Яна с ужасом посмотрела на него. — Как же вы всю ночь проедете, если спать хотите?! — Соберусь как-нибудь с мыслями. Я же обещал!.. Пока Яна обдумывала полученную информацию, машина свернула с дороги к самой обычной заправке, рядом с которой призывно мигал аляповатой вывеской «Кафе. Магазин. Продукты» небольшой павильончик. Павел Иванович подъехал к одной из колонок, заглушил бьющийся в падучей двигатель и, кряхтя, вылез из машины. Яна тоже вышла. — Вы тут это… — покрутила она рукой, словно открывала крышку бензобака. — А я пойду оплачу полный бак и загляну в магазин. Яна оплатила бензин девушке с сонным лицом и направилась в павильончик с зазывной вывеской. Обшарпанные ступеньки привели ее в общий предбанник. Налево был сельский магазин. Направо, судя по полумраку и приглушенной музыке, кафе. Яна свернула в магазин и с удивлением увидела за прилавком всю ту же девушку с сонным лицом. — Опять вы?… — Народа мало. Успеваю, — лениво ответила та. Яна осмотрелась. От обилия семечек, чипсов и бутылок с соком ядовитых оттенков у нее свело желудок. Над головой продавщицы висели засиженные мухами вязанки сухой-пресухой воблы. — Мне бы минералки с газом и кофе, — сказала Яна. — Ага! — оценивающе осмотрела Яну девушка. — А кофе кому? Уж не Пал Ивановичу ли? — Вы его знаете? — спросила Яна. — Конечно, всю жизнь ментом работал. Мы в поселке все друг друга знаем, — сказала девушка. — Ему кофе. — Не стоит с ним ехать-то… Эпилепсия у него. Я лет сто его за рулем не видела. Нельзя ему, совсем нельзя!.. А тут — на тебе! Подъезжает! Вы ему кем будете? Далеко ли собрались? Интересная информация! Местные явно любили сплетни. А вот настроение Яны ухудшалось с каждым произнесенным девушкой словом. — Да нет… Тут, буквально, рядом, — зачем-то соврала она. — А зачем тогда полный бак? — бдительно поинтересовалась девушка. — С целью вознаграждения, — не знала, что и ответить Яна. — Еще бы кофе… — А это в кафе, там нальют. Навынос у них тоже можно. Яна расплатилась, поблагодарила и вошла в полумрак тесного, на три столика кафе. Пока ее глаза привыкали к смене освещения, мужской голос обратился к ней: — О, Яна! Давай сюда, я уже пивка заказал с креветками. — Павел Иванович? — присела к нему за столик Цветкова. — Вы же кофе хотели. — Да… Думаю, дай пивка! Выглядел он уже как подвыпивший человек. — Вы же за рулем?! — Что мне будет-то с двух-трех кружек? Мастерство, профессионализм не пропьешь! — отмахнулся старик. — Ты будешь? Яна отрицательно покачала головой. — Можно, я с вами не поеду? Найду кого-нибудь другого, — честно озвучила она свои мысли. Лицо Павла Ивановича скривилось в капризной гримасе, словно он был маленьким ребенком. — Я за все заплачу, вот за пиво тоже, но найду другой выход… — затараторила Яна. — Другого не найдешь, а меня обижать не надо. Я довезу, честное слово! Даже ласточка года три не заводилась, а тут раз! И завелась!.. Яна нервно накрутила волосы на палец. — Я оплачу всю поездку… — Не надо меня обижать! Я не милостыню прошу! Довезу, тогда и оплатишь. Только после оказания услуги! — Что-то будете? — обратилась к Яне официантка. — Я? Нет. Извините. Хотя, чашку кофе без молока и сахара принесите. — А мне бы еще пивка! — подмигнул официантке старик. Яна поняла, что это еще не последняя капля. Вечер, помимо ее воли, двигался по накатанной, вернее, катился по наклонной. — А что у вас в поезде случилось? — спросил Павел