— В принципе, я уже и так все рассказал. В конечном счете судьба свела меня с Малкольмом, Тэго и Эйми. Мы стали плутонцами, и это была именно та компания, в которой я нуждался. Мы все потерялись и были не против, что какое-то время нас никто не находил. — Я вытираю глаза кулаком и подвигаюсь к Матео. — А теперь тебе придется торчать со мной до самого конца. Только больше не убегай, а то тебя похитят и ты, чего доброго, вдохновишь кого-нибудь на сценарий для дерьмового триллера. — Никуда я не уйду, — говорит Матео. У него добрая улыбка. — Что будем делать дальше? — Давай что-нибудь повеселее. — Может, посмотрим на «Жизнь в моменте»? — Я думал, мы уже и так живем в моменте, но почему бы и нет. МАТЕО 08:32 По пути в офис «Жизни в моменте» Руфус останавливается перед магазином спортивных товаров. В витрине виднеются постеры с изображением мужчины на велосипеде, девушки в горнолыжном снаряжении и парочки, бегущей плечом к плечу (у них голливудские улыбки и никакого пота). Руфус показывает на девушку с лыжами. — Я постоянно отправлял Оливии фото людей на лыжах. Мы каждый год ездили кататься на гору Виндхам. Ты решишь, что возвращаться туда из раза в раз было глупо с нашей стороны: папа во время самой первой поездки сломал нос, ударился об скалу. Поразительно, как он тогда не погиб, пускай из Отдела Смерти ему в тот день и не звонили. Через год мама в поездке растянула лодыжку. А два года назад я так спустился с горы, что заработал сотрясение мозга. У меня плохо получается тормозить, так что я чуть не сбил какого-то подростка и вынужден был в последнюю секунду резко вывернуть влево, из-за чего влетел в дерево, как долбаный персонаж из мультика. — Ты прав, — говорю я. — Не понимаю, зачем вы туда возвращались. — После того как меня положили с сотрясением в больницу, Оливия решительно отказалась продолжать эту традицию. Но мы все равно ездили в Виндхам при любой возможности, потому что любили горы, снег и настольные игры у камина в маленьком коттедже, — не останавливаясь продолжает Руфус. — Надеюсь, то место, куда мы идем, такое же безопасное и прикольное. Несколько минут спустя мы доходим до офиса «Жизни в моменте». Руфус останавливается и фотографирует вход и голубой баннер, висящий над дверью: «Адреналин без риска!» Он загружает это фото в инстаграм в цвете. — Смотри, — говорит он и протягивает мне телефон. На экране комментарии к предыдущей фотографии. — Люди спрашивают, почему я не сплю в такую рань. Среди них и пара комментариев от Эйми, умоляющей его снять трубку. — А что там с Эйми? Он мотает головой. — С меня хватит. Из-за ее парня Малкольм и Тэго сейчас сидят за решеткой за то, что сделал я. А она все еще с ним встречается. Нет в ней преданности. — Это точно не из-за того, что у тебя к ней остались какие-то чувства? — Точно, — отвечает Руфус и пристегивает велосипед к паркомату. Неважно, правду он говорит или нет. Я больше не задаю вопросов, и мы заходим внутрь. Неожиданно, но это место чем-то похоже на турагентство. На полстены за стойкой регистрации раскинулся оранжевый закат, вторую половину заливает полночная синева; кругом висят фотографии в рамках. На них люди занимаются чем-то экстремальным, например альпинизмом или серфингом. Все это, полагаю, должно радовать глаз. За стойкой регистрации молодая темнокожая девушка чуть за двадцать, она что-то пишет в блокноте, но, увидев нас, немедленно откладывает ручку. На девушке желтая рубашка поло, на груди висит бейджик с именем. Дейрдре. Мне это имя знакомо, возможно, из какого-то фэнтези. — Добро пожаловать в «Жизнь в моменте», — говорит Дейрдре не слишком весело, но и не слишком уныло. С правильной долей серьезности. Она даже не спрашивает, Обреченные ли мы. Девушка протягивает нам папку. — Если вы хотите подняться в небо на воздушном шаре или поплавать с акулами, то вам придется подождать полчаса, у нас очередь. — Какого черта… — Руфус поворачивается ко