— Что с тобой? — Я боюсь, — слабый, надломленный шёпот. — Должно быть, хорошо ничего не чувствовать, ничего не бояться. — Это необратимо травмирует личность. — И родители намеренно калечат своих детей. — Ты бы не хотела стать такой, как я. Образ холодной, лишённой эмоций Бренны заставил Джада сильнее прижать её к себе. Последовал второй предупреждающий сигнал. Высвободившись одним стремительным, характерным для Вера движением, Бренна развернулась и обняла Джада. — Пожалуйста. За всё приходится платить. Всегда. Однако Джад поднял руки и ответил на объятие Бренны, пристроив её голову под подбородком. Он чувствовал, как её тело вздрагивало от рыданий. Ему хотелось успокоить её, но он не знал как, поэтому просто выполнял просьбу — обнимал. Обнимал, отмечая, как тем временем всё сильнее давит затылок и стучит в висках — свидетельства надвигающегося ментального срыва. Этот срыв — использование боли как сдерживающего фактора — назывался «диссонанс». Джад обнаружил термин в старом выпуске засекреченного узкопрофильного журнала «Медицина Пси». Он взломал коды доступа к журналам ещё подростком, обнаружив, что Безмолвие базируется на принципе кнута и пряника: чем больше отклонение от принятой нормы, тем сильнее боль. Автор статьи ссылался на опыты академика Павлова с собаками, а также на ряд более поздних исследований, развивающих его теории. Джаду не удалось изучить все документы, но того, что прочёл, хватило, чтобы понять — Консул тренировал его так же, как Павлов в своё время собак. Дайте собаке обжечься достаточное количество раз — и она начнёт бояться огня. Наказывайте ребёнка болью всякий раз, как он засмеётся, и он разучится даже улыбаться. Бесчеловечный принцип, но Джад не мог себе позволить его нарушить. Невзирая на искушение. — Бренна, хватит, — произнёс он, спустя несколько долгих минут, когда та уже начала захлёбываться. — Прекрати, а то тебе станет хуже. Джад держал её так крепко — удивительно, что она вообще могла дышать. Однако вместо того, чтобы сопротивляться, Бренна вцепилась в него, прижимаясь теснее. — Довольно слёз. — Резкий приказ не возымел никакого эффекта. Джад никогда не видел, чтобы Бренна так падала духом. Во время лечения она показала себя как полудикое существо, полное ярости и гнева. Она отказывалась сдаваться, отказывалась отдавать Энрике победу. Так может, здесь и ответ? Джад наклонился к её уху и прошептал: — Ты справишься, как справилась со всеми остальными повреждениями, что он причинил тебе. Ты не калека, никогда не была и никогда не будешь. — И он убьёт любого, кто думает иначе. — Ты выжила, тем самым плюнув ему в лицо, и плюёшь до сих пор, продолжая жить дальше, несмотря ни на что. Бренна застыла как вкопанная, поражённая столь неожиданной отповедью. Поначалу голос Джада доносился до неё будто сквозь вату, но он смог достучаться до её сознания и прекратить нескончаемый поток слёз. И не имело никакого значения, что Джад Пси: в настоящий момент он был для Бренны мужчиной, который держал её в своих объятьях, крепких, словно стальные обручи. Она потёрлась щекой о мягкую ткань чёрной шерстяной водолазки, в которую был одет Джад, прислушалась к мерному биению его сердца. — Прости, что так расклеилась. — До сих пор она держалась на одном лишь упрямстве, и когда Джад коснулся её, переступив через неизменную чопорную холодность Пси, неистовый эмоциональный отклик снёс с таким трудом выстроенные барьеры. — Я понимаю. — Не слова утешения, которые подобрал бы мужчина-вер, но для неё — то что надо. С ней не стоит нянчиться. Ей нужны именно эти прошёптанные на ухо