— Не переживай, прорвешься. Придерживаться надо одной версии, — ответил ему коллега Никита Сергеевич. — Ты же всегда гнался за большими деньгами. Сколько веревочки ни виться… Выкрутишься, не переживай! С кем не бывает. — Побег, еще убийство! От такого не открутишься. Лишат права заниматься медицинской деятельностью, — продолжал сокрушаться Даниил. — Придешь ко мне санитаром без медицинской книжки, по знакомству устрою, — засмеялся Никита Сергеевич, чем еще больше ввел своего коллегу в панику. — Точно отстранят! Я должен был понять, что он опасен, и не брать к себе. Тогда бы не было хотя бы убийства… — Чего теперь сокрушаться? Разберутся. — Неспокойно у вас здесь. Дочь, поехали со мной. Ты, конечно, немного того, но не настолько, чтобы лежать в психушке, — предложил Иван Демидович Яне. — Спасибо, конечно. Но без Петра никуда. — Так с ним давай. — Подумаю, — ответила Яна. В плохом настроении они вернулись к себе в палату. — Служил в спецвойсках, спецподготовка… — покосилась на парня Яна. — Очень правдоподобно врал. Петр тряхнул головой. — Почему врал? Ты же ничего не знаешь про меня. Я сказал правду. Спорт всегда присутствовал в моей жизни, да и от службы я не бегал. Это с таким-то отцом героем. Я хотел, чтобы он гордился мной. Отец этого заслуживает. — Да ты что?! — округлила глаза Яна. — Извини, не хотела обидеть! Действительно, мы ничего друг о друге не знаем. Нас объединяет только любовь к одному человеку. По тебе не скажешь, что ты такой крутой. — А там огромные мышцы не нужны, — улыбнулся Петр, присаживаясь на диван. — Хочешь, покажу прием? — Давай! — согласилась Цветкова, и уже через несколько секунд оказалась в полете, а еще через несколько приземлилась плашмя на кровать. Петр снова сел на диван. Яна перевела дух и убрала волосы со своего лица. — Мне кажется, ты давно хотел так вот меня швырнуть, только в окно. Прямо всю душу вложил. Узнаю темперамент Мартина. — Здесь первый этаж, в окно тебя выбрасывать нет смысла, подожду, когда мы окажемся вдвоем в какой-нибудь высотке, — отшутился Петр. Яна села на кровати, обиженно сложив губы. — Мы ехали в поезде, умерла женщина. Поселились сюда, и снова человек умер, — задумчиво проговорил парень. — Думаешь, какая-то связь? — спросила Яна. — Мне кажется, совпадение. Хотя два несчастных случая подряд… — Не нравится мне все это. Точно паранойей попахивает. Отдай мне флешку, — попросил ее Петр. — Ты мне сам ее отдал, я за нее и отвечаю, — отвела глаза Цветкова. — Яна, прошу тебя! Пусть она у меня будет, как у мужчины. Мне так спокойнее. Не дай бог, что с тобой еще случится. Возникла неловкая пауза. — Впервые не добавил, что отец за меня убил бы тебя… — сказала она. — Сам привязался. Отдай, Мартин же отдал ее мне! — И заодно попросил присмотреть за мной, а это значит, что он соединил эти важные для него понятия воедино, — не согласилась Яна. — Но опасная вещь должна храниться у меня, — настаивал Петр. — Нет ее у меня! — вздохнула Цветкова. — Как нет?! — не понял Петр. — Не шути так!.. — Когда этот псих на меня накинулся в морге, я подумала, а вдруг это какие-то происки? На мне же лежала ответственность за важную вещь. А вдруг на нас напали бы на обратной дороге? Вот я там флешку и припрятала. Что ты так на меня уставился? А если бы нас арестовали и провели досмотр? Все личные вещи отобрали бы вместе с флешкой. А в тихом хозяйстве Витольда Леонидовича, в его царстве мертвых, она будет в полной сохранности. — Отец сказал, чтобы я ее из виду не упускал! — воскликнул Петр. — Да ты не волнуйся. Поедем завтра и заберем. Я же помню, куда я ее спрятала, — успокоила его Яна, сбрасывая сабо со стройных ног. — Давай сейчас! Прошу тебя! Я очень беспокоюсь! Пусть она у меня будет. Не засну ведь и не успокоюсь, — попросил Петр. — Или позвони своему другу и предупреди, что я подъеду, и скажи, где