— Каждый раз, когда я нарушаю законы Молчания, возникает обратная реакция, это ты знаешь. Она кивнула с серьёзным выражением лица. — Так говорил Фейт о боли. — Это называется диссонанс, и он растёт. — Боль в голове, в мышцах, в костях. — Мне приходится увеличивать определённое количество энергии, чтобы сдерживать его. Бренна резко вырвала руку из его. — Другими словами, тебе больно всякий раз, когда я к тебе прикасаюсь! Он снова схватил её за руку. — Это запрограммированная реакция, и я могу с ней справиться. Когда она вновь попыталась отдёрнуть руку, он не дал. — Ещё одна причина, почему ты такой сильный? — пробормотала она, но не стала дожидаться ответа. — Что произойдёт, если ты попытаешься устранить обусловленность, которая вызывает диссонанс? — Я не могу позволить себе отключить обусловленность. Мне необходимы уколы боли… они не дают убить, сообщая, когда я приблизился к эмоциональной реакции, что может привести к непреднамеренной активации способностей. — Ладно, а почему ты не можешь избавиться от других частей Протокола? Чтобы не было больно из-за того, что чувствуешь что-то за этим опасным уровнем. — Она прикусила нижнюю губу и бросила на него виноватый взгляд из-под ресниц. — Я попросила Фейт помочь мне заставить тебя нарушить Молчание. — Если хочешь что-то узнать обо мне, спрашивай у меня. — Мне нужен был совет! На этот раз отстранился Джад. Пройдя в другой конец комнаты, он повернулся к Бренне спиной, опираясь ладонями о стену. — Не существует способа нарушить Протокол Молчания. Не для меня. Я не стану опасностью для тебя или кого-то ещё. На сегодня лишь на это я могу пойти. Бренне хотелось что-нибудь пнуть. Но, вместо этого, она подошла к Джаду сзади и, после небольшого колебания, положила руку на его мускулистое плечо. Его кожа горела. Бренне было больно осознавать, что её прикосновения причиняют ему боль, но знала, что если перестанет прикасаться к нему, потеряет Джада в пучине Молчания. — Слушай, а не веди себя, как альфа-самец. — Иерархия — концепция Веров. Бренна обняла его за талию, прижимаясь к спине, а затем легко прикусила его обнажённое плечо. Он не зарычал, как сделал бы любой другой мужчина-волк, но его жест был настолько же доминирующим и восхитительно сексуальным. Бренна не хотела щенка — ей нужен мужчина с зубами. А у Джада их предостаточно. Он бросил на неё мрачный взгляд через плечо. — Продолжишь давить, и тебе может не понравиться результат. Что-то зашипело под пальцами — тысячи крошечных дразнящих укусов. Обрадованная, она запечатлела поцелуй там, где укусила. Джад отвёл взгляд, сильнее прижимая руки к стене, отчего мышцы спины больше напряглись. — Что ты сделал? — Контролируемый телекинез. — От крайней сосредоточенности его голос казался арктическим льдом. Джад безумно опасен. Разум вновь попытался сказать ей что-то важное, но Бренна была сосредоточена на том, чтобы достучаться до Джада. — Послушай меня, ладно? — Она продолжила говорить, прежде чем он мог её перебить. — Я говорила с Фейт о большем, чем тебе известно. Она думает, что, может, Молчание не так уж плохо. — Из-за протокола у социопатов развязаны руки. — Его слова резали своим жестоким холодом. Бренна вздрогнула. — Ты словно меня порезал. — Возникло ощущение, будто нож прошёл очень близко к коже. И это напугало… Сантано Энрике час за часом дразнил Бренну скальпелями. Иногда не просто дразнил. Джад окаменел. — Прекрати прикасаться ко мне. Я теряю контроль. В его голосе было что-то такое, что заставило подчиниться. Она разжала руки и сделала пару шагов назад. Джад, не оборачиваясь, произнёс: — Я могу нанести урон телекинезом, и он напоминает порез. Я буквально могу превратить свою волю в лезвие. Она сглотнула. — Понятно. — Я не хотел, — признался