Мы поехали на такси, потому что Адриан сказал, что за его машиной могут следить, я всю дорогу думала об Анжелике, эти белые розы, ее дрожащая рука, а затем ее кровь, не выходили из головы. А еще эта дурацкая считалочка.. Адриан не сводил с меня взгляд, пока мы ехали, я старалась не реагировать и не касаться его, поэтому сидели мы по разным сторонам машины, мои руки все еще дрожали, даже колени иногда подрагивали. Боюсь с такой жизнью невротиком стану в скором времени. В груди кошки скребли и, горечь в горле не собиралась отступать. Я посмотрела на Адриана, когда мы остановились у невзрачной гостиницы, в слабоосвещенном переулке. Он сказал, что будет лучше, если мы переночуем где-то в подобном месте, я не стала возражать. Это последнее, что меня волновало. Пройдя внутрь, по обшарпанному полу, мы остановились у маленькой стойки типа ресепшна, где был всего один работник – брюнетка лет сорока на вид. Адриан взял один номер с двумя разными кроватями, и я мысленно отблагодарила его. В воздухе витал слабый запах сырости и побелки. Должно быть, здание очень старое и давно не ремонтировалось. Женщина проводила нас до комнаты, которая находилась в маленькой пристройке на втором этаже, куда попасть можно было только по узкой деревянной лестнице. Брюнетка улыбнулась натянуто и пожелала приятного отдыха, отдавая Адриану ключи. На деревянном полу лежал старый затертый, но чистый ковер, напротив двери коричневый шкаф прошлого десятилетия, а по бокам две обычные кровати, столик в углу с чайником и одноразовыми стаканами. Справа дверь, наверное, ванная и туалет, как раз то, что мне было нужно. – Ты.. эмм.. не против, если я пойду первая? – Я кивнула на дверь ванной, Адриан лишь покачал головой, расстегивая запанки на рубашке. Между нами поселилось неловкое молчание на какое-то время, а затем я спряталась за дверью ванной комнаты. Мне хотелось кричать. Я стянула с себя платье и безжалостно оставила его на холодном кафельном полу. В углу стояла стиральная машина, на ней был шампунь, два куска мыла, зубная паста и три свернутых полотенца, надеюсь чистых. Окунувшись под горячую струю душа, я вся намылилась шампунем, пахнущим, как мужской одеколон, затем сполоснула рот зубной пастой, так как одноразовых щеток, не нашла. Обернувшись в одно из полотенец, я подобрала с пола свою одежду и вышла из ванной, с меня текла вода, потому что я даже поленилась вытереть волосы, просто отжала их руками. Мне было плевать. Обе постели были разобраны, Адриан сидел на одной из них и смотрел на меня, он был без рубашки и, я не смогла этого не заметить. Прошлепав босыми ногами до кровати, я сложила стопкой одежду и положила в угол. – Ты можешь идти в душ. – Сказала я, не оборачиваясь. – Ты в порядке? – В голосе Адриана не было никакой манерности или грубости. Не особо привычно наблюдать в нем нечто подобное. Да и привыкать я боялась, в любой момент все могло измениться. – Да, все нормально. – Я поняла, что снова складываю платье. – Мне жаль Анжелику. Она мне не нравилась, но мне жаль ее. – Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Снова. Я отбросила дурацкое платье в сторону и обернулась, Адриан встал и сделал шаг ко мне навстречу. – Мне было страшно. – Призналась я. – Сегодня я испугалась еще сильнее, чем тогда, когда кто-то выпустил газ в том идиотском борделе и тебя подстрелили. – Тебе не нужно бояться за меня, Алина. – Он сказал это так, словно услышал редчайшую глупость, и может, оно так и было, и может в глубине своей черной души он насмехался надо мной. – Но я боюсь, Адриан. Что бы у нас ни происходило, я боюсь, что больше не увижу твое мерзкое лицо. – Я усмехнулась и одна слеза щекотнула мою кожу, скатившись до подбородка. Я даже не почувствовала, как та выскользнула. Вестардо придвинулся ко мне