Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 9 из 44 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Нина Максим уехал в аэропорт, и я на время стала единовластной хозяйкой огромного пространства его шикарной квартиры с волшебным зеленым балконом. Я думала, что буду наслаждаться свободой и тишиной, но, как только дверь за ним закрылась, мне тут же стало одиноко. Я выбежала на балкон и проследила, как Макс выходит из подъезда с сумкой на плече и усаживается в такси. У меня защипало в носу. Оказывается, я успела к нему привыкнуть. Или это просто подсознание все еще помнит его и заставляет меня скучать. А скучать предстоит долго. Он даже не сказал точно, когда вернется. И охота ему заниматься недвижимостью в других городах, выбрал бы что-то поближе. Нет же, сначала Владивосток, затем Хабаровск, потом еще куда-то полетит. С тяжелым сердцем я отправилась на кухню, сварила себе кофе и вернулась на балкон: в то самое чудесное место, которое сделал для меня Макс. Если раньше и были какие-то сомнения насчет него и почему-то даже иногда казалось, что все какая-то инсценировка, теперь это прошло. Зеленая зона занимала примерно половину балкона. Здесь была настоящая трава, аккуратные клумбы с цветами, кусты крыжовника, смородины и малины, а еще небольшое вишневое деревце. Я не представляла, как это сможет прижиться, но пока выглядело все совершенно естественно и бодро. На траве стояла пара плетеных лежаков, чтобы можно было загорать. Посередине садика тихонько журчал крошечный фонтанчик. Даже не верилось, что я нахожусь на высоте шестнадцатого этажа, а не на дачном участке. Наш балкон опоясывал половину дома, дальше за глухой перегородкой начинались чьи-то другие балконы, поменьше. У этой стены рабочие возвели нечто вроде большой беседки, под широким навесом которой стоял мягкий диванчик с плетеным журнальным столиком и круглый обеденный стол со стульями. Теперь не нужно было прятать мебель под тентом, и ужинать можно было прямо здесь, не боясь дождя. Конечно, если это не такой сильный дождь, что случился в тот самый вечер, когда я решилась приехать к Максиму в первый раз. Я расположилась на диване, поставила на столик дымящуюся чашку с кофе и задумалась. Мысли тут же снова соскользнули к эпизоду с фотографией. Макс забрал ее себе, даже не дав толком рассмотреть мужчину, которого я так нежно обнимала на фото, и мне не давал покоя этот момент. Неужели я изменяла Максу? И только сейчас это открылось? По-моему, ничего хуже и придумать нельзя. Я со своей амнезией не могу даже вину почувствовать, ведь я не помню, как это делала. Однако Макс, представляя, что я творила в то время, когда мы были вместе, наверное, вне себя. Он ждал меня четыре года, а стоило ли меня ждать? Я видела, что внутри у него все кипит, но он больше не поднимал эту тему, делая вид, словно ничего не произошло. Вот в таком настроении он и уехал и меня оставил тоже в подвешенном состоянии. Вдруг он за время поездки все обдумает на холодную голову, а когда вернется, выставит меня? От этих мыслей внутри похолодело. Что же это за фото? Может, все-таки этот кто-то был до Максима? Я закрыла глаза, попытавшись восстановить в памяти лицо с фотографии. И если, когда мне после пробуждения показывали белокурого Макса, я сильно удивилась, то сейчас не было совершенно никакого удивления. Вот этот мужчина как раз был в моем вкусе. Более того, он был идеальный. То есть если бы я могла сама создать для себя совершенного человека, выглядел бы он именно так. Кто же он такой? И почему про него мне подруги не рассказывали? Неужели я скрывала его от всех, а единственную фотографию сама спрятала под кровать, чтобы никто не нашел, а потом забыла? В голову полезли уже совершенно глупые и несуразные предположения, и я ощутила, как ее стискивает легкий приступ мигрени. Я тряхнула головой, чтобы отогнать дурацкие мысли. Было все еще непривычно, что от этого на лицо не падали кудряшки. Без них, конечно, стало удобно, но странно. Однако, Максим очень просил пока оставить так. «Ладно, – решила я. – Если Макс будет настолько великодушен, что сам не захочет больше возвращаться к этой истории, я ни слова не скажу. Забудем». Я допила кофе, вышла из беседки и расположилась на одном из шезлонгов, подставляя изголодавшееся по ультрафиолету тело солнечным лучам, которыми пока еще делилось вечернее солнышко, спускаясь к крышам домов. Утром после истории с фотографией Максим перевез меня с вещами к себе домой, а сам куда-то срочно убежал, взяв с меня торжественное обещание не выходить на балкон без него. Я