66 Кладбище одно из тех мест, которые я искренне ненавидела. Мне было не по себе только от одного этого слова, особенно после смерти мамы. На похоронах Петерсона, я чувствовала себя нормально, за что казалась самой себе ужасной, за то, что таила радость внутри себя. Сейчас я понимаю, что дело не в кладбище, а в людях, которых ты на него провожаешь. Само по себе место ни чуточку не страшное, я бы сказала уютное. Здесь всегда тихо, птицы поют, всегда свежие цветы. Все-таки, я ужасна. Мне было страшно выходить из машины, потому что уже в своей голове я видела лицо матери Лизы и, меня выворачивало изнутри. На поминальную службу мне идти не хотелось, на кладбище я была быть обязана. Пару человек оглянулись на нас с Вестардо, когда мы прошагали по тропинке меж двух чужих могил. Я уже издали слышала женские вопли и меня начало колотить. Людей не очень много, в основном мужчины, и те с работы, я могла отличить их по дорогим костюмам. Я не стала пробиваться вперед, мы остановились во втором ряду, за множеством широких спин, и я лишь выглядывала в щелочку. Гроб стоял открытым, и я почти могла видеть лицо Лизы не естественного бежевого цвета, на ее шее виднелся зелененький шарфик, я протяжно вздохнула. Слезы жгли глаза, и я надела очки, то ли пряча себя от других, то ли от самой себя. Когда батюшка закончил молитву, пришло время погружения. Ее мать все еще стояла над гробом и истерически что-то причитала себе под нос, поправляя ее одежду, по опухшему красному лицу струились слезы. Рядом стояла девочка, Кристина, пятнадцатилетняя сестра Лизы, я знакома с ней только по рассказам. Внешне они не похожи оказалось вообще, но я и не удивилась, потому что Лизка говорила, что отцы у них разные. Девочка сжимала плечо матери, ее рука еле заметно дрожала, а взгляд был прикован к гробу. Крики матери стали раздирающими, когда гроб закрыли и стали опускать вниз, я схватилась за рукав Адриана и крепко сжала его, он лишь окинул меня быстрым взглядом. Я знала, что кто-то подошел ко мне сзади, но обернулась не сразу. Мне почему-то не было страшно прямо сейчас, наверное нужно сказать спасибо своей наивности. Я подумала, что никто не станет убивать тебя среди кучи народу, но вспомнила, что именно это вчера и произошло с Анжеликой. Все же я обернулась. Это был Девил, он стоял буквально в полушаге от меня, на нем были черные джинсы, спортивная куртка и уже знакомая мне бейсболка. – Привет. – Тихо сказала я. Он кивнул. Мне не хотелось встречаться с матерью Лизы, мы хоть и виделись всего-то раз, когда она в прошлом году прибегала к нам в офис, чтобы передать своей дочери, забытый дома телефон, но я понятия не имела, что нужно говорить в таких случаях людям, которым действительно сочувствуешь. Я боялась этого. И я испытывала нечто подобное на своей шкуре раньше. Когда все лебезят перед тобой, выражая соболезнования, а тебе хочется убить их всех. Когда все стали расходиться мои глаза под очками встретились с опухшими глазами матери Лизы, она недолго смотрела на меня, затем подошла, я дрожала, как плохо застывшее желе. Женщина была невысокого роста и в меру упитанная, волосы были опрятно собраны в пучок на макушке. Адриан и Девил выстроились по обе стороны от меня, она оглядела каждого из них, и вытерла новую порцию слез, выкатывающихся из глаз, мне стало неловко, что я пришла с «охраной». – Алина, да? Я кивнула. – За что? – Спросила она, я нахмурилась, не совсем понимая вопроса, и та неожиданно врезала мне по лицу так, что мои очки отлетели куда-то. Я схватилась за щеку, в то время, когда Девил уже