Эндрю машет мне, когда я бегу трусцой, чтобы догнать длинноногого Тристана. Там также есть пара других людей, таких как Бриана Чоу, Джесси Мейкер и Гэри Джейкобс. Это все, кого Тристан завербовал, чтобы пополнить Внутренний Круг. Как и в первый год, когда я начала учиться в Бёрберри, здесь три парня-идола: Тристан, Крид и Зейд. Три девушки-идола: я, Миранда и Лиззи. И ещё есть двенадцать членов Внутреннего Круга, включая Виндзора, Зака, Эндрю, Гэри, Джесси и Бриану, плюс несколько новых лиц, которых я пока не очень хорошо знаю. Новая коллекция Голубокровных из академии. Крид отходит в сторону, когда я подхожу, и открывает передо мной дверь, голубые глаза наблюдают, как я усаживаюсь на роскошные кожаные сиденья. Он заходит следом за мной, но Зейд идёт вплотную сзади, подползая, чтобы занять позицию слева от меня. У нас был секс; я действительно занималась с ним сексом. Мои щёки вспыхивают, и я прикусываю нижнюю губу зубами. — Ну привет, — мурлычет он, наклоняясь ближе, на его лице расплывается широкая улыбка. Я чувствую его аромат шалфея и герани, смешанный со слабым привкусом табака, когда он прижимается ко мне. — Ты мечтаешь обо всех тех неприличных вещах, которые мы делали? — Отвали, Кайзер, — выдыхаю я, но мои губы слегка подёргиваются, в то время как Крид хмурится. Мы не просто занимались сексом, мы были просто чертовски непристойны. Моё тело покалывает, когда я вспоминаю татуированные руки Зейда на моих бёдрах, его таз, прижимающий меня к колонке… Если бы та Марни Рид, которой я была три года назад, могла увидеть меня сейчас, что ж, она была бы по-настоящему потрясена моим преображением. Дело в том, что то, что мы делали, было весело. Это было по обоюдному согласию. Это было приятно. В этом нет ничего плохого. — Я удивлён, что она не бросила тебя сразу же после того, как увидела твой крошечный член, — растягивает слова Крид после очередного зевка. — Он такой маленький, сначала я подумал, что девушка со странным клитором пробралась в раздевалку мальчиков. — Оу, — мурлычет Зейд, прижимая руку к груди, — эта шутка могла сработать до того, как мы переспали, но теперь, когда Марни знает, насколько я искусен, у какого-нибудь мальчика-девственника будут серьёзные проблемы с навёрстыванием упущенного. — Лучше быть девственником, чем каким-нибудь болезненным мужчиной-шлюхой, — огрызается Крид в ответ, но Зейд просто запрокидывает голову и воет от смеха. — Серьёзно, чувак, пошёл ты. Зейд перестаёт смеяться ровно настолько, чтобы перевести дыхание, и прислоняется спиной к окну, отделяющему нас от водителя. Он прижимает накрашенные пальцы к щеке и ухмыляется таким самодовольным, удовлетворённым мужским видом, который привёл бы в бешенство, если бы не был к тому же чертовски сексуальным. — Не злись, что мы все знаем твой секрет. Ты хорошо его сохранил. Я был убеждён, что ты ещё большая шлюха, чем Тристан. — Пожалуйста, по-доброму, заткнись на хрен, — говорит Тристан, постукивая пальцами по бедру. Лиззи сидит справа от него, но я не могу решить, было ли это по её замыслу, по его или просто случайность. Я вспоминаю, как сидела рядом с ним в лимузине в прошлом году, и моё сердце болезненно сжимается. — Его величество пытается собраться с мыслями, — произносит Виндзор, выступая вперёд и постукивая себя пальцем по виску. — Ему это нелегко, поэтому, пожалуйста, помолчи, пока он сосредоточится. Новое любимое занятие Виндзора — называть Тристана его величеством самым сухим и саркастичным голосом, известным человеку. Это действительно усилило напряжение между ними, и я снова задаюсь вопросом, как долго я смогу это делать, удерживать нашу разношёрстную маленькую группу вместе. — Будь паинькой, Винди, — говорю я ему, чувствуя, как волна беспокойства захлёстывает меня, когда машина подъезжает к ступенькам внутреннего двора. Башни возвышаются над нами своими белокаменными стенами, а флаги на боковой стороне первой башни развеваются на ветру. Есть американский флаг, флаг штата Калифорния и флаг, на котором изображён герб академии. В центре внутреннего двора гордо возвышается бронзовая статуя оленя, вода льётся в безмятежный круг фонтана. — У нас всё получится, — шепчет