стоически крепилась минут пятнадцать, а потом не выдержала и отправилась смотреть. Точнее, мне нужно было все там разведать, чтобы не было потом сюрпризов. Чтобы, если все будет не так, как я мечтала, не скроить прямо при Максе кислую разочарованную мину. Пусть лучше я расстроюсь заранее, зато потом смогу притвориться. Но, выбравшись в зеленую зону, я зажала себе рот рукой, чтобы не закричать от восторга, пугая соседей. Я бегала по траве, рассматривая каждый кустик, любовалась умело и эффектно высаженными цветами, радовалась плодоносным кустарникам. Заглянула под навес. Все было даже лучше, чем я ожидала, и я со спокойной душой вернулась в дом и разложила свой немногочисленный скарб, а когда в замке заскрипел ключ, нацепила на лицо выражение волнения и усталого ожидания. Я покорно дала Максу завязать себе глаза, осторожно ступала, пока он выводил меня на балкон, перешагивала порог, слушая его советы. И, конечно, изобразила восхищение, дублируя все те эмоции, которые уже испытала часом ранее. Хотя это было не сложно, ведь от восторга я не отошла до сих пор. Я отблагодарила его за подарок прямо там, на мягкой траве, в ореоле ароматов свежей зелени и цветов, и потом мы еще долго нежились под солнцем, не в силах оторваться друг от друга. Но Максиму пора было отправляться в путь, в аэропорту его ждал самолет с серебристым крылом, и ближе к вечеру он попрощался и уехал, оставив меня наедине со своими мыслями, как приятными, так и не очень. Глава 13. Плохо не клади, вора в грех не вводи – Ну, расскажи, что у вас еще нового-то, – спросила Варвара, снова располагаясь за столом у Марины на кухне после того, как сходила на балкон покурить. – Сто лет не общались, совсем вы про меня забыли. – Да не забыли мы, Варь, – возразила Марина, наливая ей чай, – просто правда замотались, столько суеты в последнее время. – Ну, значит, есть о чем поговорить, – весело сказала Варя и потянулась за домашним творожным печеньем, которое недавно напекла хозяйка. Захрустев сладостью, она добавила с набитым ртом: – У тебя на выпечку даже время есть, а ты говоришь, суета. Вот скажи, кто просто так, для себя, станет этим заниматься? Торчать летом у духовки – во имя чего? Марина быстро отошла к раковине и, отвернувшись, стала перемывать уже в который раз одну и ту же чашку. Хотела скрыть лицо, тут же покрасневшее от набежавших мыслей. В последнее время у нее появилась привычка все время держать на виду вкусности домашнего изготовления, только она не знала, когда вернется из своей долгой поездки Макс и заедет ли вообще к ней. Она даже пыталась придумать повод его заманить, потом ужасалась своим же идеям, но тем не менее продолжала готовить. «Надо Ладке сказать, чтобы отворот мне сделала, что ли», – измученно думала она, но откладывала эту просьбу на потом, на самый крайний случай, когда уже точно станет невмоготу. А до тех пор она хранила этот секрет в сердце, не в силах никому признаться. Хотя бы уже потому, что ей было до ужаса стыдно за эти мысли. И ладно бы объект был действительно достоин уважения, так выбрала-то самого что ни на есть проходимца. Марина настолько не ожидала от самой себя такого, что была совершенно не подготовлена. Варя сверлила ее пристальным взглядом из-под густой и черной, как смола, челки, почти закрывавшей брови. Марина еще не видела подругу с этой стрижкой под Клеопатру, и, надо было сказать, Варваре она чертовски шла. Она стала выглядеть моложе, таинственней и привлекательней. Виделись они действительно редко, и даже не в последнее время, а за все четыре года, что последовали за определенными событиями. Марина с Ладой – единственные, кто остался практиковать магию, оказывая помощь людям, обратившимся к ним. Гулю они слышали очень редко, Варя все-таки иногда заезжала в гости к Марине, и периодически они встречались в каком-нибудь суши-баре, а пару раз даже сходили в караоке. Варвара, казалось, все это время находилась в вечных поисках, она с небрежностью рассказывала подругам об очередном недолговечном знакомстве, затем это знакомство быстро забывалось, и его сменяло следующее. Потеряв свои силы, Варвара словно пыталась вырвать у жизни все, что может, но, кроме вот таких «подарков судьбы», больше ничего не попадалось. Пока Марина придумывала логичный ответ, для чего она печет печенье, которое сама не очень-то и любит, Варя уже забыла вопрос и перескочила на другую, еще более неприятную тему. – Что с Нинкой-то там? Без изменений? Так и дрыхнет в гробу своем хрустальном? Марина какое-то время боролась с соблазном сказать, что все осталось на своих