мне, потом снова к Дейрдре. — Неужели кто-то всерьез жалеет, что ни разу в жизни не плавал с акулами? — Это популярный аттракцион, — говорит Дейрдре. — Вы бы разве не хотели поплавать с акулами, зная, что они вас не укусят? Руфус цыкает. — Я с большими водоемами стараюсь дела не иметь. Дейрдре кивает, как будто знает всю историю жизни Руфуса. — Без проблем. Если появятся вопросы, не стесняйтесь. Мы с Руфусом садимся и начинаем листать каталог. Помимо полетов на воздушном шаре и плавания с акулами нам предлагают прыжки с парашютом, вождение гоночных автомобилей, курс паркура, скоростной спуск по тросу, верховую езду, бейсджампинг, сплав по бурным рекам, дельтапланеризм, скало- и ледолазание, спуск с горы на велосипеде, виндсерфинг и кучу всего другого. Я задумался, расширится ли однажды этот бизнес в область вымышленного экстрима, например давая возможность убежать от дракона, побороться с Циклопом или прокатиться на волшебном ковре-самолете. Но нас уже не будет, и нам этого не узнать. Я пытаюсь выбросить эту мысль из головы. — Хочешь, попробуем спуск с горы на велосипеде? — спрашиваю я. Он любит кататься, плюс в этом виде спорта никак не задействована вода. — Не-а. Хочу попробовать что-нибудь новое. Как тебе прыжок с парашютом? — Рискованно, — говорю я. — Расскажешь потом людям, каким я был, если тут все полетит к чертовой матери? — Меня совсем не удивит, если я умудрюсь погибнуть там, где гарантируют адреналин без малейшего риска. — Договор. Дейрдре протягивает нам форму добровольного отказа от претензий на шести страницах. Само по себе это не такая уж и редкость для организаций, обслуживающих Обреченных, и мы просматриваем форму разве что дежурно, потому что в случае возникновения какой-либо проблемы все равно не успеем никого засудить. Немыслимое множество безумных случайностей может произойти буквально в любую секунду. Каждая прожитая нами минута приравнивается к чуду. У Руфуса корявая подпись. Я различаю только первые две буквы, а остальные теряются в кривых линиях, похожих на график сбыта какого-то товара на предприятии, продажи которого то растут, то падают. — Ну вот. Я подписался под отказом от нытья в случае собственной смерти. Дейрдре не смеется. Мы платим по двести сорок долларов каждый. Такую сумму вроде и не зазорно требовать с людей, чьи сберегательные счета в противном случае пойдут псу под хвост. — Следуйте за мной. Длинный коридор напоминает мне складское помещение у отца в мастерской, разве что из шкафчиков там не доносились визги и смех. А может, и доносились, просто я не слышал. (Шучу.) Здесь комнаты устроены как кабинки для караоке, только некоторые вдвое, а то и втрое больше в размерах. Пока мы идем по проходу, я заглядываю в каждое дверное окошко, зигзагом подходя то к одной, то к другой стене. В каждой комнате я вижу Обреченных в больших очках. Некоторые сидят в симуляторах гоночных автомобилей, которые трясет из стороны в сторону, хотя ни по каким трекам они не несутся. Один Обреченный «лезет на гору», пока сотрудник «Жизни в моменте» в той же комнате сидит с телефоном и строчит сообщения. Влюбленные целуются в воздушном шаре, который парит на высоте чуть меньше двух метров над полом, а вовсе не в небе. Мужчина без специальных очков плачет, придерживая со спины смеющуюся девочку верхом на лошади, и сложно определить, кто из них Обреченный (может, даже оба, но мне становится так грустно, что я перестаю заглядывать в помещения). Наша комната не очень велика, но оснащена огромными вентиляционными отверстиями, к стенам прислонены маты, а инструктор одета как летчик. Ее темные кудрявые волосы собраны сзади в пучок. Мы переодеваемся в одинаковые костюмы, навешиваем на себя все необходимое снаряжение и все трое становимся похожи на косплееров «Людей Икс». Руфус просит девушку (ее зовут Мэдлин) сфотографировать нас. Я не уверен, нужно ли мне его приобнимать, поэтому решаю последовать его