— Товарищ полковник, так что прикажете делать с этим рапортом? Коршунов удивленно посмотрел на Миненкова. — Как что? Вплотную занимайся делом! Пошли срочные запросы в каждую часть, где служат эти люди из списка Хомутова. Пусть каждый командир лично убедится и подтвердит, что человек этот жив и находится в расположении части. Лично. И тогда выяснится, кто из этих людей отсутствует и по какой причине. А в том, что кто-то из них отсутствует, я не сомневаюсь. — Понял вас, товарищ полковник. Разрешите идти выполнять? — Да, конечно, майор, выполняй, — рассеянно произнес полковник. Майор вышел из кабинета, а полковник еще некоторое время смотрел на то место, где он сидел. Глава 17 г. Ленинград, ОВД. Часы на стене в кабинете подполковника Кривицкого размеренно отсчитывали секунды, разнося монотонное «тик-так». Максимов сидел напротив начальника и гадал, какая же реакция его ожидает. Следователь закончил свой доклад по делу, которое последние дни занимало все мысли Максимова. Теперь он гадал, что же скажет подполковник. Кривицкий с красным обветренным лицом сидел в своем кресле, уставившись в одну точку, будто не замечая Максимова. Потов вдруг перевел взгляд на следователя и произнес: — Ну почему у тебя вечно все не как у людей?! Он с возмущением глядел на следователя, глаза его были испещрены красными усталостными прожилками. — Все остальные следователи спокойно работают, а у него — на тебе, бац, — Кривицкий при этом громко хлопнул рукой о стол, — ГРУ! Ну что ты за человек такой, Максимов?! — Следователь, у которого самые высокие показатели раскрываемости преступлений, — взглянув Кривицкому прямо в глаза, спокойно ответил Максимов. — В том-то и дело, что не как у всех, — уже спокойней проворчал тот. — Что мне теперь прикажешь с этим делать? Ты хоть понимаешь, что, если окажешься неправ, мне шею намылят так, — Кривицкий с силой ударил ребром ладони себе по подбородку, — что мама не горюй! — А с другой стороны, Пал Егорыч, если нам удастся распутать это дело, нашему начальству ничего не останется, кроме как вам еще одну звездочку на погоны добавить, — Максимов нарочно затронул эту тему, прекрасно зная, что это любимая мозоль начальника. — Сколько можно вам уже в подполковниках-то ходить? — Ну, это, конечно, хорошее дело. — Кривицкий украдкой бросил взгляд на свой погон, а его лицо засветилось от предвкушения. Максимовым этот жест не остался незамеченным, и он мысленно ухмыльнулся. Подполковник пододвинул к себе графин с водой, налил в стакан и залпом выпил. — Все равно не нравится мне эта твоя история с татуировкой, — вернулся к прежней теме он. — Вот ты говоришь, что такая татуировка была только у девятерых. А не подумал, что кто-то мог увидеть у них наколку и сделать себе такую же? — Это маловероятно, Пал Егорыч. Тот рисунок достаточно сложный и со множеством деталей. Так что повторить и воспроизвести подобный по памяти — дело почти нереальное. — Но твой Коля-Карлсон смог же? — Ну, во-первых, Коля-Карлсон только запомнил рисунок, и совсем не факт, что смог бы воспроизвести его хотя бы на бумаге, а во-вторых, Пал Егорыч, вы же знаете, какая у него память. Можно сказать, уникальная, фотографическая! Вы еще кого-нибудь встречали с такой памятью? — Максимов обратился к подполковнику. — Лично я — нет. — Но все же совсем исключить такой вариант нельзя, — не сдавался Кривицкий. — Согласен, — произнес следователь. — Но, с другой стороны, — Кривицкий, видно, вспомнил, как хорошо бы смотрелись полковничьи звездочки на его погонах, — кто тебе мешает провести оперативную проверку? Ведь если этот Павел Назаренко служил в Подгоржье, наверняка он и жил там же, — начал рассуждать подполковник. — Почему бы тебе, Максимов, не проявить оперативную смекалку и не послать туда одного из своих архаровцев? Пусть обратится к нашим местным коллегам, аккуратно, не поднимая лишнего шума, выяснит его адрес и под каким-нибудь предлогом заявится. Может такое случиться, что этот Павел Назаренко сидит у себя дома и чай с плюшками попивает, ничего не подозревая о том, что ты здесь нафантазировал. — Так я и хочу получить у вас на это разрешение, — произнес Максимов. — Никакого ты у меня разрешения не получишь, — ударив кулаком по столу, произнес Кривицкий. — Все, что ты будешь делать, — личная инициатива и только под твою личную ответственность! И на твой страх и риск! Ты меня понял, Максимов? — Да понял, понял, Пал Егорыч, — опустив голову, произнес следователь. — Ну а если понял, тогда иди и выполняй! — рявкнул Кривицкий. — И помни, Максимов: если что, я с тебя три шкуры спущу! — Понял я, Пал Егорыч. Разрешите идти? — Иди уже. Максимов вышел из кабинета начальника отдела и с понурой головой отправился к себе. Открыв дверь, следователь обнаружил Колю и Мишку, склонившихся над атласом Советского Союза. В зубах у Мишки торчала зубочистка, а Коля, как только увидел появившегося Максимова, спешно засунул в рот недоеденный