местах, но не хотелось завираться. Рано или поздно все равно ж узнает. – Нина пришла в себя, – просто ответила она, и Варвара застыла за столом, уставившись на Марину. Она была уверена, что из комы не возвращаются, и спросила просто ради того, чтобы не утихал разговор. Вообще, она потихоньку подбиралась к тому, чтобы разузнать у Марины, где сейчас ее амулет-брелок. Вдруг его все-таки нашли? И тогда она сможет вернуть свои силы. То, что вместе с магией может вернуться безумие, ее уже не особо пугало. Ей было скучно, и казалось, что она что-то упускает, а время уходит. Марина сказала Варе, что брелока со скелетиком они не видели, а времени искать не было, но она кривила душой. Безделушка осталась у колдуна в прихожей, в шкатулке для мелочей, Эрик даже не стал прятать использованный амулет в маленькой комнате. Пластмассовый скелетик так и лежал на видном месте как напоминание о Варином «подарке», но Марина, сняв с шеи Нины украшение Ксюши, Варины силы забирать не стала. Она видела, что творилось с ведьмой, что сделали с ней ее способности, и не хотела участвовать в их возвращении. О том, что амулет уже давно пуст, она, разумеется, не догадывалась. – И что теперь? – почти шепотом испуганно произнесла Варя.– Где она? Вы с ней говорили? Варвара знала, что Марина и Лада иногда навещают Нину в больнице, общаются с ее подругой. Она считала, что это очень правильно и лучше приглядывать за безбашенной ведьмой, пусть даже она и валяется в беспамятстве. В последний раз она видела Нину, когда та со своим отвратным любовником-психиатром притащилась к ней в палату, чтобы отобрать силы. Честно сказать, Варя была уверена, что таких вообще спасать не надо и нечего поддерживать в ней жизнь «за счет денег налогоплательщиков», как она как-то раз выразилась. О том, что Лада с Мариной делали попытки помочь Нине и разбудить ее, ей, конечно, даже говорить не стали. – Нина у себя дома, – сказала Марина. – И ты не волнуйся, Варь, у нее полная амнезия. – Как? – обрадованно ахнула Варя. – Она совсем не в себе? Она как овощ? – Да нет, – вздохнула ведьма. – Она нормальная, просто не помнит ничего. Ну, не то что она не помнит, где правая рука, а где левая. Просто забыла все с того момента, как мы с ней познакомились. Она и меня не помнит. – А так бывает? А может, она врет? – тут же возразила Варвара. – Я бы ей не верила. – Не врет. И мы сделали все, что в наших силах, чтобы она не вспомнила. Мы даже в квартире ее прибрались, и больше ничего ей о ее былых делах не напоминает. Варя наконец расслабилась и снова потянулась за печеньем, которое с определенного момента не лезло в горло. Марина тоже чуть успокоилась, потому что уже призналась насчет Нины, и на душе стало легче.
– А куда вы ее магические атрибуты дели? – поинтересовалась Варвара. – Да тут, у меня, – неопределенно махнула рукой Марина. – В комнате, в коробках лежит все, что мы забрали. Я пока так и не придумала, что с ними делать. – Можно посмотреть? – воскликнула Варя с оживлением, и Марина даже не нашлась, что возразить, просто пожала плечами. – Посмотри. Общество Варвары сейчас ее слегка тяготило. Она предпочла бы сегодня побыть одна или, еще лучше, с Ладой. Может, нашла бы в себе сил признаться насчет влечения к Максу, и вместе они бы придумали, что делать. А Варя стала почти чужой, неприятной, какой-то безалаберной и не чуткой. – Ну, пошли! – объявила тут же Варвара и бесцеремонно направилась по квартире Марины искать коробки с магическими вещами. Они стояли в одной из комнат у стены. Три коробки: одна поставлена на другую, и рядом – отдельно – третья. Варя сунула нос в верхнюю коробку. Внутри была навалена разная колдовская дребедень: антуражная вперемешку с полезной. Варя нагнулась над отдельной коробкой и слегка приподняла крышку. Там аккуратными стопками были сложены эзотерические книги и несколько колод карт – таро и обычных. – А там что? – Варя выпрямилась и пару раз легонько пнула нижнюю коробку ногой, обернувшись к Марине. – Там тоже книги. Тогда Варвара стащила коробку с магическими предметами, выставила ее посередине комнаты на ковер и уселась там же по-турецки. Марина махнула рукой и примостилась рядом. Женщины вместе перебирали вещицы из коробки, рассматривали их, передавая одна другой. Тут были какие-то статуэтки, магический шар, покрытый трещинами, свечи разных форм и размеров. Со дна Варя вытянула спутанные между собой цепочки с символическими кулонами. Потом достала плетение из нескольких веревок с узлами, ограниченных двумя дощечками. – Это то, что я думаю? – пораженно спросила Варя. Марина