и провел рукой сначала по одной моей щеке, затем по другой, потом очертил пальцами контур моих губ, коснулся бровей и завел волосы мне за уши. – Я годами пытался забыть все это, любовь моя. Если бы я смог, нас с тобой сейчас бы тут не было. Мой подбородок предательски задрожал, Адриан слегка сжал его пальцами и чуть приподнял мою голову, заглядывая мне в глаза, в то время когда их уже невыносимо жгло. – Я не могу ненавидеть тебя вечно, и я знаю, что никогда не смогу заменить твою жену, но.. – Я замолчала, когда рука Адриана отстранилась от моего лица, а на его сменилось больше эмоций за секунду, чем обычно, я могла видеть, и мне захотелось убежать. Прямо сейчас, схватить вещи и сбежать отсюда, потому что сейчас я видела все. Каждую частичку его боли, причину хмурости и отстраненности. Он все еще любил ее. Любил ту женщину. Я закрыла глаза и, слезы хлынули из моих глаз. Он топтал меня за то, что я не могу быть ею. Это было так очевидно, что я рассмеялась. Я опустилась на край кровати и начала хохотать, давясь собственными слезами. Все это время я искала причину, а она вот.. прямо перед моим носом, и самое ужасное, что мне даже некого теперь в этом обвинить. Вестардо опустился передо мной на корточки и приподнял указательным пальцем мою голову. Он обеспокоенно смотрел на меня. Или как на сумасшедшую. – Девил был прав, да? – Я вздохнула и вытерла обеими руками лицо. – О чем ты говоришь? – Он потянул ко мне руку, а я отбросила ее к чертовой матери. – Ты спасаешь меня, представляя, что спасаешь ее. Он закрыл глаза и медленно втянул носом воздух, словно собирая оттуда частицы самоконтроля. Когда глаза распахнулись, в них был привычный мне холод. Словно выключатель сработал. Я хмыкнула себе поднос. – Я не хочу говорить о Доминике. Особенно с тобой. Ауч. Нет, это не ревность. Одно дело, когда он любит кого-то другого, а другое, когда использует меня для замены или как подушку для битья. Я протянула руку вперед и коснулась его обнаженной груди, его мышцы напряглись под моей ладонью, словно я причинила ему боль своим прикосновением. – Где-то здесь. Ты даже ненавидишь меня за то, что я – не она. И мне, правда, очень жаль, Адриан. Он долго смотрел на меня, желая что-то сказать, что-то важное, иначе не пришлось бы так долго размышлять. Правда, ведь? Или нет? В итоге мои ожидания рухнули. – Поспи немного, ладно? – Он провел костяшками пальцев по моей щеке и, больше не сказав ни слова, пошел в ванную. 65 20 Апреля 2017 год Я снова плохо спала, пару часов от силы, аж кожа начала зудеть из-за нервов. Утром, я слышала, как Адриан принял душ и куда-то ушел, затем я слышала, как он вернулся обратно и, в комнате запахло чем-то съедобным. Передвигался он тихо, в своей манере, думая, что я сплю, но я не спала, хотя желала от всего сердца, чтобы это был сон и я вот-вот проснусь на своей кровати, позавтракаю в гостиной под утреннее политическое теле-шоу, которое смотрел отец, затем пойду на работу, как обычно встречусь с Лизой за ланчем, мы немного посплетничаем о ее мужиках или о каком-нибудь новом работнике офиса, затем разойдемся каждый по своим делам. Нет. Сегодня день, когда Адриан Вестардо должен убить меня и когда Лизу опустят в землю в деревянном ящике, я лишь надеюсь, он хотя бы будет ей под стать. Я перевернулась на спину и тяжело вздохнула. Дверь открылась, Адриан появился на пороге во всей своей красе, в темных джинсах, свитере и черной кожаной куртке, я приподнялась на локтях и посмотрела на него, его лицо не выражало ничего. Обычный Адриан Вестардо. – Я, надеюсь, ей выбрали красивый гроб. – Лучшее, что я могла сказать. – Она бы хотела, чтобы он был красивым, я бы даже сказала вульгарным. Вестардо просто стоял и смотрел на меня. Словно ему жаль или что-то еще. Словно должен говорить