– Две порции джина после работы вряд ли потянут на дисциплинарный проступок. – Сазерленд звякнул бокалом о ее стакан. – Кстати, о дисциплинарных проступках… – И много тебе известно? – Известно только, что, по мнению ОБК, ты пересказывала всякие истории подруге-журналистке. – Не пересказывала. – А также пыталась передавать той же журналистке информацию с рабочего компьютера. – С меня сняли эти обвинения. – Да, разумеется. И они тебя возмутили. – Меня заставили почувствовать себя плохим полицейским. А я – не плохой полицейский. – Эти двое, из антикоррупционного… – Стил и Эдвардс. – Точно. Ты затаила на них обиду? – Нет. – Не кроется ли в этом слове ложь? – Смотря что разуметь под “затаить обиду”. Стану ли я впредь помогать им? Нет. Хочу ли я, чтобы кто-нибудь напал на них в темном переулке? Нет. – А если увидишь, как они, выпив, садятся за руль… – Позвоню в дорожную полицию не задумываясь. Оба улыбнулись, сосредоточились на своих стаканах. Шивон откинулась на спинку и покрутила головой, пытаясь размять занемевшую шею. – Помню, – заговорил Сазерленд, – в Инвернессе был один лизоблюд, которого мы не особо любили. У него имелись проблемы с алкоголем, но мы его прикрывали, когда надо. Когда он уходил в отставку, в буфете по этому поводу устроили вечеринку, напитков более чем достаточно. Мы похлопали, вручили ему заготовленный подарок, а потом махали ему, пока он направлялся к машине, чтобы ехать домой. Дорожная полиция получила наводку. Его остановили, он лишился водительских прав. – По-моему, не так уж несправедливо. – Кларк отпила из стаканчика. – Значит, ты из Инвернесса? – Да. Акцент возвращается, только когда я навещаю родителей. А ты, я вижу, англичанка. Шивон покачала головой. – Родилась здесь, выросла там, из-за родителей. А где еще бывал, кроме Инвернесса? – Абердин, Глазго, какое-то время даже жил в Скае. – В Скае есть преступники? – Мне нравится думать, что это я их оттуда изгнал. – Сазерленд сделал вид, что пьет за свои успехи. – А ты работала где-нибудь, кроме Эдинбурга? – В Гленротсе, прикомандированной. Как раз когда исчез Стюарт Блум. – Как удачно. Имей ты отношение к тому делу – не смогла бы сейчас присоединиться к моей команде. Конфликт интересов, все такое. Кларк рассеянно кивнула и спросила: – А ты где жил в то время? – В Шеттлстоне, в Глазго. – Оттуда видно Барлинни?[7] – Более или менее. А ты где живешь? – В пяти минутах отсюда. Недалеко от Бротон-стрит. – Одна? – Одна. – Я тоже. Так было не всегда, но сама знаешь, как бывает. Решил жениться на своем гольф-клубе. Ты же не играешь, верно? – Я что, похожа на игрока в гольф? – Ну, не знаю. А как выглядят игроки в гольф? – В моем представлении упражнения на свежем воздухе – это подъем чашки кофе в кафе и пробежка до газетного киоска. У Кларк зажужжал телефон, лежавший на столе рядом с ее стаканчиком. Звонили снова из телефона-автомата. – Не ответишь? – спросил Сазерленд. – Так, ерунда. Оба подождали, пока телефон смолкнет. – Мне кажется, инспектор Кларк, что в вас есть что-то загадочное. – Ничего подобного. Сазерленд какое-то время размышлял, разглядывая ее поверх поднятого бокала, потом отхлебнул пива и поставил бокал на стол. – Я знаю, что Тесс уже просмотрела материалы по делу Блума. Может, ты тоже хотела бы ознакомиться? – Зачем? – Возможно, там фигурируют наши друзья Стил и Эдвардс. Информация, которая пригодится тебе на будущее. Шивон пристально смотрела на него. – Это же тогда именно ты позвонил в дорожную полицию, да? В ответ Сазерленд только приподнял левую бровь. – Если признаешься, то тебя ждет приз. – Ладно. Заинтриговала. – Партия в гольф на небольшой площадке, в Брунтсфилд-линкс. – Предложение, от которого трудно отказаться. Но на случай, если на тебе “жучок”… – Сазерленд, глядя Кларк в глаза, медленно кивнул, отвечая на ее вопрос. – Но день должен быть теплый, – потребовала Кларк. – И часто ли в Эдинбурге выдаются теплые дни? – Пару лет назад был такой. Оба рассмеялись. Снова Медоус, освещенный уличными фонарями на Мелвилл-драйв. Дождь перестал, но трава намокла, и холод проникал сквозь подошвы, пальцы ног мерзли. Ребус стоял, сунув руки в карманы и подняв воротник пальто; Шивон натянула на голову капюшон дождевика. Брилло сновал между ними, деловито вынюхивал чей-то след. Его передвижения наводили на мысль о ножницах, кромсающих лист бумаги по краям и подбирающихся к центру. – Решительный пес, – заметила Кларк. – И упорный. Никак не соображу, кого он мне напоминает. – Я хотела спросить насчет Стила и Эдвардса. Как по-твоему, насколько они тогда запачкались? – Знаешь пословицу “Садишься ужинать с чертом – готовь ложку подлиннее”? – Я думала, она про жителей Файфа. – Невелика разница. Я о том, что она их вполне характеризует. Оба сильно себе на уме. Вечно сидели отдельно от других, шушукались. Если у них и имелся мозг, то он на сто процентов был собственностью Брайана Стила. Грант Эдвардс же располагал разве что раздутыми мускулами. – Он не слишком изменился. – Ну, ты-то с ними столкнулась совсем недавно. Но в мое время никто не думал, что они задержатся на службе. Их либо продвинули бы дальше, либо они подыскали бы себе какое-нибудь теплое местечко.