— «Нюд», — передразнила Женька. — Ты вся один сплошной нюд! Хотя все данные есть для того, чтобы быть яркой и желанной женщиной! Фигура почти как у балерины. Причёска, правда… — Что причёска? — Анжелика непроизвольно коснулась пальцами тёмных гладких волос. — Когда тебе надоест делать эту стрижку под Мирей Матьё? Сейчас не начало восьмидесятых! — Никогда не надоест, мне нравится моя причёска, она мне идёт! — Ты идёшь, и она идёт! Может, добавить хотя бы несколько ярких прядей? — Нет, — твёрдо сказала Анжелика. В плане причёски она всегда была непреклонна. Потом Женя заставила Анжелику надеть красный свитер и вновь усадила её на стул. Мама постоянно дарила Анжелике яркие водолазки и кофточки, и этот свитер она подарила. Видимо, тоже считала, что Анжелика и её жизнь — сплошной нюд. Женя сделала несколько фотографий. Анжелике больше других понравилась фотография, на которой она сидит, подперев кулачком подбородок, но Женя отобрала для анкеты другой снимок. Тоже хороший, но очень уж она там открытая и улыбчивая. Вскоре анкета была готова. Могла быть готова ещё раньше, но Женя хотела написать, что Анжелике двадцать девять лет, и они долго спорили из-за этого. — Давай посмотрим, кто тут есть, — Женя начала открывать анкеты мужчин. — А откуда ты, Жень, мужняя жена, знаешь об этом сайте? — с подозрением спросила Анжелика, но Женя и тут выкрутилась, сообщив, что видела, как сослуживицы заходили на этот сайт. — Смотри лучше. Людвиг. Как тебе, Яковлева? — Никак. Я вижу по глазам, что он никакой не Людвиг. — Зануда, — проворчала Женя. Вдруг они увидели, что появился сигнал уведомления на анкете Анжелики. Некто Герман приглашал Анжелику на свидание. — Вот так сразу? Даже ничего узнать не хочет, спросить? Пришёл, увидел, победил? — Анжелика удивлённо смотрела на лаконичное сообщение от Германа. — Странно! «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен…»! — Ну и мы не лыком шиты, хотя Людвиг на фото симпатичнее. Но встречу предлагает Герман, — задумчиво говорила Женя, быстро печатая. — Сейчас мы всё у него спросим. Кто, чем дышит. А потом подумаем, принимать ли нам приглашение! — Женя, ты с ума сошла⁈ Не пойду я ни на какое свидание! А вдруг это психически нездоровый человек? Разве можно вот так с ходу верить всему, что здесь пишут? На заборе тоже много чего пишут! — Лика, так ведь ты не в подворотню пойдёшь, а в кафе или в ресторан, причём, будем соглашаться на встречу только в популярном месте и днём. После обмена сообщениями, который курировала Женя, выяснилось, что Герман — кандидат философских наук, заведующий кафедрой философии одного из вузов. Не стал уточнять, какого именно. Недоверчивая Анжелика залезла в поисковик, пытаясь «пробить» все вузы города, но сайты были обновлены далеко не везде, да и не каждый вуз обнародовал преподавательский состав. — Сорок один год, разведён, детей нет, живёт в центре города, в собственной квартире, — перечисляла Женя. — Предварительно берём. Одобрямс. — Женя, ты как хочешь, одна я не пойду! Ты это всё придумала, потому пойдём со мной! — Яковлева, ну ты даёшь! Это же в каком-то старом телешоу было, там подружка сидела за соседним столом во время свиданий. Не смеши меня! — Нет, не пойду одна, — Анжелика энергично потрясла головой. Женя тяжело вздохнула и закатила глаза. — Ладно, будь по-твоему. Сяду за соседним столом. Но тогда надо договариваться на воскресенье, в субботу же я у родителей на даче с детьми! Договорившись с Германом о встрече, Женя выключила компьютер. — Всё, отбой! Утро вечера мудренее. * * * В воскресенье днём Женя приехала за Анжеликой лично, помогла подобрать одежду, наложила подруге макияж. Глядя в зеркало, Анжелика сама признала, что выглядит очень неплохо. Началось с того, что Герман опоздал на десять минут. Выглядел он, в целом, неплохо, однако при общении складывалось впечатление манерности и игры с его стороны, дешёвого позёрства. К тому же, говорил он только о себе любимом, даже не интересуясь ни жизнью Анжелики, ни её мыслями. В общем, был без ума от самого себя. Заказал себе только кофе, и Анжелика тоже постеснялась заказывать что-либо ещё, хотя сразу планировала расходы поделить: они же чужие люди, видятся