резкие слова, за которыми стояла непоколебимая вера в то, что она непременно справится. — Не хочешь зайти? — спросил Джад. — Можно включить камин. Бренна покачала головой. — Я бы лучше прошлась немного. Мы можем сходить за моей сумкой. — Ты не останешься. — Джад разжал руки и сделал шаг назад. Бренна потёрла лицо, прикидывая, насколько плохо сейчас выглядит — она не из тех, кому идут слёзы. — Нет, останусь. Тёмно-карие глаза, казалось, почернели. — У тебя нет оснований здесь находиться. Я не смогу выполнять свои обязанности, если мне придётся возиться с тобой. Бренна сощурила опухшие от слёз глаза. — Хорошая попытка, но тебе не удастся разозлить меня до такой степени, чтобы я убралась отсюда. — Внезапно, до неё дошло, как Джаду удавалось настроить людей против себя таким образом, что никому больше не хотелось с ним сближаться. — Я могу патрулировать окрестности вместе с тобой. — Это не обсуждается. — Надменный тон напомнил Бренне Хоука и братьев. Класс. Просто супер. — Я сажаю тебя в машину, и ты едешь назад в логово. — Вряд ли, если, конечно, ты не собираешься перехватить контроль над моим сознанием. — Высказывая данное предположение, Бренна смотрела Джаду в глаза и заметила, как нечто тёмное и, безусловно, опасное промелькнуло в них. — Я вполне на это способен. — Предупреждение. Угроза. Руководствуясь лишь инстинктом, Бренна положила ладонь ему на грудь. — Со мной? — Джад не ответил, что говорило само за себя. — Почему ты подпустил меня к себе ближе, чем кого бы то ни было? — Несомненно, это означало, что он к ней неравнодушен. — Энрике был одним из нас. И он причинил тебе вред. — Чувство вины? Поэтому? — Желудок сжался. Пальцы Джада сомкнулись на её запястье — возбуждающее, чувственное прикосновение. — Я не чувствую вины. Я ничего не чувствую. — Здесь, по контрасту с завалившим всё вокруг снегом, казалось, Джад сам был одной из самых чёрных теней. Однако он так бережно прикасался к ней. Бренна улыбнулась, вновь обретя уверенность в себе. — Я остаюсь. — Я везу тебя обратно немедленно. — А я разверну машину сразу же, как ты выйдешь. — Кожу покалывало там, где к ней прикасались мозолистые пальцы Джада. Интересно, как эти пальцы будут ощущаться на других, более чувствительных местах? Внизу живота разгорался пожар. — Почему моё присутствие так тебя волнует? У тебя ведь нет эмоций. Руки Джада на мгновение сжались, но потом он отпустил Бренну. — Не становись на моём пути. — Что ты, я не посмею. — Наглая ложь. — Идём за вещами. Джад качнул головой в сторону хижины. — Заходи внутрь и разожги камин. Я принесу твою сумку. Бренна готова была дать ему прогулялся и выпустил пар: а Джад был горяч, хоть и не желал этого признавать. — Код: четыре-два-семь-ноль. — Поскольку машина находилась в общем пользовании, она не была запрограммирована на определённые отпечатки пальцев. — Увидимся, когда вернёшься. Джад отправился в путь, лишь когда убедился, что Бренна вошла в хижину. Наблюдая, как он углубляется в лес — высокая фигура резко выделялась на фоне снега — ей хотелось броситься за ним следом, догнать и сжать в объятиях, согреть его своим теплом, чтобы растопить ледяную броню Пси. К сожалению, Джад, похоже, был твёрдо намерен держаться за свои ледяные щиты. Несмотря на то, что хижина была хорошо утеплена, Бренну пробирала дрожь, и, отвернувшись от окна, она пошла разжигать камин. В отличие от большинства технологий, не загрязняющих воздух, технология ЛАЗ была изобретена не верами, а Пси. Зачем? ЛАЗ-приборы расходовали меньше энергии, а значит, позволяли снизить затраты. Единственное, что