сжимал руки женщины и не подпускал ее ко мне. Адриан вцепился мне в плечи, затем осторожно убрал мою руку от лица и тыльной частью ладони провел по моей щеке, аккуратно. Мои глаза уже застелила пелена из слез и я боялась, что если моргну то высвобожу их в одно мгновение. – Какого черта Вы себе позволяете? – Прорычал Адриан, глядя на женщину, но она, кажется, вообще не обращала ни на одного из мужчин внимания, ее взгляд был прикован ко мне, я заметила в ее руке сжатый белый конверт или его подобие. – Ты не отмоешься своими деньгами от этого греха, девочка. – В ее голосе было столько боли, что я наконец позволила себе сморгнуть слезы. – Думаешь, я не знаю, что это ты пополнила мой банковский счет. Мне не нужны твои деньги! Я хочу знать, за что убили мою дочь! Она мухи в жизни не обидела! – Ее голос срывался слово за словом, а я даже сказать ничего не могла в ответ. Женщина упала на колени, Девил было хотел ее подхватить, но не успел, и та подползла ко мне и начала молотить кулаками мне в живот и кричать о том, что это я виновата в смерти ее дочери. Адриан оттащил меня в сторону, я почти согнулась пополам от боли и начала рыдать, не сводя взгляда с матери Лизы. – Это ты виновата! – Я ничего не сделала! Мы были друзьями. – Я закричала и, чуть было не подавилась собственными словами в порыве истерики. Девил помог ей подняться, но она отпихнула его в сторону и встала сама, затем подошла ко мне, Адриан закрыл меня собой. – Тронете ее еще раз, я не посмотрю, что Вы женщина. Я вжималась в Адриана, пытаясь унять дрожь в теле, рвотные позывы и накатывающую истерику, я просто пыталась дышать. Мать Лизы с презрением взглянула на нас и швырнула в мою сторону белую бумагу, которую все это время сжимала в руке. Я всхлипнула и немного наклонилась, чтобы ее поднять. – Просили передать какому-то Девилу. Думаю, тебе известно, кто это. Мы все замерли и продолжали молча глазеть на нее, пока та отступала назад, немного пошатываясь. Я понимала ее, и презирала одновременно. Хоть и в какой-то степени она права, это я виновата в смерти ее дочери. Я развернула бумагу, дрожащими руками и там было написано только четыре строчки: Топили двое негритят В ненастный день камин. В огонь один свалился брат, И уцелел один. 67 Адриан выхватил у меня лист бумаги, пока я изнуряла Девила взглядом и пыталась остановить ужас, бурлящий в крови. – Блять! – Прошипел Адриан и передал Девилу записку. – Нужно уходить. – Он потащил меня за собой, а я смотрела на Девила уставившегося в лист бумаги. – Идем, Дев! Ты помнишь, что произошло вчера после этого. Мы ускоряли шаг, Вестардо крепко прижимал меня к себе, и кажется когда мы уже пришли, он не хотел меня отпускать. – Ты как? – Он снял очки и опустился передо мной на корточки, когда я оказалась на заднем сидении машины. – Я буду в порядке. Он кивнул, проведя пальцами по моей щеке. Я не была в порядке и, он знал это. – Дев, мать твою, поехали отсюда! Адриан отстранился и пошел на свое водительское место, я стала наблюдать за Девилом через окно. Он недолго стоял, а затем просто развернулся и пошел в сторону, куда ушла мать Лизы. – Какого хера, Дев! – Рявкнул Адриан. – Я хочу знать, почему получаю это дерьмо и кто это делает! Проваливайте отсюда, если не хотите сдохнуть! Он был на грани еще вчера и, я видела его выражение лица сегодня, а сейчас он орал так, словно последние силы в это вложил. Адриан еще недолго постоял у машины, затем селв свое кресло и захлопнул дверь. – Мы оставим его тут? – Спросила я. – Если он хочет, чтобы его оставили, лучше не стой на пути. Звучит, как