впервые, Герман не обязан угощать её. Но всё равно она отметила про себя тот факт, что он даже не поинтересовался: голодна ли она, нужно ли что-то заказать. Но это были даже не цветочки. Самое «интересное» началось позже, когда в кафе буквально ворвалась довольно красивая молодая женщина. Длинные тёмные волосы её развевались, хотя в кафе не было ветра, карие глаза метали молнии. Прекрасная незнакомка стремительно подошла к Герману и рухнула перед ним на колени, обхватив его ноги. У Анжелики кофе в горле застрял, она закашлялась от неожиданности. Перестав соблюдать конспирацию, подскочила Женька и начала хлопать подругу по спине. Некоторые посетители встали с мест, наблюдая разворачивающуюся драму. И только Герман был не просто невозмутим, а даже будто доволен. — Геша, прости меня! Я обманула тебя, у меня ничего не было с Артуром! Я хотела, чтобы ты ревновал! Вокруг тебя всегда столько женщин, мне тяжело это переносить, но я научусь, обещаю! Не подавай на развод, не покидай меня! Анжелика и Женя во все глаза смотрели на женщину. Она даже навскидку казалась лет на пятнадцать моложе Германа, что уж говорить о внешних данных, — он выглядел бледно и невыразительно рядом с женой. — Хорошо, Венера, я прощаю тебя, но это в последний раз! Впредь попрошу не втягивать меня в твои дешёвые постановки и не пытаться мною манипулировать, — сухо и с большим достоинством произнёс Герман. Он расплатился за свой кофе, и, даже не подумав извиниться перед Анжеликой за то, что сам втянул её в свой спектакль, сделав участницей и подвергая опасности (а судя по взглядам, которые бросала Венера на Анжелику, опасность была вполне реальной), удалился в сопровождении супруги. — Ну и дела! Из-за такого, с позволения сказать, прыща, такие страсти! В кого только женщины ни влюбляются! — воскликнула Женька, опускаясь за стол на место Германа. — Давай закажем хоть по салату, а то у меня аппетит разыгрался на нервной почве. — Давай. Теперь ты поняла, Женя, что идея с сайтом знакомств изначально обречена на провал? — Ничего подобного! Этот случай — исключение, которое лишь подтверждает правило! Первый блин — комом, — Женя была преисполнена оптимизма. * * * … — Точно не будем Людвигу сообщение отправлять? — Женя, дался тебе этот Людвиг! У нас уже был Герман, хватит звучных имён! — Принято. Ищем имя и человека попроще. В течение нескольких минут Женя молча и сосредоточенно просматривала объявления. — Есть! — воскликнула вдруг она, и Анжелика вздрогнула. — Виталий, тридцать пять лет, разведён, начальник цеха на одном из городских предприятий. — Вот опять, Женя! На одном из…! А на каком? Даже в личку не сообщает! — Всё при встрече, все подробности, так он обозначил в объявлении. Зато ты под его требования подходишь идеально. — Ну надо же, я польщена, — усмехнулась Анжелика. — Зато мне он не очень на фото, если честно. Не в моём вкусе. — Нормально, мужчина должен быть чуть-чуть симпатичнее обезьяны, станем руководствоваться этой мудрой мыслью, — отмахнулась Женька, у которой муж был очень красив, и она этим чрезвычайно гордилась. Глава 2 В конце урока сольфеджио, проставляя оценки в дневники, Анжелика тяжело вздохнула: она очень не любила ставить «двойки». — Андрей, что будем делать? До конца четверти осталось полторы недели, то есть, три урока, а у тебя выходит твёрдая «двойка». Андрей Рощин, довольно высокий для своих девяти лет, худощавый мальчик стоял, опустив серые глаза и пожимая плечами. Тёмная шевелюра всклочена, на щеках горят два алых пятна. Анжелика видела, понимала, что парень смышлёный, но сольфеджио ему никак не давалось. — Давай договоримся так. Я не буду ставить тебе сегодня «два», но напишу, чтобы на следующий урок с тобой пришла мама. Пусть сидит рядом, наблюдает, как ты работаешь на уроке, помогает по мере сил. — У меня нет мамы, — спокойно ответил Андрей, но глаз так и не поднял. — Только папа и бабушка. Анжелика даже опешила сначала и с трудом сдержала желание спросить Андрея о матери. — Пусть бабушка придёт, она же приводила тебя на уроки, я помню её, — прочистив горло, нашлась Анжелика. — Бабушка уехала в санаторий, — Андрей, наконец, прямо посмотрел на Анжелику. — А папа дома? — вздохнула она.