ты ее спрятала. Я быстро туда-сюда… И вернусь. — Правда, без меня съездишь? Отдохнуть хочу, даже поспала бы… — Конечно, отдыхай! — Иди, шепну на ушко, — позвала его Яна. Глава десятая Яне давно не снились сны, где она летала. Ей вообще или не снилось ничего, или какие-то кошмары. А вот в этот раз приснился потрясающий по пейзажу и объему сон. Она легко парила над землей, покрытой ярко-зеленым ковром из сочной растительности. Небо было иссиня-голубым и чистым, без единого облачка. Состояние свободного парения даже несколько надоело Яне. Она посмотрела вниз, ища место для приземления, и с ужасом увидела, что вместо идеально ровного зеленого луга под ней раскинулось рыжее болото с редкими кочками и подернутыми ржавой ряской топями. Яна была в панике, потому что начала терять скорость и высоту, а под ногами не не видно было ни одного твердого островка земли. К тому же голубое небо мгновенно потемнело и затянулось тревожными грозовыми тучами. Прежняя легкость тела улетучилась. Она не могла больше спокойно и вольно парить и двигалась натужными рывками, снижаясь, почти падая. Болото тягуче, маслянисто всколыхнулось. Впереди образовалась высокая рыжая волна и стала стремительно приближаться. Яна попыталась подняться выше гребня волны, отвернуть от нее в сторону, но ничего не получалось. Возникшее на гребне волны полупрозрачное лицо Петра напугало еще больше. Лицо приближалось, повторяя изгибы волны, и беззвучно шевелило ртом. Яна зажмурилась и отдалась на волю этой жуткой волны, чтобы скорее уж захлебнуться и умереть. — Вставай! Ты кричишь! Тебе что-то снится? Кошмары?… — тряс ее за плечо Петр, сидя на краю кровати. — Фу! — перевела дух Яна. — Чуть не утонула! Кошмар!.. — Тук-тук, — заглянул в комнату патологоанатом Витольд Леонидович. — И ты здесь? — удивилась Яна, стягивая волосы на затылке и зевая. — А что случилось-то? Нет, конечно, спасибо, что вы вытащили меня из ночного кошмара… — Кошмар у нас с тобой продолжается, — ответил ей Петр. — Теперь в жизни. Напомни, что ты мне шепнула на ушко перед уходом. — Что флешку вчера кинула в урну, которая стояла на стеллаже в морге. Стеллаж, как заходишь, по правую руку. Позвонила Витольду, чтобы он открыл. — Да, спасибо! — помахал ей рукой патологоанатом. — Я уже понял, что с твоим появлением с покоем и ночным сном я могу попрощаться. — Извини! Это Петр не захотел дождаться утра! — ответила Яна, спуская ноги с кровати. — Что сейчас, что с утра, ничего бы уже не изменилось, — сказал ей печальный парень. — Урны уже нет! — А куда она делась? — окончательно проснулась Цветкова. Витольд Леонидович понял, что теперь его выход в прямом и переносном смысле. — А ты не поняла, куда свое что-то положила? И я, старый дурак, не заметил! Прах умершего спокойно себе стоял на полочке, никого не трогал, дожидался похорон, так ты и его осквернила! Яна зарделась. — Не знала, что там прах! Стоит какая-то… ваза! А как она в морге оказалась? — А где ж ей быть?! — спросил Витольд Леонидович. — Прах, морг — самое место. Не на рынке же. — В крематории, наверное! — развела руками Яна. — Мой друг, работающий в крематории, проведя свою работу, принес мне урну три дня назад. — Почему тебе? Как родственнику, извини, усопшего? — спросила Яна. — Что, сильно смахиваю на человека, у которого осквернили прах родственника? Поговорил бы я с тобой по-другому, Цветкова. Я вообще считаю, что Мартин с тобой сильно деликатничает. Всыпал бы по первое число! — сильно стукнул патологоанатом кулаком по столу. — Э! Совсем, что ли? — передернула плечами Яна. — Я это… многодетная мать. — Ты своим материнским героизмом не прикрывайся! Не поможет! — патологоанатом взглянул на Петра. — Небось, влезла к тебе в душу и завладела предметом. — Так и было, — кивнул парень. — Убейте, не понимаю, как отдал ей флешку… — Предатель! — фыркнула Цветкова.