он. Страх сменился нежностью. Боже, этот мужчина настолько упрям, и настолько не желал видеть правду. Он, скорее всего, покончил бы с собой, прежде чем причинить ей вред, и думал, что должен убедить её в этом? — Я сказала, что мне показалось, будто ты меня порезал. На самом деле ты этого не сделал. — Бренна, очень близко. Тебе нужно бежать, а не убеждать меня ещё сильнее проверять свои цепи. — Верно, — согласилась она, сжимая кулаки, чтобы удержаться на расстоянии. Для неё прикосновения естественны, а их отсутствие — невыносимо. Особенно, когда дело касалось Джада. — Может, тебе стоит выбрать, что именно из Молчания ты хочешь оставить? Где указано, что ты должен принять или отринуть весь Протокол? Фейт говорит, что навыки, которым она научилась в Молчании, помогают ей сопротивляться каскадам плохих видений. — А Саша? Бренна с облегчением вздохнула. Он слушал. — Ты прекрасно знаешь, что Саша. Молчание для неё вредно, потому что противоречило способностям. Но не для Фейт… Он, наконец, повернулся к ней, и от выражения его лица Бренна замолчала на полуслове. — Если Саша существует, то логично, что я существую. — Не понимаю. — Инстинкты Вера подсказывали, что нужно удержать его прикосновениями. И необходимость этого была столь велика, что Бренна силой заставляла себя включаться в разговор. — Я её полная противоположность. — Джад скрестил руки на прекрасной груди, которую ей хотелось погладить. — Она исцеляет. Я убиваю. Таковы наши дары. Гнев прожигал её чувственность, но парадоксальным образом разжигал голод сильнее. О, как она хотела Джада Лоурена. — Почему ты настаиваешь видеть себя таким? Ты помог исцелить меня, помнишь? — Он «подпитывал» Сашу психической силой, часто оказывался полностью истощённым, только чтобы появиться снова на следующий день. Он отмахнулся от этого. — Это слабейшая способность. А главную можно использовать только для смерти. Для меня Молчание необходимо. Пока могу сдерживать эмоции, не буду убивать. Вот так вот просто. — Я на это не куплюсь. — Ты забыла, что случилось с такими, как я до Молчания. — Нет, не забыла. — Мысль о том, что её красивый, верный и сильный Джад проведёт свою жизнь в одиночестве или в тюремной камере, её личный кошмар. — Но они другая крайность — никакого эмоционального контроля вообще. Я прошу, подумай о том, что существует средний путь Что-то пискнуло, отчего Бренна подпрыгнула. Джад достал из кармана блестящий серебристый телефон и произнёс в него несколько коротких слов. И её взволновали его последние слова: — Буду там, как только смогу. Она подождала, пока он повесит трубку, чтобы спросить. — Где будешь? — Звонила Индиго. Они думают, что выследили одну из гиен, ответственных за взрыв в хижине. — Подняв рубашку с пола, он натянул её. — Они держат его в хижине. — Зачем ты им? — Жажда прикосновений, его прикосновений, к этому времени превратилась в жгучую боль. Не в силах сопротивляться, Бренна сократила расстояние между ними и начала застёгивать пуговицы на рубашке. — Солдаты всегда допрашивают пленников. — Если ответы были неверными, они не просто задавали вопросы. Бренна понимала необходимость этого — в их мире милосердие часто воспринималось как слабость. Вот почему Сноу Данс убедились, что их публичное лицо было лицом порочной силы. Джад её не оттолкнул. — Чтобы напугать, для чего же ещё? Закончив с рубашкой, она опустила руки и подняла глаза. — Что это значит? Его глаза вновь стали нормальными. — У каждого в стае есть своя позиция. Ты — техник, Райли — солдат, а Лара — целительница. Ты никогда не задумывалась, где моё место? — Такой же солдат, как мои братья, — сказала она, и в животе образовался болезненный узел. — Такой солдат, к которому обращаются, когда нужно навести порядок.