пирожок, который держал в руках. — О, что я вижу?! — иронично прокомментировал увиденное следователь. — Совершенно нетипичное занятие для моих орлов! Заполняем пробелы в знаниях по географии нашей Родины? На школьных уроках, поди, лоботрясничали? — Семен Евгеньевич, ты что такой злой? — с набитым ртом спросил Коля следователя. — Что, Кривицкий опять настроение испортил? — Коля, — еле сдерживаясь от гнева, произнес Максимов, — жуй-ка ты лучше… свой пирожок. — Семен Евгеньевич, мы тут с Колей ищем Полесье в Карелии, — произнес Мишка. — Вот нет в Карелии населенного пункта с таким названием, — все еще чавкая, произнес Пузановский. — Нет, хоть ты тресни. — Коля хлопнул рукой по лежащему на столе атласу. — Какое еще Полесье? — не понял следователь. — В списке Хомутова один из тех девятерых, капитан Борис Осадчий, он служит в Карелии, поселок называется Полесье. Мы такой в Карелии по атласу не нашли, — пояснил Коля. — А Карелия же как раз граничит с нашей Ленинградской областью. — Плохо, что не нашли, — констатировал следователь. Максимов склонился над атласом. Он просмотрел полный список всех населенных пунктов Карелии, но тоже не смог отыскать там даже крохотного местечка с названием Полесье. — Мог Хомутов ошибиться в названии? — Не знаю, — пожав плечами, неуверенно произнес Пузановский. Следователь прошел к своему столу и сел на стул. В этот момент раздался стук в дверь, и на пороге появился Гришка. — А, проходи, — пригласил в кабинет оперативника Максимов. Гришка вошел, сел на свой любимый стул и сразу же начал раскачиваться. — Ты, кстати, не слышал название населенного пункта в Карелии — Полесье? — Полесье в Карелии? — он в задумчивости почесал макушку. — Нет, не слышал. — Плохо, — разочарованно произнес следователь, снял очки и потер глаза. — Что-то, Гришка, я вчера не видел тебя в отделе, — взглянув на опера, сказал он и тут же перевел взгляд обратно на атлас. — Ты где это гулял? — Так у меня вчера отсыпной был после дежурства. — А, да, да, — растерянно произнес следователь, — мне же Мишка говорил. С этим Полесьем у меня уже все мозги набекрень. — Следователь раздраженно оттолкнул от себя атлас. — Может, Залесье? — Гришка вопросительно глядел на Максимова. — Что? — непонимающе посмотрел на опера Максимов. — Какое Залесье? — Да деревушка там, возле Волхова, крохотная такая, с десяток домов. Залесье называется. Я туда заезжал, когда в Волхов на обувную фабрику ездил с ботинками убитого разбираться. Они в этом Залесье через автомагазин три пары ботинок реализовали той же модели, что и на убитом. Кстати, это Залесье как раз на границе Карелии и Ленинградской области находится. Это же недалеко от Волхова. — Что?! — встал со стула следователь и округлившимися от удивления глазами уставился на Гришку. — Гришка, и ты молчал, ну-ка рассказывай. — А что рассказывать-то? — удивился опер. — Заезжал я в это Залесье, чтобы с продавцом автомагазина поговорить, он там и живет. У них там стационарного магазина-то нет, вот им автолавка товары и привозит, а продавец в Залесье живет. Я с ним разговаривал, но он не помнит, кто те ботинки купил, уже два года прошло. Говорит, может, кто из военных. — Каких военных? — Там рядом какая-то военная часть. Секретность у них там жуткая. Проход на территорию только по спецпропускам. — Так. — Следователь с изменившимся выражением лица внезапно сел на стул, потом резким движением снял очки и бросил их на стол. — Гришка, ты вообще понимаешь, что это может значить?! Опер от такой внезапной смены настроения следователя чуть не свалился со стула и быстро встал. — Если предположить, что Хомутов перепутал название и вместо Залесья сказал Полесье, то получается, что еще один человек из его списка служит здесь, у нас в области! Возможно, это именно его мы и разыскиваем! — произнес Коля Пузановский. — Как, ты говоришь, зовут этого из Полесья-Залесья? — Следователь повернулся к Пузановскому. — Капитан Борис Осадчий. — Так, что же получается, что любой из этих двоих, Борис Осадчий или Павел Назаренко, может быть нашим утопленником? Эти двое проходят или проходили службу здесь недалеко, в нашем регионе, один в Залесье, другой в Подгоржье, и любой из них теоретически может быть нашим трупом, — резюмировал Максимов. — Эх ты, Гришка, тоже мне оперативник! Иди заказывай машину, завтра поедем в Залесье, — отдал распоряжение оперу он. Гришка без лишних слов вышел из кабинета. — Так, давайте сворачивайте свою географию, двоечники. — Максимов отодвинул атлас на край стола, достал из кармана носовой платок и начал обстоятельно протирать очки. Закончив с этим занятием, он снова водрузил их на нос и посмотрел на Мишку. — А ты завтра с утра пораньше поедешь в Подгоржье. Мишка встал со стула, достал изо рта зубочистку и с беспечным видом произнес: — Хорошо, пойду тоже машину закажу, — произнес он и направился к двери. — Никаких машин, поедешь на электричке! Сядь и слушай задание.