– Причина – владелец рощи. – Говорите же, Джон, не тяните, – рявкнул Сазерленд. Его терпение было на исходе. – Стюарт Блум работал на кинопродюсера по имени Джеки Несс. Дом Несса расположен в дальнем конце рощи, если смотреть от дороги. – Ребус вгляделся в карту и ткнул пальцем в какую-то точку. – Более или менее – здесь. И пусть слово “дом” не вводит вас в заблуждение. Больше тянет на особняк. – Этот Несс все еще живет там? Ребус пожал плечами. Сазерленд повернулся к подчиненным. – Мне нужна информация, – потребовал он у всех сразу и ни у кого конкретно. – Нам бы компьютер, – сказал Йейтс. – У меня в машине ноутбук. Могу принести. Сазерленд кивнул и сказал – ради Ребуса: – Так теперь называются лэптопы. – Знаю, – огрызнулся Джон Ребус. – Что дальше? Сазерленд задумался. – Вы были в группе, которая вела первичное расследование. Может, расскажете, что вам известно? Нам бы это помогло. – Предположим, – добавила Тесс Лейтон, – что это и правда машина того самого Блума, а в багажнике – он сам. – Давайте мыслить шире, – согласился Сазерленд. – А Джон, может быть, пока даст показания – просто чтобы все прояснить. Архив ведь остался? – Наверное, почти все забрал ОБК, – как бы вскользь заметил Ребус, делая вид, что изучает карту. – ОБК? – Я знаю, что теперь они называются АКО, но в две тысячи шестом это был отдел по борьбе с коррупцией. Кое-кому из вас небольшая лекция по истории пошла бы на пользу. Тогда полиции Шотландии еще не существовало. Были восемь региональных подразделений… – Простите, Джон, а при чем здесь ОБК? – перебил Сазерленд. Ребус сделал вид, что задумался. – Ну, – сказал он наконец, – мы каким-то образом умудрились устроить черт знает что. ОБК был, так сказать, вишенкой на торте, не более. – И верно. – Взгляд Рида был прикован к экрану телефона, большой палец работал без устали. – Во время расследования и после него семья Блума подала с десяток жалоб. А в прошлом году снова взялись за старое. Ребус медленно кивнул, не сводя глаз с Сазерленда. – Дело сильно бы упростилось, если бы в машине оказался кто угодно, только не Блум. Есть шанс, что это самоубийство? – Думаю, самоубийство можно смело исключить. Кто-то загнал машину в заросли папоротников и прикрыл ветками. – Он сам мог это сделать, а потом залезть в багажник. Если действительно хотел, чтобы его не нашли. Джордж Гэмбл сипло усмехнулся. – Вы когда-нибудь видели, чтобы самоубийцы сковывали себе лодыжки наручниками? – Наручники? – Ребус перевел взгляд с Сазерленда на Шивон, после чего снова посмотрел на Сазерленда. – Мне кажется, на этом этапе еще рано афишировать подробности. – Сазерленд сердито глянул на Гэмбла. – Полицейские наручники? – нажал на него Ребус. Сазерленд вскинул ладонь: – Давайте пока притормозим. Лучше присядем, и вы расскажете нам эту историю. – Чашка чая была бы очень кстати. Сазерленд кивнул и взглянул на Кларк: – Шивон, вы тут лучше всех ориентируетесь… – Через дорогу есть кафе. Самый подходящий вариант. Сазерленд извлек из кармана двадцатифунтовую банкноту и протянул ей. – Погодите-ка! – возмутилась Кларк. – Вы что, хотите меня туда отправить? – Я просто делегирую задачу, – с хитрым видом сказал Сазерленд. Кларк выдернула купюру у него из пальцев и подошла к Эмили Краутер: – Тогда отправляйтесь вы, констебль Краутер. Краутер нахмурилась, но Кларк положила купюру на стол и подтолкнула к ней. – Да уж, делегировали. – Ребус натянуто улыбнулся и спросил у Сазерленда: – Итак, с чего мне начать? 3 Улица в Блэкхолле, застроенная одноэтажными жилыми домами, была бы тихим уголком, если б не водители, страстно желавшие избежать соседней – и более оживленной – Куинсферри-роуд. Ребус толкнул кованую калитку. Смазанные петли, ухоженный сад по обеим сторонам выложенной плиткой дорожки. Два мусорных бака – один с бытовыми отходами, другой со всяким садовым мусором – уже выставлены на тротуар за воротами. Ребус позвонил в дверь и подождал. Наконец дверь открылась. Стоявший на пороге человек был ровесником Ребуса, но выглядел лет на пять моложе, Билл Ролстон и на пенсии следил за собой, а в глазах за полукруглыми стеклами очков по-прежнему светился острый ум. – Здравствуй, Ребус, – мрачно произнес он и внимательно оглядел Ребуса с ног до головы. – Ты уже слышал? Ролстон скривил рот: – Конечно, слышал. Но никто пока не говорит, что это он. – Это вопрос времени. – Да, вероятно. – Ролстон вздохнул и отступил в прихожую: – Тогда лучше зайди. Чай или что покрепче? – Чай в самый раз. Направляясь на кухню, Ролстон бросил взгляд через плечо: – Первый раз вижу, чтобы ты отказался. – Я, похоже, подхватил ХОБЛ. – И что это значит на человеческом языке? – Хроническая обструктивная болезнь легких. Если по-нормальному – эмфизема. – На тебя похоже – заболеть чем-то, в названии чего есть “л”, как в “легавый”. – Да, повезло так повезло. – Как бы то ни было – сочувствую. Хроническая, обструктивная – паршиво звучит. Что одно, что другое. – Ну а ты как? – спросил Ребус. – Бет умерла в прошлом году. Всю жизнь курила по пачке в день. Споткнулась, упала, ударилась головой – оторвался тромб. Представляешь? Кухня была безупречна. Обе обеденные тарелки – и глубокая, и мелкая – вымыты и уже в сушилке. Отмытую пластиковую посудину из-под супа ожидал за дверью черного хода контейнер для сбора перерабатываемого мусора. – Сахар? – спросил Ролстон. – Забыл что-то. – Только молоко. Спасибо. Не то чтобы Ребусу сильно хотелось чая. После поездки в Лит он был сыт чаем по горло. Но пока Билл Ролстон заваривал чай, Ребус присматривался к нему. К тому же он знал, что Ролстону нужно время, чтобы подумать. – Вот сюда. – Ролстон вручил гостю кружку и показал дорогу. Гостиная маленькая, столовой нет вовсе. Семейные фотографии, безделушки, стеллаж, набитый книгами в мягкой обложке и DVD-дисками. Ребус внимательно изучил полки.