ЗОИ ЛЭНДОН 14:57 Зои Лэндон позвонили из Отдела Смерти в 00:34, чтобы сообщить, что сегодня она умрет. Ей было одиноко, ведь она всего восемь дней назад переехала в Нью-Йорк и сегодня должна была начать учебу в Нью-Йоркском университете. Даже вещи свои еще не распаковала, не то что друзей не завела. Хорошо, что приложение «Последний друг» оказалось от нее всего в одном клике. Первое сообщение Зои написала парню по имени Матео, но он не ответил. Может, его уже нет. Может, он просто проигнорировал ее послание. А может, уже нашел Последнего друга. Как это в конце концов сделала и сама Зои. Зои и Габриэлла запрыгивают в вагон прямо перед тем, как закрываются двери, и в дверях сталкиваются с двумя парнями. Потом бегут к сиденью в уголке, но останавливаются, когда видят на нем предмет, обернутый в бумагу. Прямоугольный. Каждый раз, когда Зои заходит в метро, она видит повсюду объявления о том, что необходимо сообщать работникам метрополитена о подозрительных предметах. И вот она видит подозрительный предмет. — Дело плохо, — говорит Зои. — Тебе лучше выйти на следующей остановке. Габриэлла, которая ничего не боится, потому что сегодня предупреждения не получала, берет предмет в руки. Зои вздрагивает. — Это книжка, — говорит Габриэлла. — А! Так еще и книжка-сюрприз! — Она садится и рассматривает картинку с убегающим преступником. — Офигенный арт. Зои присаживается рядом с ней. Рисунок кажется ей миленьким, да и только, но из уважения она не спорит с Габриэллой. — Моя очередь делиться с тобой секретом, — говорит Габриэлла. — Если хочешь. Зои сегодня рассказала Габриэлле все свои секреты до одного. Те, которые они с подружками детства клялись на мизинчике не раскрывать ни единой живой душе. Душераздирающие тайны, которые она всегда держала при себе, потому что говорить о них вслух было слишком тяжело. Вместе девушки смеялись и плакали, как будто всю жизнь были лучшими подругами. — Я унесу твой секрет в могилу, — говорит Зои. Ей не смешно, Габриэлла тоже не смеется, а сжимает руку новой подруги, чтобы дать ей понять, что все будет хорошо. Обещание, не основанное ни на чем кроме интуиции. И к черту доказательства существования загробной жизни. — Это не то чтобы большой секрет, но я Бэтмен… Бэтмен граффити-мира Манхэттена, — говорит Габриэлла. — О, ты на секунду меня заинтриговала, Бэтмен… граффити-мира Манхэттена, — отвечает Зои. — Моя специализация — граффити-реклама приложения «Последний друг». Где-то я оставляю рисунки маркерами, например на меню или на постерах в поездах, но граффити — моя настоящая любовь. В рисунках я делаю отсылки на каждого Последнего друга, с которым познакомилась. Везде, где могу. За последнюю неделю я изрисовала прикольными силуэтами из заставки приложения стены у «Макдональдса», возле двух больниц и у лавки с супом навынос. Надеюсь, приложением будет пользоваться больше народу. — Габриэлла стучит пальцами по обложке книги. Сначала Зои думала, что цветная каемка вокруг ее ногтей — это остатки неудачного маникюра, но теперь она знает правду. — Короче. Я люблю рисовать и обязательно украшу твоим именем какой-нибудь почтовый ящик или типа того. — Может, где-нибудь в районе Бродвея? Мое имя никогда не окажется в свете софитов, но все же будет где-то там, неподалеку, — говорит Зои. И обдумывает свою просьбу, рисуя картинки в воображении. Ее сердце переполнено чувствами и в то же время опустошено. Пассажиры поднимают головы от своих газет и мобильных игр и смотрят на Зои. На одних лицах читается безразличие, на других — жалость. В глазах чернокожей женщины с великолепным афро читается неподдельная печаль. — Очень жаль, что вас не станет, — говорит женщина. — Спасибо, — отвечает Зои. Женщина снова утыкается в свой телефон. Зои подвигается ближе к Габриэлле. — Кажется, я поставила нас в неловкое положение, — замечает она, понизив голос. — Говори открыто, пока можешь, — произносит Габриэлла. — Давай посмотрим, что это за книга, — предлагает Зои. Ей любопытно. — Открывай. Но Габриэлла протягивает книгу Зои. — Сама открывай. Это твой… — Сегодня у меня Последний день, а не день рождения, — усмехается Зои. — Подарок мне не нужен, и я уж точно не планирую читать книжки в ближайшие… — Зои смотрит на часы, и у нее кружится голова. Жить ей осталось максимум девять часов, а