Зак, заметив выражение моего лица. Он снимает с плеч свою куртку и передаёт её мне, заставляя меня улыбнуться. Я беру её и надеваю, его аромат грейпфрута и мускатного ореха окутывает меня, как знакомое объятие. Все парни наблюдают за происходящим, и никто из них не выглядит особенно счастливым. Даже у Миранды слегка прищурены глаза. Лиззи выглядит… немного взволнованной, на самом деле. — Не проявляй слабости в коридорах. Прибереги ссоры для разговоров за закрытыми дверями, — напутствует Тристан, когда лимузин останавливается, и Лиззи вылезает перед ним. Он идёт прямо за ней, а Миранда, Виндзор и Зак следуют за ним. — Не напрягайся, — говорит мне Крид, его глаза тяжелеют и полуприкрыты. Он переплетает свои пальцы с моими и проводит языком по нижней губе. — Просто сосредоточься на том, чтобы снова надрать задницу Тристану в рейтинге класса. Я киваю, выдыхаю и позволяю Криду вытащить меня из машины, в то время как Зейд следует за нами. Должна сказать, что наш выход довольно впечатляющий, все мы выстроились одетые во всё чёрное, держа сумки с книгами по бокам или за плечами, когда маршируем через двор, а другие студенты расступаются, как волна. То есть до тех пор, пока мы не окажемся в коридоре и не столкнёмся с моей сестрой. Сводная сестра или кто-то ещё, я не могу сказать, потому что папа не хочет говорить об этом, но вот она, стоит с группой других первокурсников… и Харпер Дюпон. — Не прошли и десяти шагов до чёртовой двери, а нам уже приходится разбираться с этим дерьмом, — рычит Зейд, убегая впереди нас. Он невежлив, когда врывается к ним и встраивается в их маленький полукруг. — Доброе утро, Зейд, — выплёвывает Бекки, одаривая его таким ядовитым взглядом, который выводит меня из себя. Она не имеет права так на него смотреть, особенно после того, как она и её друзья пытались утопить меня, а затем попытались заклеймить как движимое имущество. — Чего ты хочешь? — Когда идут Идолы, ты убираешься к чёртовой матери с дороги. — Он смотрит на Изабеллу, и она отвечает ему таким же каменным взглядом, как и у него. — Заставь нас, — отвечает она, перекидывая свои блестящие каштановые волосы через плечо. Харпер ухмыляется, но Зейд уже стискивает зубы и кивает подбородком в сторону нашего нового отряда. — Девушки общаются с девушками, это правило, — говорит мне Тристан, протягивая руку, чтобы я не двигалась вперёд. Бриана Чоу и одна из новеньких девочек, кажется, Дейзи Сэндберг, подходят и обхватывают мою сестру с двух сторон. Часть меня хочет защитить её, но остальная часть меня знает правду. В ней тычет кровь хулиганки. И я больше не допущу издевательств в своей школе. — Уберите от меня свои грёбаные руки! — Изабелла рычит, когда Илеана и Бекки вступаются за неё. Другие девушки на нашей стороне продвигаются вперёд, пока не возникает небольшое противостояние. Вместо всех Голубокровных, которых мы уничтожили в прошлом году — таких, как Анна, Эбони, Сай, Грег и Джон — Харпер набрала новых учеников, чтобы занять их места. Похоже, это перерастёт в драку, особенно когда появится то, что осталось от Компании. Честно говоря, Джален выглядит так, будто готов кого-нибудь убить. Может быть, потому, что из-за нас его девушку выгнали из школы? — В чём здесь проблема? — спрашивает Майрон Тэлбот, казалось бы, появляясь из ниоткуда. У него тёмные глаза, а лицо такое же замкнутое, как всегда у Тристана. — Когда идут Идолы, ты двигаешься. — Мы не согласны с тем, что они Идолы, — говорит Харпер, но даже она выглядит нервной, когда Майрон так на неё смотрит. Он делает шаг вперёд, и все девочки, кроме Изабеллы и Харпер, отступают назад. — Это не дискуссия, Дюпон. Убери свою задницу и задницу своего нового питомца с дороги. Его угроза не отговаривает Харпер от её позиции. Во всяком случае, это движение побуждает её сделать шаг вперёд. — Я не собираюсь уходить с дороги, чтобы какая-нибудь шлюха из трейлерного парка с волшебной киской могла беспрепятственно тащить свой гарем засранцев по коридору. — Она вскидывает руку, указывая на Тристана, и шипит сквозь зубы. — Дюпон никогда не склоняется перед благотворительностью, а у них на буксире целых два таких дела. Я поднимаю глаза и