Иванович. — Столько народа с него сошло не самым лучшим способом… Коленками подранные, руками в ссадинах. — Вы о чем? — не поняла Яна. — Да там, в кафе, парочка… Такие же, как ты, словно по щебенке катились. — Где? — огляделась Яна и наткнулась глазами на пару. Дежавю! Именно они сидели напротив на боковых местах в плацкартном вагоне. Яна инстинктивно вобрала голову в плечи и съехала вниз по спинке стула, чтобы, значит, они ее не увидели. — Твои? — спросил старик. — Мои… Тьфу! Какие мои?! Я их знать не знаю! Ехали в моем вагоне, — с неохотой уточнила Яна. Она была в таком шоке от плацкартного вагона, что вспоминала о нем и о том, что там происходило, зыбкими и расплывчатыми, как в тумане, урывками. Впрочем, стоило заставить себя сосредоточиться, и лица соседей напротив проступили уже четче и ярче. Она даже вспомнила, о чем они там говорили. — Странно… А что они здесь делают? Собирались ехать до Сочи! Точно до Сочи!.. — Так в нашем захолустье и остановки для пассажиров нет для поездов дальнего следования. Ни сесть на поезд, ни сойти. Техническая остановка. Мусор отдать, водой дозаправиться. И тут сразу трое с одного поезда… У вас там что? Резня?! Я ведь сразу неладное чувствую! Нюх!.. Чисто профессиональное… — Знаю-знаю, не пропьешь!.. — с горькой усмешкой вспомнила Яна и рассказала: — Слава богу, пока все живы! У нас там, ну, как сказать… Можно сказать, что резня. Ранили ножом моего друга. Его отвезли в больницу. Другой остался с раненым. Мы ехали втроем… — А ты, значится, испугалась в этом поезде одна оставаться и сбежала? — спросил Павел Иванович. — Вроде того… — Там наверняка следак работал. Твое исчезновение сочтут за побег. А ты у меня опасный пассажир, оказывается. Дороже возьму за дорогу! — Охрану ко мне не приставили. А я не собиралась сидеть там и ждать, когда нападут и на меня. Вот что они здесь делают? — Сидели в вагоне рядом с вами? — спросил бывший участковый. — Да вот совсем рядом, напротив, — кивнула Яна. — А когда ранили твоего друга, ты с другим другом отсутствовала? Раз есть не хочешь, была в вагоне-ресторане? — спросил Павел Иванович. — Ну, да. Может, у них у самих спросить, что они здесь делают? — предложила Яна. — Так они тебе и сказали! Ты кто для них? Вот именно — никто и звать тебя никак! Полицейским-то врут!.. А тебя просто пошлют и фамилии не спросят… — маленько разошелся Павел Иванович. — Может, у них своя причина сойти с поезда. Испугались, что рядом кого-то чуть не грохнули. Хотя, если бы я был следователем, я бы другое предположил… — Что? — с замиранием сердца спросила Цветкова. — Что они видели, кто это сделал, и испугались, что их уберут как свидетелей. Не без натяжки, конечно… Тоже мне тяжкое преступление!.. Тем более, что живой остался. С какого вообще перепугу на него напали? Твой друг — дебошир? — Нет. — Не могли ему что-то по работе припомнить? — Он в морге работает — патологоанатомом. Самое тихое и спокойное место. — Трупорез, значится… Вот всегда думал, что в таких тихих омутах самые маньяки и водятся. Он случайно не маньяк? — уточнил бывший участковый. — Что за вопрос? Да! Мой друг — маньяк! А не сдаю я его, потому что друзей не предают!.. — типа пошутила Яна. — Нет, конечно! Ничего такого я за ним не замечала. — Жена? Дети? Связи? Любовницы?… — Не женат, вроде как и не был. — Вроде как? Плохо вы знаете своих друзей. А второй, что был с вами? Он кто? — спросил Павел Иванович.