читает она очень медленно. — Считай, что этот оставленный кем-то подарок — это мой подарок тебе. Благодарность за то, что ты мой Последний друг. Женщина напротив них поднимает голову и вскидывает брови. — Простите, что влезаю, но мне чрезвычайно радостно слышать, что вы Последние друзья. Как хорошо, что вы нашли близкого человека в свой Последний день. — Она указывает на Габриэллу. — А вы помогаете ей прожить дни на полную. Это прекрасно. Габриэлла обнимает Зои за плечо и прижимается ее к себе. Они благодарят женщину за добрые слова. Разумеется, именно в Последний день Зои встречает самых дружелюбных ньюйоркцев. — Давай распакуем ее вместе, — предлагает Габриэлла, возвращаясь к книжке. — Давай, — соглашается Зои. Зои надеется, что Габриэлла по мере возможности продолжит знакомиться с Обреченными. Жизнь не предназначена для того, чтобы проживать ее в одиночестве. А уж Последние дни тем более. МАТЕО 15:18 Встретиться с Лидией — огромный риск, но я очень хочу рискнуть. Подъезжает автобус; мы пропускаем вперед всех желающих и только потом залезаем в него сами. Я спрашиваю водителя, получил ли он сегодня предупреждение, и мужчина качает головой. Значит, поездка должна быть безопасной. Мы, конечно, можем умереть и в автобусе, но вероятность того, что автобус разлетится на куски и убьет нас, а всех остальных покалечит, довольно мала. Я прошу у Руфуса телефон, чтобы позвонить Лидии. Батарейка на моем садится, осталось чуть больше тридцати процентов, и я хочу, чтобы со мной всегда могли связаться из больницы в случае, если папа придет в сознание. Я ухожу в самый конец автобуса и набираю номер Лидии. Лидия снимает трубку практически мгновенно, но молчит, прежде чем ответить. Так было в первые недели после смерти Кристиана. — Алло? — Привет, — говорю я. — Матео! — Прости меня, я… — Ты заблокировал мой номер! Это я тебя научила блокировать людей! — Мне пришлось… — Как ты мог ничего мне не сказать? — Я… — Матео, твою мать, я твоя лучшая подруга! — Пенни, не слушай мамочку! — ты совсем охерел не говорить мне о том, что сегодня умрешь?! — Я не хотел… — Ой, да заткнись! Ты в порядке? Как у тебя дела? Мне всегда казалось, что Лидия — как монетка, подброшенная в воздух. Решка — это когда она так злится, что не хочет с тобой общаться, а орел — когда видит тебя насквозь. Кажется, сейчас выпал орел, но как знать. — Я в порядке, Лидия. Я с другом. Новым другом, — говорю я. — Каким другом? Как вы познакомились? — Через приложение «Последний друг», — говорю я. — Его зовут Руфус. Он тоже Обреченный. — Я хочу увидеться. — Я тоже. Потому и звоню. Ты можешь где-нибудь оставить Пенни и встретиться со мной в «Арене путешествий»? — Бабуля уже здесь. Я ей позвонила, распсиховавшись, как черт, несколько часов назад, и она пришла домой с работы. Я тогда сейчас же выезжаю, но ты, пожалуйста, доберись туда в целости и сохранности. Не беги. Иди медленно, только дорогу переходи быстро. И только на зеленый и тогда, когда в поле зрения нет машин — плевать, горит им красный или они стоят у обочины. А вообще стой и не двигайся. Где ты сейчас? Я за тобой заеду. Не двигайся, но если рядом ошивается кто-нибудь подозрительный… — Мы с Руфусом уже в автобусе, — перебиваю я. — Два Обреченных в одном автобусе? Вам что, жить надоело? Матео, ты представляешь, какой это риск? Автобус может перевернуться. У меня горят щеки. — Жить мне не надоело, — тихо произношу я. — Прости. Затыкаюсь. Только прошу, будь осторожен. Мне нужно увидеть тебя в После… Мне нужно тебя увидеть, понял? — Ты меня увидишь, и я тебя увижу. Обещаю. — Я не хочу вешать трубку. — И я. И мы не вешаем трубку. Мы, наверное, могли бы (и должны были бы) в это время говорить о наших воспоминаниях или извиняться за все подряд на случай, если у меня не получится сдержать обещание, но нет, мы болтаем о том, как Пенни только что ударила себя по голове большой игрушкой и не заплакала, как настоящий боец. По-моему, новые воспоминания, над которыми можно посмеяться, ничем не хуже старых. А может быть, даже лучше. Мне не хочется сажать батарею на телефоне Руфуса, вдруг плутонцы заходят ему позвонить, поэтому мы с Лидией договариваемся повесить трубку одновременно. Когда я нажимаю кнопку сброса, мое настроение резко ухудшается, и мир снова своей тяжестью давит мне на плечи.