что-то, но не говорит. – Извини за вчера. – Добавила я. – Я часто говорю то, что не следует. – Поешь. – Он кивнул на тумбочку в углу, там стояли пластиковые прозрачные коробки, в них что-то было похожее на сэндвичи, а также большая кружка кофе. – Здесь поблизости нет нормальной еды, после похорон заедем куда-нибудь. – Мне нужно забрать вещи из гладильной. Тебе что-нибудь нужно? Я подумала пару секунд. – Зубная щетка и расческа. Если не затруднит. Вестардо ничего не ответил и снова скрылся за дверью. Я обмотала себя в полотенец, который во время попыток уснуть соскочил с моего тела, и пошла на запах еды и кофе. Когда я закончила с едой, Адриан уже вернулся, в одной его руке был пакет безо всяких принтов и логотипов, на сгибе второй руке висело чересчур много черного. Он прошел и положил это все кровать, на которой спал. – Это твоя одежда, для похорон, в пакете щетка, расческа, обувь и очки. – Спасибо. Где Девил, ты говорил с ним? – Он будет на кладбище к одиннадцати. – Хорошо. Он что-то узнал? – Мы не говорили об этом. – Тебе не обязательно мне врать. – Что ты хочешь знать, Алина? – Он тяжело выдохнул и опустился на край кровати, глядя мне в лицо. Он выглядел не просто уставшим, а каким-то измученным, так выглядят люди, которые обычно смирились со своей судьбой. – То, что один из наемников убил единственного человека, готового нам помочь? То что, если я не убью тебя сегодня, кто-то придет за тобой завтра, и если я завтра прикрою тебя, то кто сделает это послезавтра? Это ты хотела услышать? Он говорил так, словно уже обрек самого себя на смерть. Нас обоих. – Нет. – Это все, что я сказала. – Тогда не задавай мне вопросы. Его слова резали меня острыми ножами, всаживали их одним за другим в мою грудь. Если он сдается, как я могу чувствовать себя уверенно? Была ли Анжелика единственным нашим спасением? И была ли она кем-то большим, чем его начальник, чтобы он мог так видимо переживать за ее смерть? Я больше ничего не сказала ему, взяла с кровати вещи и направилась в душ. Моя кожа стала слишком бледная, и мне пришлось похлопать себя немного по щекам, чтобы придать хоть какой-то цвет лицу. Косметики с собой никакой не было, поэтому пришлось смириться с залегшими темными кругами под глазами, появившимися от недосыпания. Платье село в пору, как обычно, словно Адриан однажды снял с меня мерки. Это не было одеждой из моего гардероба, он купил все это пока, я пыталась заставить себя уснуть хоть на один час. Черным на мне было все, начиная от ботинок и заканчивая солнцезащитными очками, в моем случае очками закрывающими часть моего ужасного измученного лица. Когда я вышла, Адриан все еще сидел на кровати, словно и не двигался с тех пор. Его пальцы были сомкнуты перед лицом и, смотрел он куда-то, будто вообще тут не находился. – Я думал о том, что ты мне вчера сказала. Всю ночь пытался понять, какого черта вообще должен объяснять тебе что-либо. Точнее, я всегда знал, зачем, но не хотел знать, почему. – Он обернулся ко мне, а я продолжала стоять в дверях ванной. Мне хотелось и не хотелось слушать его. – Ты беспокоишься о людях. – Он усмехнулся и провел руками по лицу, запуская пальцы в волосы. – Я думал, как ты, черт возьми, можешь беспокоиться обо мне после всего.. Ты даже о Деве беспокоишься. – Теперь его смешок стал резче и глубже, охватывая меня вакуумом. – Думаешь это смешно? – Я думаю, это печально, любовь моя. – Засунь себе ее в зад, Вестардо. – Я рад, что ты злишься. Злость поможет тебе выжить. Я злилась, но это была не та самая настоящая злость, это было мое по сей день разбивающееся сердце. Мы больше ничего друг другу не сказали, Адриан вызвал водителя, затем он отправил его на такси обратно и сам сел за руль, я устроилась на заднем сидении. Мы не говорили, не смотрели друг на друга.