вижу, как Тристан в отчаянии сжимает челюсти. — Убирайся на хрен с дороги, я тебя предупреждаю. — Майрон скрещивает руки на груди, и я чувствую, что насилие надвигается подобно буре. Я делаю шаг вперёд, и все поворачиваются, чтобы посмотреть на меня. — Всё в порядке. Мне не нужно, чтобы люди убирались с моего пути. Это больше не привилегия Идолов. — Харпер прищуривает на меня глаза, как будто думает, что я разыгрываю какую-то шутку. Я, не дрогнув, смотрю в её голубые глаза, прежде чем повернуться к Изабелле. — Она пыталась убить меня, ну знаешь, это сделала Харпер. Она и её друзья. Так что, за что бы ты меня так сильно ни ненавидела, спроси себя, как далеко ты готова зайти. Я начинаю идти, и все остальные следуют за мной. Ну, все, кроме Майрона. Он не двигается с места, пока Тристан не останавливается рядом с ним, и они вдвоём не обмениваются несколькими тихими словами. Мы направляемся прямиком в Галерею, и на этот раз оказываемся там первыми. Здесь нет ни запертой двери, ни Гэри, сидящего у окна, курящего сигарету и насмехающегося надо мной. Впервые за четыре года я иду прямо по этим каменным залам, поднимаюсь по старым ступеням и выхожу на балкон. Ощущение того, что ты стоишь там, так близко к стене с витражными окнами, и смотришь на море студентов в их чёрной, белой и красной униформах, в высшей степени шокирует. На моём лице появляется улыбка, когда Зак встаёт рядом со мной. — Ты в порядке? — спрашивает он, и я киваю. — Даже несмотря на то, что твоя сестра пыталась объединиться с Гарпиями? — Ей больно, — говорю я ему, глядя в его сторону и встречаясь взглядом с прищуренными тёмными щёлочками его глаз. Он всё время выглядит таким крутым, со своими большими, широкими плечами и этим свирепым взглядом, но в глубине души он похож на плюшевого мишку. Плюшевый мишка-защитник. Ага. — Как только она преодолеет это, она увидит Гарпий такими, какие они есть. — Я оборачиваюсь и смотрю вниз, наблюдая за волной лиц, которые поворачиваются, когда Харпер входит в часовню со своими дружками позади неё и занимает первый ряд. — Этот год войдёт в историю академии Бёрберри, — молвит Зейд, останавливаясь рядом со мной и присаживаясь на перила так, что я невероятно нервничаю. Он показывает Харпер средний палец, когда она смотрит в нашу сторону, но она игнорирует его, раздувая ноздри. — Этот год войдёт в историю Клуба Бесконечности, — бормочет Зак, и два парня обмениваются взглядами, которые заставляют меня нервничать. За кулисами этой академии происходит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд, и я полна решимости выяснить, что именно. Глава 10 Новая форма чирлидерши для академии Бёрберри — это кофточка, которая демонстрирует весь мой живот. В своей комнате я на минутку расхаживаю туда-сюда и волнуюсь, но, когда я выхожу в коридор, у меня чуть волосы не встают дыбом, я излучаю столько уверенности. На моём пороге давно нет презервативов, на моей двери нет надписей, нарисованных краской. Конечно, у меня всё ещё есть сопровождающий. Это слишком опасно — не делать этого. — Посмотри на себя, — рычит Зак, когда я выхожу и вижу его в чёрной майке с номером 60, напечатанным спереди. Ему даже не нужны подплечники, чтобы выглядеть большим и широкоплечим. Он обхватывает меня мускулистой рукой за талию и притягивает к себе. — Я никогда не видел, чтобы ты выглядела так чертовски сексуально. — Ага-а-а. — Я кладу ладони ему на грудь и отодвигаю его ровно настолько, чтобы оглядеть. Он на самом деле красив, его волосы цвета тёмного шоколада, его глаза такие же декадентские, его тело крепкое и подтянутое до совершенства. Он определённо прошёл долгий путь от хулигана из средней школы Лоуэр-Бэнкс. — Значит, у тебя пунктик на чирлидерш, да? Приятно это знать. Мне придётся приглядывать за тобой. Зак оглядывает меня, его глаза прикованы к переплетённому черным и красным «V» образному вырезу на верхней части моей униформы, белому фону, эмблеме Бёрберри в центре моей груди. Рукава длинные, с черно-красным рисунком, а юбка — супер мини белого цвета, на этот раз без складок, только небольшой V-образный вырез с одной стороны и ещё больше чёрных и красных полосок по подолу. Под ней на