переделали веры, — добавили голографический модуль, который преобразил эффективный, но бесцветный переносной лаз-генератор в практически безупречную имитацию огня, у которого не было шансов стать причиной лесного пожара. Бренна убедилась, что генератор расположен в надлежащем месте — встроенном камине — и перевела тумблер в рабочее состояние. Тут же ожили золотые языки пламени, поднимая настроение. Но она не осталась у огня, а вернулась к окну: Джад должен видеть, что он не один, что она его ждёт. Вероятно, он считал, что она неискренна с ним или не поняла, что он пытался до неё донести. Но она поняла. Поняла, но не приняла. Джад не ушёл от Безмолвия, неважно, хотел того или нет. Бренна знала доминантных самцов, выросла среди них и могла догадаться, чего ему стоило задавить свою гордость и согласиться на место на нижних ступенях иерархическое лестницы Сноу-Данс. Но он держал удар, чтобы защитить Марли и Тоби, и даже Сиенну. Возможно, ему казалось, что путь наверх для него закрыт, но Бренна знала: это не так. Фигура Джада появилась среди деревьев, сумка Бренны свисала с плеча. Сильный и уверенный в себе. Даже с апломбом, говорящим всем лесным обитателям, что Джад слишком опасен, чтобы с ним связываться. С широкой улыбкой Бренна распахнула дверь: — Привет. Джад бросил сумку в дверной проём. — Я на обход. Запри дверь и оставайся в доме до моего возвращения. Бренна собралась было высказать всё, что думает о его приказной манере выражаться, но Джад развернулся и двинулся прочь. Бренна моргнула. Он двигался быстро. Слишком быстро для Пси. Опять же, Бренна чувствовала, что Джад Лоурен не был обычным Пси. Захлопнув дверь, она расстегнула сумку и достала сломанный коммуникатор, который обещала Дрю починить. Её брат мог жутко досаждать своей гиперопекой, но уважал технические навыки Бренны. Было здорово снова взять в руки инструменты и, приступив к «лечению», почувствовать удовольствие от работы. *** Джад вернулся в хижину затемно и обнаружил, что Бренна сидит на полу у электрокамина, аккуратно разложив перед собой инструменты и детали оборудования. Бренна глянула вверх, когда дверь открылась, но улыбка вышла рассеянной. — Дай мне пять минут, милый. Милый? Списав проскочившую ласку на ошибку поглощённого работой мозга, Джад повесил куртку на вешалку и стянул ботинки, а затем прошёл в кухню. Так он и думал — к еде Бренна не притронулась. Джад вытащил из холодильника два замороженных пакета и сунул их в микроволновку. Его тренированный организм мог в случае необходимости обходиться без еды несколько дней, но Бренне нужны калории. Веры расходуют энергию гораздо быстрее, чем Пси. Кроме того, она всё ещё полностью не восстановилась после пыток Энрике. Закончив с приготовлениями, Джад вернулся в комнату и сел рядом с камином, наблюдая, как Бренна работает. И открыл для себя сразу две вещи: во-первых, Бренна любит своё дело, а во-вторых, она в нём настоящий мастер. Хотя неудивительно. Бренна была дипломированным специалистом по коммуникационным технологиям и готовилась продолжить обучение, когда социопат-Пси навсегда изменил её жизнь. В памяти всплыли картины прошлого: искалеченная, израненная Бренна, кровь на стенах, звуки разрываемой плоти. Вопли Энрике. Потом уже кричали все вокруг. Джад смотрел, как бывшего консула раздирают на части когтями и зубами, и не испытывал ни крупицы расовой преданности. Кровь за кровь. Глаз за глаз. Жизнь за жизнь. Это была правда Веров, и Сантано Энрике не заслужил ничего иного. Внезапно Бренна улыбнулась — мир мрачных воспоминаний пронзила вспышка яркого света.