Я не знаю. - Хочешь закрыть гештальт? Терехов хмыкает и мягко надавливает на колечко мышц. - Тебе понравится, - говорит вместо того, чтобы ответить на вопрос. А я вдруг понимаю, что если это и правда так, то мне будет больно. Потому что, ну… Я как-то иначе его воспринимаю. А он? Все еще хочет просто унизить и отомстить? - Я не хочу. Отпусти. Я почти готова к тому, что Семен поступит в своей манере - подомнет под себя и продавит, взяв то, что хочет. Но в этот раз он поступает иначе - убирает руки, а я пользуюсь моментом и сбегаю в ванную. Порезы все еще саднят. Так что мыться приходится осторожно. Ночью мы не заботились о них, увы. Вода смывает сон, а вместе с тем возвращаются вчерашние вопросы и сомнения. Секс это, конечно, отлично. Но что дальше? Просто закрыть глаза на то, что произошло два года назад? Я так не смогу. Нам надо разобраться, что же тогда случилось. Выяснить случайность это или же… Или же спланированная акция, в которой я стала невольным палачом для Семена. Я верю в его искренность. И от того осознание собственной ошибки еще болезненнее. Из ванной выхожу с твердым намерением поговорить и обсудить, как действовать дальше. Если это ошибка, я должна все исправить. Одежду я, естественно, взять забываю, так что снова заворачиваюсь в полотенце и, заглянув в спальню, понимаю, что Семен уже ушел. Ближе всего - кухня. Туда я и иду. Вот только едва заворачиваю за угол вижу… отца. Он стоит и держит у виска Терехова пистолет. - Папа? Семен… - 21 Семен - Я, естественно, рассчитываю на утренний секс. Это нормальное мужское желание. Но брать Таню силой и принуждать… Нет. Не после того, что между нами уже было. Ее слова не дают покоя. Могла ли она не знать? Могла ли просто забрать документы, не подозревая, что они - липовые? Черт знает. Воронцова выглядела очень убедительной. И когда ночью я увидел ее у дверей… Ведь хотел держаться подальше, но тут рубильник сорвало. А уж когда она без сомнений и раздумий разделась, да еще на колени опустилась… Шансов устоять и просто уйти не было вообще. Между нами какая-то уникальная химия, которая работает только с этой девушкой. Ее отзывчивость, мягкость, искренность - все это так подкупало, что я снова поддался искушению. Захотелось другого - не просто жесткого траха, когда пользуешь тело под собой. Захотелось сделать иначе. Однако морок ночи прошел, теперь нужно решать, как быть дальше. Может, даже и хорошо, что она сбежала в ванную, давая мне время для маневра. Нарезая хлеб, не могу отделаться от странного ощущения, что что-то не так. И буквально в последний момент успеваю заметить смазанное движение. - Не дергайся, - хриплый мужской голос и металл у виска. - Тебе могу посоветовать то же самое, - говорю, сжимая рукоять покрепче. Воронцов, а это он, опускает взгляд и видит нож у своего паха. Тупой, грязный приемчик, который спасал меня пару раз на службе. Ситуация патовая. Есть шанс, что он окажется быстрее, но ставки ведь высоки. И в этот момент в дверях появляется Таня. В одном полотенце… - Папа? Семен… Вижу, как Воронцов оборачивается к дочери. Стискивает зубы, видя ее внешний вид. - Оденься! - рявкает на нее, и я пользуюсь этим мгновением, когда он отвлекается и быстро переставляю нож к его шее. - Ах ты… - Папа, хватит! - кричит ему Татьяна. - Не трогай его! - Серьезно? Ты вся в отметинах, словно продажная… - к счастью, он замолкает. Но я-то вижу, как бледнеет его дочурка. В ее глазах сейчас столько эмоций, что у меня так и чешутся руки подправить физиономию этому горе-папаше. Неужели не видит, что с ней? - Ты тоже мамет подобное оставляешь! - вдруг заявляет она с вызовом. А я прямо восхищен. Надо же. Почему-то был уверен, что она подожмет хвост перед отцом. Все-таки Воронцов мужик довольно авторитарный. Наверняка и дома у него все по струнке ходят. - Она - моя жена! - цедит он. - А этот… - бросает на меня презрительный взгляд. - Ты забыла, что он преступник? - Хорошо, я оденусь. И мы спокойно поговорим. Ладно? Похоже, с выдержкой у девчонки все, как надо. Даже неожиданно. - Две минуты, - бросает Алекс. - Но только если ты пообещаешь его не трогать. - Ты, наверное, забыла, кто это, - едва ли не рычит Воронцов. - Папа… Я тебя прошу. Пожалуйста, - уже совершенно иным тоном говорит Таня. Вижу, как ломает мужика. Надо же, вот уж не думал. Неужели у нее такая власть над ним? У его папиной принцессы? - Пап… - Две минуты, - бросает он и убирает пистолет у меня от головы. - Спасибо! - робко улыбается Таня, а для меня словно солнце из-за туч вышло. Да блядь! Откуда это сопливое сравнение только у меня в башке?! Девчонка убегает одеваться, а незваный гость вальяжно усаживается за столом. Я продолжаю спокойно нарезать хлеб. Сейчас стычки у нас не будет, это точно. Так что пока можно и делом заняться. - Думаешь, получилось у тебя дочь мою под себя подмять? - угрожающе тихо спрашивает Воронцов. - У меня такого в планах не было. Она сама сюда заявилась. - А ты и раз воспользоваться случаем, да? - мрачно бесится Алекс. - Она совсем ребенок! А ты ее… - стискивает зубы. - Вообще-то она взрослая женщина и способна сама решать, с кем и как быть. Вижу, как пенит мужика. И наверное, я отчасти его даже понимаю. Возможно. Понятия не имею, как бы реагировал сам, узнав, что моя дочь вот в таком виде с опасным мужиком наедине… Черт. - Я ее заберу, и чтоб больше рядом с ней тебя не видел. Иначе твой курорт здесь быстро накроется. - Это уж Тане самой решать, - ухмыляюсь, откладывая нож. - Ей же есть восемнадцать. - Ты ее в два раза старше! - рычит Воронцов. - Не совсем, - равнодушно пожимаю плечами. В общем-то я согласен с ним. Разные мы с Таней. Очень-очень разные. И та химия, что между нами, она, конечно, дает крутейший секс. Но что дальше? Я взрослый мужик, к тому же без возможности иметь детей. На кой черт ей со мной отношения? Это при условии, что два года назад она и правда не подставляла, а просто оказалось чьей-то пешкой. - Я тебя с землей сравняю, - начинает закипать мужик. - В асфальт за нее закатаю, понял?! - Пап, я готова, - раздается голос Татьяны. И довольно вовремя - иначе бы у нас тут все же случилась потасовка. Я бы точно не стал терпеть наезды от Алекса - ответил бы по полной. И еще большой вопрос, кто получил бы больше. - Пап? - 22 Таня -