. Ничем хорошим это не кончится. Когда последние чары рассеялись, Дрейк тяжело вздохнул, опуская руки. — Брат? — переспросил Бишоп, окинув Люсьена пристальным взглядом. — Сюрприз. Нас трое. — Люсьен пожал плечами. — И как всегда самый младший в семье закатывает самые крупные истерики. Ну, так я слышал. — Он помолчал. — Или это ты младшенький? Я никогда толком не задумывался, какое звание тебе полагается в нашей семье. — Бишоп — самый младший, — сказала леди Эберхард. — Его мать утешала Дрейка после развода. Бишоп проигнорировал их обоих. — Это была не истерика. — В его руках появился один из сикарийских кинжалов. — О, он может быть и повнушительнее, если захочет, — ответил Люсьен. — Прошлой ночью почти похоронил нас под половиной кладбища. — Прекрати, — сказала Ианта, заметив вспышку боли, отразившуюся на лице Дрейка. — И убери эту штуку подальше, — обратилась к Бишопу. — Ты не убьешь своего брата. Бишоп и Люсьен обменялись понимающими взглядами. Несмотря на физические различия между ними, в тот момент они были на удивление единодушны. — Как ты собираешься его остановить? — спросил Бишоп. Неуловимое движение пальцев, и нож растворился в воздухе. Ианта подошла к Дрейку, подметив тревогу в его глазах. — Ты сумеешь отразить силу Себастьяна? Остановить его, пока он не превратил город в руины? — Возможно, — ответил он. — Если тебе помогут? Дрейк задумался, потом посмотрел на Люсьена. — Если бы кто-то поделился источником своей силы, я смог бы сдержать Себастьяна или рассеять его чары, если снова произойдет вспышка. — А это случится, — сказала леди Эберхард. — Я чувствую, как он снова собирает силы. — Потенциально самый сильный здесь ты, — сказал Дрейк, смотря прямо на Люсьена. Ианта затаила дыхание. — И я сейчас едва могу шнурки завязать при помощи магии, — с горечью произнес Люсьен. Он хмуро глянул вниз, а затем вздохнул и протянул руку. — Бери, что нужно. Используй меня в качестве источника. Ианту переполняли теплота и гордость. Мужчина, с которым она впервые столкнулась — ожесточенный, мстительный герцог, — медленно исчезал, уступая место тому, кто, поставив на одну чашу весов чувство долга, на вторую — ненависть, сделал правильный выбор. Сердце сжалось, дыхание перехватило. Такой мужчина заслуживал восхищение и уважение. Словно прочитав ее мысли, Люсьен глянул на Ианту. — Благодарю, — прошептала она одними губами. — Я бы не стал так легкомысленно относиться к предложению, — сказал Дрейк, беря сына за руку. Люсьен вздрогнул, а Ианта почувствовала, как Верховный установил с ним связь. — У нас гости, — объявила леди Эберхард, повернувшись к саду за домом. Из зарослей выскочила орда завывающих бесов и образовала живую стену. Следом за ними появилась высокая фигура в черном бархатном плаще и с белым кружевным жабо. Позади нее встало еще двое магов. — Тремейн, — выплюнула леди Эберхард. — Эберхард, — ответил Тремейн. Он прищурился, оперся на эбеновую трость, но на лице его играла улыбка. — Как занятно, что вы все пришли. — Говорил тебе, это ловушка, — прошептал Люсьен. Но Ианта не была так в этом уверена. — Кое-кто лезет в области, куда ему не стоило бы соваться, — произнесла леди Эберхард, делая шаг вперед. — После того, как твои магические способности ограничили, ты ведь разве что спичку зажечь мог. Чем ты заплатил за возможность обойти ограничения Совета? Душой? — Агата, дорогая, мне казалось, ты говорила, что у меня ее нет. — Тремейн начертил круг на траве кончиком трости, впитывая с ее помощью энергию. — Скажем так… Нынче у меня есть друзья в высших кругах. — В низших кругах, Тремейн. Не высших. И я бы не стала доверять демону. В конечном счете сожрет тебя живьем. — У тебя всегда была кишка тонка, чтобы бороться за власть. — Предпочитаю старый добрый здравый смысл, — проворчала леди Эберхард, выпуская из пальца огненное копье и выжигая им линию в торфе. — Должна признать, до меня доходили слухи о проклятых реликвиях, и тот факт, что ты с этим связан, весьма удручает. Довольно утомительно всегда оказываться правой в отношении людей. Ианта сделала несколько шагов назад. Как-то не очень хотелось оказаться меж двух огней. — Тебе нужна помощь? — выкрикнула она, наблюдая за бесами. Лев леди Эберхард расхаживал взад и вперед, держа тварей на расстоянии, но решимость их росла. — Сама разберусь, — ответила леди Эберхард, закатывая черные шифоновые рукава и поворачиваясь лицом к бесам. — Бишоп, стой, где стоишь. Дрейк, тебе лучше пойти проверить ту неистовую бурю, что готова разразиться в доме. У меня волосы на затылке дыбом становятся. Аж мороз по коже.