Ребус кивнул и направился к “саабу”, зная, что Смит последует за ним. – Тогда приготовься к тому, что удобств у меня нет. Задницу отсидишь. 57 Выйдя из туалета, Сазерленд обнаружил в коридоре Шивон Кларк. Она направлялась к лестнице, но, махнув ему, остановилась и подождала. – Судя по твоему лицу, прорыва не случилось, – сказала Шивон. – Лабораторный анализ ничего не дал, у нас в распоряжении до сих пор только неподтвержденные слухи. Мы оба знаем, что скажет прокурор. – Ничего обнадеживающего нет. Ты на это намекаешь? – Я считаю, что Джону что-то известно. Что-то, что может нам пригодиться. – Что именно? – Он хочет поговорить с Гленном Хазардом. – И думать забудь. – Но почему? Там будешь ты, там будет адвокат Хазарда. Все под запись. Не понимаю, как это может помешать ведению дела. – Ты даже близко не догадываешься, что именно Ребус собирается сказать Хазарду, так? (Шивон промолчала.) Слишком рискованно. – Никакого риска. В кабинете будут другие люди, допрос в любой момент можно остановить. – Кларк достала телефон: – Поговори с ним. Просто выслушай его, ничего страшного не случится. Если нам придется отпустить Хазарда, где гарантия, что он снова не исчезнет? Сазерленд, поколебавшись, выхватил у нее телефон, но тут же сунул обратно, чтобы она нашла номер Ребуса и позвонила. Потом снова забрал телефон – на этот раз более мягко. – Ребус, – сказал голос в трубке. – Джон, это старший инспектор Сазерленд. Шивон говорит – у тебя есть информация, которая может нам помочь с Гленном Хазардом. – Думаю, есть. – Можешь изложить ее мне? – Я должен сам с ним поговорить. – Мне эта мысль не нравится. Его адвокат… – Наплевать мне на его адвоката. Но я могу сказать то, что не захочется слышать тебе. – На допросе все равно должен присутствовать представитель полиции. – Ну ладно. – Молчание. – Нужна моя помощь или нет? – Мне надо сначала переговорить с Фрэнсисом Дином. – Это он адвокат? – Да. – Я подойду через пару минут. Скажи дежурному, чтобы он меня пропустил. Ребус отключился, и Сазерленд вернул телефон Шивон. – Я так понимаю, это значит “да”? – спросила она. – Это значит “может быть”. – И Сазерленд стал подниматься по лестнице. Когда Ребус вошел в допросную, Кэллам Рид удалился, бросив на него тщательно отрепетированный злобный взгляд. Хазард, сложив руки на груди, сидел рядом с адвокатом. В кабинете было душно, и Дин снял пиджак, однако остался в жилете, на котором хвастливо поблескивала золотая цепочка от карманных часов. А Ребус уж было решил, что бо́льшей неприязни адвокат у него вызвать не сможет. Сазерленд убедился, что справится с диктофоном. Ребус сел рядом с ним, сиденье стула еще не остыло после Рида. Хазард уже допил одну кружку чая, и ему принесли другую. – Вы знакомы? – спросил адвокат. Ребус взглянул на Хазарда и покачал головой: – Никогда не встречались. – Мы можем официально зафиксировать, что до сего дня вы не встречались и не разговаривали с моим клиентом? – Можем, – подтвердил Ребус. – А также подтвердить, что происходящее сейчас является в высшей степени необычной практикой и что сказанное, о чем бы ни пошла речь, может оказаться неприемлемым для дальнейшего рассмотрения в суде? Но Ребус уже смотрел только на Хазарда: – Попросите своего адвоката выйти. – Этого не будет! – объявил Дин, но Ребус пропустил его протест мимо ушей; он не сводил глаз с Хазарда. – Речь пойдет о клубе “Бродяги”, время – ровно за два месяца до гибели Стюарта Блума. Но всякие фаршированные жилеты мне тут не нужны. Хазард молча