угроза, но все равно мое сердце не могло найти покоя. Кто-то натравил несчастную мать на меня и подсунул еще одну записку со считалкой. Неужели кто-то из нас и правда умрет сегодня? Нет, я не могу об этом думать, иначе просто сойду с ума. Лучше не знать. Я теребила подол платья, мысленно успокаивая себя, Адриан сжимал руль обеими руками и часто поглядывал на меня в зеркало дальнего вида, я старалась не встречаться с ним взглядами. Ехали мы долго. По моим меркам очень долго, хотя это была та же самая дорога длиною в час. Я выдохнула, когда мы остановились у подъездной дорожки, посыпанной щебенкой к самому дому. Адриан вышел первым, я еще немного помедлила и пошла за ним. – Возьми, что тебе нужно. – Сказал он, не оборачиваясь. – Что? Мы не останемся? – Вряд ли. – Мне здесь нравится. Никто не знает, что мы тут. – Да, кроме того парня, который столкнул тебя в реку. – Я сама упала.. Девил сказал он чист. – А он сказал, что тот проделал дыру в голове Анжелики вчера вечером? Его бешеные глаза нашли мои, я замерла, не в состоянии двигаться или сказать что-либо. Это значит, тот громила убил Анжелику? Мы пошли дальше, Адриан достал из кармана ключ и всунул его в замок, затем повернул, приоткрыв дверь, он замер на месте, не отпуская ручку двери. Я обошла его и заглянула внутрь, вспомнив, что однажды уже было нечто похожее, когда он вот так вот стоял у двери своей квартиры, не пропуская меня вперед – мы нашли труп моей подруги. Трупов здесь не было, я выдохнула, но Вестардо все равно отпихнул меня свободной рукой назад. – Отойди. – Его голос стал тихим ужасом, пробравшимся мне под кожу. – Что такое? – Отойди на несколько шагов. – Прорычал он. – Что происходит, Адриан? – Алина. Просто уйди нахуй отсюда! Вернись в машину и позвони Деву! Сейчас же! – Да, что, черт возьми, не так? Прекрати на меня орать! – Из моих глаз хлынули слезы, и я так устала, и даже после всего, этот человек ничего мне не говорит! Я проскользнула вперед и дернула на себя эту гребаную дверь. В одно мгновение, Адриан одним движением руки отшвыривает меня назад, а затем нас обоих оглушающей волной откидывает еще дальше. Я чувствую разливающуюся по телу боль, но не сразу, от позвоночника до макушки. В ушах звенит так, что мой мозг вот-вот превратится в фарш от этого звука. Запах гари витает в воздухе, но кажется, быстро разносится по ветру. На мне что-то тяжелое из-за чего я не могу встать. Я пытаюсь открыть глаза и спихнуть с себя тяжесть. В горле першит, я откашливаюсь, затем жадно хватаю ртом воздух. Полностью прозрев, я понимаю, что на мне Адриан и, он вообще не шевелится, его лицо уткнуто в щебенку, а сверху он засыпан каким-то мусором и кусками то ли двери, то ли хуже – стены, мое сердце падает куда-то вниз, затем несется обратно. – Адриан.. – Толкаю его в плечо, но все бесполезно, мне самой нужно перевернуться, чтобы положить его на спину. – О, Господи. Господи. Боженька. – Я толкаю его, что есть силы и нам удается поменять положение. – Адриан.. – Трогаю его лицо, провожу рукой по волосам, смахивая какой-то мусор и.. и пепел. – Адриан! Боже мой, открой глаза, пожалуйста. – Трясущимися руками стараюсь нащупать его пульс, сначала на руке, затем на шее, так трясет, что вообще ни черта не понимаю. Нахожу в сумке мобильник, с третьего раза удается дозвониться до Девила, он сразу понятно, не очень рад меня слышать, а я-то как рада, что вместо того, чтобы что-то сказать, я начинаю рыдать в трубку. Девил молчит какое-то время, словно дает мне возможность сказать хоть слово, затем его терпение заканчивается.