мне шаровары — они же специальные шортики, но, чёрт возьми, я не собираюсь их так называть — носки до щиколоток и совершенно новые кроссовки. Вся форма стоит около шестисот баксов, но внеклассные занятия оплачиваются стипендией Кэбота, так что я застрахована. Конечно… Наверное, я могла бы попросить любого из своих бойфрендов помочь мне с расходами, но от этой мысли меня просто тошнит. Я встречаюсь с ними не ради их денег и отказываюсь этим пользоваться. Даже покупка Виндзором папиного дома заставила меня чувствовать себя неуютно. Чарли даже не знает об этом, и я не знаю, как ему сказать. Всё, что он знает, это то, что дом продан и что наш нынешний домовладелец ненадолго приостановил выплаты арендной платы… Зак обхватывает моё лицо своей большой ладонью и смотрит на меня из-под тяжёлых век. — Есть только одна чирлидерша, на которую я положил глаз, — произносит он, и его губы изгибаются в резкой улыбке. — Ну, я бы сказал, что волнуюсь только за одну болельщицу. Есть ещё несколько, за которыми я наблюдаю, но по-другому. — Он делает паузу, и я знаю, что мы оба думаем о Гарпиях. Большинство из них со мной в команде: Мэйлин, Эбигейл, Киара и Илеана. Они пытаются ввести моду в кампусе, называя себя правящими членами Королевской семьи. Я слышала, как об этом шептались несколько раз то тут, то там, но также часто я слышу термин «Гарпии». — Не беспокойся о них, — говорю я, беря его за руку и позволяя ему проводить меня до класса. Игра состоится только сегодня вечером, но академия пытается поддержать школьный дух, заставляя нас носить форму в течение дня. Я не возражаю против этого, особенно учитывая, как все смотрят на меня, когда я хожу по коридорам. Я больше не Работяжка, по крайней мере, для большинства студентов. Они смотрят на меня с уважением… и, может быть, немного со страхом. Зак провожает меня на урок математики, где ждёт Тристан, и всё, кажется, идёт просто отлично, пока мы не выходим в коридор и не обнаруживаем ожидающих нас Харпер и её друзей. Мне грустно видеть, что Изабелла тоже с ними и одета в форму чирлидерши. Однако она в команде юниоров, так что у неё другая форма. Она похожа на ту, которую я носила на втором курсе. — Смотрите, это же благотворительные дела, — говорит Харпер, склонив голову набок, голубые глаза блестят. Все, кроме неё и Бекки, одеты в форму группы поддержки, и все они очень, очень внимательно наблюдают за мной. — Вам нужны деньги на обед? — новые рыжие волосы Харпер скользят по её плечу, как змея, и мои глаза сужаются. — В моей школе запрещены издевательства, — произношу я ей, прежде чем Тристан успевает даже открыть рот. Мне не нужно говорить вам, насколько это на самом деле необычно, учитывая, что он так привык быть королём. — Ни по отношению ко мне, ни к Тристану, ни к кому-либо ещё. — Я делаю шаг вперёд, заполняя пространство между нами, а затем поворачиваюсь, наклоняюсь, чтобы схватить Тристана за руку. — Пойдём. Я больше не разжигаю в ней огонь. — Тебе не кажется странным, что твоя собственная сестра выступает против тебя? — говорит Харпер, когда я пытаюсь оттащить Тристана в сторону. Однако он прикован к месту, полный решимости стоять на своём. Он человек, привыкший переходить в наступление в большинстве ситуаций. Однако главное здесь — вести себя нейтрально. — Я имею в виду, что это говорит о тебе, если даже твоя собственная семья испытывает отвращение? — Харпер обходит вокруг и подходит, чтобы встать передо мной, уперев руки в бока. Она немного похожа на ведьму с этими кроваво-красными волосами и в полностью чёрной униформе. С другой стороны, может быть, это немного оскорбительно для ведьм? — Или ты думаешь, это потому, что твоей сестре так стыдно за тот факт, что её отец на самом деле не Адам Кармайкл, генеральный директор и наследник многомиллионного состояния… А вместо этого он такой же пьяница, как и твой. — Я не понимаю, о чём ты говоришь, — отвечаю я, мой голос холоден и спокоен. Потому что, если даже я не знаю правды, Харпер ни за что не может знать. Мои глаза скользят по карим глазам Изабеллы, сузившимся в две щёлочки на её красивом лице. Она внезапно отворачивается от нас, как будто Харпер задела за живое.