примеру и просто кладу руки себе на талию. — Сойдет? — спрашивает Мэдлин и показывает нам экран телефона. Мы выглядим так, будто задумали что-то важное и серьезное, будто отказываемся умирать, пока не избавим мир от всех его изъянов. — Супер, — говорит Руфус. — Я могу еще пофотографировать, пока вы парите в воздухе! — Было бы круто. Мэдлин подробно объясняет нам механизм работы аттракциона. Мы наденем специальные очки, и начнется наше виртуальное приключение. Помещение будет играть отдельную роль, и его задача — создавать ощущение абсолютной реальности. Мэдлин пристегивает ремни у нас на спинах к поддерживающим крюкам, и мы забираемся по лестнице на платформу, которая напоминает трамплин, с той лишь разницей, что мы располагаемся меньше чем в двух метрах над полом. — Когда будете готовы, нажмите кнопку на очках и прыгайте, — говорит Мэдлин и подтаскивает маты под наш трамплин. — Все будет в порядке. — Она включает мощную вентиляцию, и в комнату врываются шумные потоки ветра. — Готов? — читаю я по губам Руфуса, который надевает очки. Я тоже натягиваю свои на глаза и киваю. Нажимаю зеленую кнопку на очках. В тот же миг включается виртуальная реальность. Вот мы уже внутри самолета, одна дверца открыта, и трехмерный мужчина, подняв вверх большие пальцы, подбадривает нас и приглашает выпрыгнуть в открытое синее небо. Я боюсь скорее не выпрыгнуть из самолета, а сделать шаг в реальное открытое пространство передо мной. Могут, например, порваться ремни, хотя я и чувствую себя на сто процентов в безопасности. Руфус несколько секунд кричит, делает шаг вперед в метре от меня и затихает. Я снимаю очки, надеясь, что не увижу Руфуса на полу с переломанной шеей, но он парит, и его мотает из стороны в сторону потоками воздуха. Не стоило мне видеть Руфуса в таком виде, но мне необходимо было убедиться, что он в порядке, даже если мое собственное приключение теперь немного подпорчено. Я все равно хочу испытать ту же радость, что испытал Руфус, поэтому натягиваю очки обратно, считаю «три, два, один» и прыгаю. Я становлюсь невесомым и обнимаю себя руками, как будто лечу с огромной горки, а не свободно падаю сквозь облака. Впрочем, сквозь облака я тоже не падаю. Я раскидываю руки, пытаясь ухватиться за края многочисленных облаков, как будто надеюсь схватить одно из них руками и скатать из него снежок. Через пару минут волшебство рассеивается. Я вижу, как под нами появляется зеленое поле, и знаю, что должен чувствовать облегчение — все почти закончилось, я почти в безопасности, — но ведь никакой настоящей опасности по сути и не было. Адреналина нет. Все слишком надежно. Это именно то, под чем я поставил свою подпись. Виртуальный Матео приземляется одновременно со мной. Мои ноги мягко утыкаются в мат. Я натужно улыбаюсь Руфусу, который улыбается мне в ответ. Мы благодарим Мэдлин за помощь, снимаем снаряжение и выходим из комнаты. — Забавно было, да? — говорю я. — Стоило подождать заплыва с акулами, — отвечает Руфус, когда мы идем к выходу мимо Дейрдре. — Спасибо, Дейрдре, — говорю я. — Поздравляю вас с жизнью в моменте, — говорит Дейрдре и машет нам вслед. Странно, когда тебя поздравляют с тем, что ты живешь, но, полагаю, предложить нам прийти вновь она не может. Я киваю и выхожу на улицу вслед за Руфусом. — Мне показалось, тебе понравилось! Ты улыбался. Руфус снимает цепь с велосипеда, который никто, к сожалению, не украл. — Сам прыжок да, понравился. А потом было как-то странно. А тебе прямо понравилось? Давай, никакой критики, только чистое осуждение. — Примерно так же, как тебе. — Идея была твоя, — усмехается Руфус и откатывает велосипед от паркомата. — Сегодня твоими идеями больше не пользуемся. — Прости. — Я шучу, чувак. Было интересно, но в такие места приходят из-за того, что в них низок риск получить увечья, а ведь приключения без риска вообще не по приколу. Надо было сначала почитать отзывы и только потом нести им деньги.