вопросительно посмотрела на нее. – Ну, это же Нинкин кнотен, да? Марина кивнула. – Это второй. Первый мы не нашли. Он был очень красивый. Варя задумчиво вертела изделие в руках, перебирая узелки, и морщила лоб. – Странно, узлы разные в начале и в конце, – сказала она. Марина взяла плетение у нее из рук, пригляделась и заметила, что действительно некоторые узлы сильно отличались друг от друга, и не просто формой, а словно их вывязывали разные люди. Так две женщины могут связать непохожие кофточки из одной и той же пряжи, по одному и тому же рисунку, потому что у каждой свое натяжение нити, свой размер петель, своя манера вязания: кто-то вяжет туго, а кто-то любит, чтобы спицам было свободно. Так и здесь: казалось, что за Ниной кто-то доделывал кнотен. Хотя, чтобы заметить это, нужно было быть, конечно, очень внимательным. – И правда, – удивилась Марина. – Как я раньше внимания не обратила? Она повертела кнотен в руках, вздохнула и вернула обратно в коробку и вдруг, спохватившись, с досадой увидела, как Варвара медленно вытягивает оттуда синюю скомканную футболку. – Варь, положи, оставь, – умоляюще попросила она, но та держала вещь перед собой, руки ее мелко дрожали. – Это ведь его? – еле выдавила Варя. Марина почти вырвала футболку у нее из рук, запихнула обратно, суетливо засунула туда же предметы, которые они повытаскивали, и отнесла коробку на место. – Пойдем, зря я тебе про вещи сказала. Варя молча поднялась с пола, и они отправились в кухню. Разговор больше не клеился. Бывшая ведьма сидела как на иголках, словно сильно торопилась, но почему-то никак не уходила. Марина отлучилась в туалет, и после этого Варвара вдруг резко засобиралась, бодрым голосом возвестив, как рада была ее видеть и надеется на ближайшую встречу. С тем и ушла. Марина же, заперев за ней дверь, наконец вздохнула было с облегчением, как вдруг ее озарила запоздалая догадка, и она ринулась к коробкам. Внутри верхней коробки не было ни кнотена, ни синей футболки Антона. «Ладно, фанатичка, футболку сперла, – раздраженно недоумевала Марина, – а кнотен-то ей зачем понадобился?» Глава 14. Сплошные разочарования – Не представляю, что бы было, если бы я тогда не уволилась с бухты-барахты, и не пошла в меланхоличном настроении по магазинам, и не взяла на сдачу лотерейный билет! – приговаривала Гульнара, выкладывая дочке пшенную кашу на небольшую тарелочку. Маленькая Эльвира тут же наморщила нос, глядя на свой завтрак. Ренат, улыбаясь, наблюдал за ней. – И не поехала бы на выигрыш на море, и не познакомилась с теткой, которая пропихнула Эльку в супер-садик, ага, – привычно пробубнил он, принимая от жены свою тарелку с пшенкой. – А если бы не поехали на море, у меня бы сейчас не было братика, – заявила Эля и наконец с обреченным видом воткнула ложку в кашу. На этом, собственно, и закончилась недолгая счастливая семейная жизнь Гульнары, а также надежда на то, что ей удалось прервать ненавистную наследственную способность к обратному гаданию. Как ни отнекивался Ренат, пытаясь убедить жену, что их маленькая дочь просто фантазирует, по нескольким сказанным малышкой Элей предложениям можно было сделать однозначный вывод: когда год назад Гуля с дочкой поехали на море на деньги, выигранные в лотерею, – потому что шальные деньги нужно сразу же проматывать, как говорил кто-то из ее родственников, – Ренат не терял времени и оприходовал какую-то девицу. Сейчас у той на руках был крошечный младенец, и Гуле стало ясно, где муж не так давно «потерял» довольно крупную сумму денег. Наконец, прижатый к стенке, хотя совершенно не понимающий, откуда его малолетняя дочь может знать такие вещи, Ренат признался. Он умолял простить и понять, но пообещать, что вторую кровиночку он поддерживать не будет, так и не смог. Да Гуля бы и не стала такого требовать, ребенок-то в чем виноват. И простить она пыталась, но жить с ним, зная, что у него есть еще одна семья, не смогла: противно было. «Не можешь выбрать? Я выберу за тебя, – в сердцах сказала она Ренату. – Топай!» В конце концов бывший муж переехал к новой пассии, однако первой семье помогал как мог, и Гульнара ссориться с ним не стала. За годы своей эзотерической практики она насмотрелась на столько исковерканных судеб, что эта история, хоть и произошла с ней самой, не казалась ей из ряда вон выходящей. Элю только до боли жалко было, она любила папу. В конце концов Гуля позволила бывшему мужу брать дочь иногда с собой на прогулки вместе с новорожденным братцем, лишь бы она не чувствовала себя брошенной.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!