сверлил Ребуса взглядом, но того было не пронять. Он со скучающим видом сложил руки на груди и запрокинул голову, словно его вдруг страшно заинтересовал потолок. – Послушайте, старший инспектор Сазерленд! – И без того румяные щеки Дина покраснели еще больше. – Не знаю, что за игру вы затеяли, но она уже не просто, а в высшей степени абсурдна. Сазерленд взглянул на Ребуса, ожидая объяснений, но заговорил Хазард: – А ваш парень тоже выйдет? – Я просил его, чтобы вышел, но он упорствует. Дин повернулся к своему клиенту: – В таком случае оставаться здесь без поддержки адвоката и вовсе крайне опрометчиво. Хазард откинулся на спинку стула: – Идите, Фрэнсис, только далеко не уходите. Встаньте за дверью, и достаточно. – Мне всего-то надо минут пять-десять, – сказал Ребус. – Гленн, я настоятельно рекомендую вам пересмотреть решение… – Двигайте отсюда, Фрэнсис, ладно? Не волнуйтесь, счетчик включен, деньги капают. Хазард осушил кружку. Адвокат, совсем уже пунцовый, сгреб бумаги, схватил пиджак, подскочил к двери и плечом открыл ее. Едва он вышел, как Ребус перегнулся через Сазерленда и остановил запись. – Погоди-ка… – начал было Сазерленд. – Ты всегда можешь уйти, – сказал Ребус жестко, прекрасно зная, что Сазерленд не двинется с места. Глядя Хазарду в глаза, он начал: – В то время вы были дилером. Вам, мелкой сошке, приходилось лавировать и маневрировать, чтобы не попасть в поле зрения игроков покрупнее – людей вроде Морриса Джеральда Кафферти. Знакомое имя? Хазард не стал отрицать. – Кафферти даже появлялся на съемочной площадке. Думаю, вы в тот день оттуда испарились. – А можно спросить, – перебил Хазард, – какие у вас доказательства? – Доказательств особо нет, – согласился Ребус. – Но я знаю, что вы торговали наркотиками, и знаю, что именно вы продали ту дурь, которая отправила шестерых ребят в больницу. Я в то время служил в полиции и отлично все помню. Из всех наркоторговцев мы знали только Кафферти, и та история нас изрядно озадачила. Раньше его товар был чистым, и вдруг – шесть передозировок за одну ночь, шесть человек в приемном отделении больницы. В живых остались пятеро – Джейми Спауэрт не пережил ту ночь. Вряд ли вас это хоть как-то трогает, но его родители были раздавлены. И до сих пор, наверное, не оправились. После той истории вам пришлось уносить ноги. Вы покинули Эдинбург, но приторговывать продолжили – на съемочных площадках, в городках и деревнях к югу от столицы. Думаю, вы сменили поставщика – не захотели, чтобы еще кто-нибудь унюхался вашим товаром до смерти. А мы тем временем сели на хвост Кафферти. Внимание полиции сильно подорвало его репутацию, он потерял доверие в глазах коллег по бизнесу. Как раз тогда Кафферти подбивал клинья под одного ирландского головореза. Имя Конор Мэлони вам о чем-нибудь говорит? В ответ Хазард только пожал плечами. Ребус продолжил: – Я более чем уверен, что имя Стюарта Блума вам тем не менее известно. Он был завсегдатаем “Бродяг” – может, даже покупал у вас понемногу. Потом эта история с передозами, и вы испаряетесь. Через несколько месяцев он снимается в массовке у Джеки Несса. Встречает вас там, вспоминает, кто вы такой. Неприятная ситуация. Что было дальше, я могу только догадываться. Блум пытался вас шантажировать? Хотел заявить в полицию? А может, вы просто испугались этого? И назначили Блуму встречу, убили его, а тело спрятали на ферме у приятеля. – Ребус помолчал и спросил: – Я пока прав, мистер Хазард? – Я все еще жду, когда вы скажете, что это не просто версия.