Конечно же Стас преследовал её и знал, что она тут. Он смотрел так словно ожидал её слов. Какую-нибудь фразу, чтобы понять её мысли. Но Катя сама не знала. Всё навались в жуткую кучу и превратилось в кашу, которую осознать было очень трудно, не то, чтобы и сказать. Она шмыгнула носом и в этот момент Стас притянул её к себе. – Всё хватит, – сказал он так, будто потерял терпение. В одно мгновение подхватил её на руки. От страха упасть, Катя вцепилась в его шею. – Что ты делаешь? – То, что нужно было сделать с самого начала. Он усадил Катю в свою машину. – Куда ты меня везёшь? – всхлипнула Катя из-за не к месту разыгравшихся гормонов. Хотя, наверное, не стоило всё валить на них. Стас был серьёзен и, кажется, немного зол. – Домой, – коротко ответил. Катя знала куда: в мастерскую. Она немного запустела, а ещё всё снова покрылось пылью, она ощутила её сразу, как только Стас открыл двери. Ходили тут явно в обуви, а шторы вновь плотно закрывали все окна. Стас крепко прижался к ней, оттеснив её к дивану, где она ощущала первые движения малыша. Воспоминания этих жутких дней наваливались разом. Когда Катя не знала жив ли он, а если да, то почему молчит. Неужели бросил, разлюбил… Стас стянул с ней пальто и шарф, а Катя так и застыла, глядя в его глаза, которыми он её гипнотизировал. Снял шапку из-за чего закреплённая шпильками коса, тяжелой плетью упала её на плечо. Стас провел по зигзагу волос рукой. – Собираешься в книгу рекордов попасть по длине волос? Такой идиотский вопрос мигом развеял повисшее напряжение. – Нет. Катя усмехнулась, и вдруг накинула косу ему на шею. – Чтобы так сделать. Стас застыл, а потом прижал к себе, впился губами в её и целовал так жадно, покусывая и вылизывая, что, Катя в полной мере ощутила его тоску. Как будто в первый раз, губы ощутимо засаднило, но останавливаться не хотелось. В ногах как-то сразу испарилась вся сила и Катя запросто могла свалиться. Она держалась за Стаса очень крепко, чтобы никогда больше не отпускать. Катя ощутила руки на своём животе, и жаркий шёпот в губы. – Кто? – Не хочешь сюрприза? Стас улыбнулся как пьяный, мазнул горячими губами ей щёку. – Обожаю сюрпризы. Но Катя не стала его томить. Ей и самой натерпелось рассказать обо всём. – Девочка. Стас нежно коснулся её губ и от этого защемило сердце. – Если бы я знал, что вас уже тогда двое… – То, что? Стас не ответил, только шепнул одними губами «извини». Они снова целовались как последние идиоты посреди комнаты, глотая дыхание друг друга и срывая остатки одежды. Когда на Кате осталась лишь лёгкая сорочка, которая она привыкла одевать под платье Стас застыл, подхватил её будто она была пушинкой и усадил на диван. У Кати бешено колотилось сердце. Она безумно скучала по нему, по его рукам, по его поцелуям… В чем-то Вика была права, но хочется не просто секса, хочется тепла. – Ты не представляешь, сколько раз я мечтал об этом моменте. Стас сел между её ног, поглаживая бёдра и задирая сорочку. – Наверное, в мечтах, я была худее, – решилась пошутить Катя. – Знаешь…– голос Стаса чуть дрогнул, – я не ожидал увидеть тебя беременной, но когда увидел, понял, что это то, чего я всегда хотел. Кате стало смешно и грустно одновременно. Хотел? – А я думала ты сбежал. Стас изогнул брови, и скривил губы. – Если бы захотел сбежать, прихватил бы тебя с собой. – Твой отец говорил, что сделает всё, чтобы ты сюда не вернулся. Стас нахмурился, придвинулся к ней вплотную, чтобы ощущать кожей к коже. – Он и сделал. Я первые месяца два не мог понять, где нахожусь, не пошевелиться нормально, не поговорить с кем-то. Телефоны запрещены. Только он приходил, а медперсонал как оказалось не понимал моих слов и общался только по средствам мониторинга моего состояния. Потом до меня дошло, что я вообще не в своей стране нахожусь, когда начал более-менее ходить. И тут грянул этот карантин. У меня все тесты положительные, заперли чуть ли не в одиночку. Я там на стену лез. А отец приходил лишь сухо проверить живой я ещё или нет. – Он беспокоится о тебе. Катя прикусила губу, даже ей это, казалось, не беспокойством, а контролем. – Уверен, – процедил Стас, – только мера у него своеобразная. У него ещё была что-то типа психологической чистки, когда приходил, снимал свою маску и скафандр и говорил, мол вот я не боюсь умереть с тобой. – И как он отпустил тебя? Стас криво улыбнулся. – Я попросил привести мои инструменты, после того как несколько тестов не подтвердили инфекцию. Для реабилитации меня перевели в другую больницу. Где всё так же сохранялся жесткий карантин и новые тесты, тесты. В этом безумии я и сам начал ощущать себя психопатом. А потом доставили её… Стас прикоснулся к её щеке, ласково провёл вдоль скулы, по линии подбородка. – Я смотрел на её лицо и понимал, что вернусь к тебе…– он склонился к её животу, запечатлев сентиментальный поцелуй, – к вам. Катя поежилась. – И когда папаша увидел заваленную палату твоими портретами, пожалуй, он действительно решил, что его сын больной… к тому же его шлюха, наконец-то, забеременела. Теперь у него будет новая игрушка. Катя взъерошила его волосы прижимая голову к груди. Все они больные, своими чувствами, но Катя уже устала от этого. Ей хотелось спокойствия, и чтобы Стас был рядом. – Я люблю тебя. Она сказал ему это впервые. Стас отстранился, посмотрел на неё, как будто ушам своим не верил. А потом обнял ладонями её лицо, поцеловал нетерпеливо, от чего дыхание сбивалось. Губы горели огнём и завтра точно будут как пельмени. Катя вновь впитывала запах Стаса своей кожей, своим сердцем. Они всегда были в одном шаге от своих чувств, от любви… И с самого начала, нужно было нырять с головой и не думать, потому что что-то в жизни бывает неизбежно, а они со Стасом именно такие, как две разрозненные половины, где законченным и целым ощущаешь себя только вместе. Их настоящие испытания только начинались, но Катя была уверена, что в старости будет держать его руку, и целовать его губы. Как и сейчас. Конец