— Извините, небольшая проверочка. Разрешите ваши удостоверения? — Валяй, — произнес Максимов. Забрав удостоверения у милиционеров, кагэбэшник произнес: — Подождите, пожалуйста. Он отошел к уазику и сунул их удостоверения в приоткрытое окошко кому-то на заднем сиденье. А через некоторое время из машины показался человек, он подошел к Максимову. — Ну, здравствуй, Семен Евгеньевич. — И протянул руку. Следователь посмотрел на подошедшего. С первого взгляда этот человек показался ему незнакомым, но потом, приглядевшись внимательно, он узнал. Это был однокашник, с которым когда-то давно Максимов учился на одном курсе в высшей школе милиции. — Юрка, Гаврилов, ты, что ли? Тот, которого он назвал Юркой, заулыбался. Мужчины обменялись крепким рукопожатием и обнялись. — Пойдем в машину, переговорим, — пригласил Юрка Максимова. Они залезли на заднее сиденье уазика. — Выйди, — коротко бросил Юрка водителю. И когда тот покинул машину, заговорил вновь: — Ну, привет, привет, Семен. — Юрка потряс Максимова за плечи. — Сколько ж лет мы с тобой не виделись, а? — Много, Юр, много, аж страшно вспомнить, — с улыбкой произнес следователь. — И что же тебя сюда занесло-то, Семен? — Работа, Юр, работа, — ответил Максимов. — А ты, как я понимаю, теперь в кагэбэ служишь? — Правильно понимаешь, дружище, — улыбнувшись, произнес он. Максимов тоже улыбнулся, вспомнив их прошлые похождения, когда они были студентами. — Ладно, Семен, давай сейчас по существу. О нас с тобой мы можем и потом поговорить. Можем встретиться как-нибудь. А сейчас давай по делу, время не ждет. Скажи, что вы здесь потеряли? Максимов снял очки, достал из кармана пиджака носовой платок и принялся обстоятельно их протирать. Потом водрузил очки на нос и после этого ответил: — Юр, у нас убийство. И, похоже, убит офицер с этого объекта. — Следователь кивнул в ту сторону, откуда они пришли. — Это же объект ГРУ, не так ли? Юрий, не торопясь отвечать, внимательно посмотрел на Максимова и потом произнес: — Верно. Это секретный объект. База ГРУ. Больше я тебе сказать ничего не могу. Он достал из кармана пачку сигарет и закурил. — Семен, про убийство расскажи? Кто убит? Максимов полез во внутренний карман пиджака, достал оттуда фотографию и протянул Юрке. — Знаешь его? — ответил вопросом на вопрос следователь. Юрка внимательно посмотрел на фото и молча вернул. Не торопясь отвечать, он глубоко затянулся и выпустил струю сизого дыма в лобовое стекло. Потом, посмотрев на следователя, коротко кивнул и вновь молча уставился в окно. Через некоторое время он заговорил: — Это секретная информация. И, естественно, я тебе ничего не говорил. — А ты мне ничего и не говорил, Юр. — Семен, похоже, это очень скверная история. — Юрка кивнул на фотографию. — Ты даже не представляешь насколько. Я обязан немедленно сообщить об этом своему начальству. Думаю, это очень серьезно. — Я предполагал что-то в этом роде, — вздохнув, произнес Максимов. — Было у меня такое предчувствие. — Хорошо, — коротко произнес Юрка. — Вот ваши удостоверения, поезжайте восвояси. Максимов забрал корочки. — Семен, — кагэбэшник обратился к следователю, как только тот открыл дверь уазика, — надеюсь, ты понимаешь, что это дело у вас заберут? И заберут немедленно. Пойми, это уже наша епархия. Убит сотрудник ГРУ. Этим делом будет заниматься исключительно кагэбэ. — Да все нормально, Юр. — Максимов хлопнул старого товарища по плечу. — Я все прекрасно понимаю. — Ну, если понимаешь, тогда держи. — Юрка улыбнулся и протянул руку. — Удачи тебе! Увидимся еще! Я тебя найду, — на прощание произнес он, когда Максимов покидал уазик. Глава 21 г. Ленинград, ОВД. На следующее утро после поездки в Залесье Максимов пришел на службу раньше обычного. Следователь открыл дверь своего кабинета, и в тот момент, как он переступил порог, на рабочем столе зазвонил телефон. Следователь быстрым шагом подошел и снял трубку. — Максимов, — как обычно бодро произнес он. На том конце провода раздался незнакомый ему голос: — Здравствуйте. Меня зовут Павел Назаренко, я звоню из Подгоржья. Мы с женой сегодня вернулись из отпуска, и нам соседка сообщила, что приходили из милиции и просили позвонить следователю Максимову. Насчет каких-то документов. — А, Павел Николаевич Назаренко, — быстро сориентировался Максимов. — Павел Николаевич, вы нас извините… У нас тут такое дело, недоразуменьице вышло… Ошибочка, понимаете ли. Сотрудник наш тут напутал. У нас к вам нет никаких вопросов. Извините, что побеспокоили. — Да нет, ничего страшного, — с облегчением в голосе произнес Назаренко. — Я так и понял, что ошибка какая-то. Ничего страшного, бывает. Всего доброго. На том конце провода раздались гудки отбоя. Максимов положил трубку, и в этот момент в кабинет постучали. На пороге появился Мишка. — Семен Евгеньевич, разрешите! — Заходи. — Я вчера вернулся из Подгоржья, а мне сказали, что вы куда-то срочно уехали, — с порога начал Мишка и подошел к столу следователя. — Хочу доложить вам о результатах поездки. — Докладывай, — бесцветно произнес следователь, — хотя это уже совсем не актуально. Мишка непонимающе посмотрел на Максимова, но решил ничего не спрашивать и начал доклад: — По показаниям соседки Павла Назаренко, четвертого августа он уехал в отпуск. И с тех пор дома больше не появлялся. Думаю, наш убитый — это именно он. — Он, да не он, — устало произнес следователь. — Жив твой Назаренко. Вот только что звонил. — Максимов кивнул на телефон. — Жив? — разочарованно произнес Мишка. — Получается, мы с ним просчитались! — С ним — да, а с другим — нет, — устало произнес следователь. — Из Залесья который. — Что? Из какого еще Залесья? — Залесье-Полесье. Но неважно, — махнув рукой, произнес Максимов. — Потом расскажу. Раздался стук в дверь, и в кабинет вошли Гришка и Пузановский. — Разрешите, Семен Евгеньевич? — бойко произнес Гришка. — Что ж ты так кричишь? — произнес следователь и приложил руку к щеке. — Потише нельзя? У Максимова снова заныл больной зуб. — Ну, что встали-то? Пузановский с Гришкой уселись на стулья. — Какие будут указания по делу нашего утопленника? — Гришка засунул в рот зубочистку. — Никаких, — устало произнес следователь и махнул рукой. — Личность убитого установлена, дальнейшим расследованием займется кагэбэ. А нам осталось, — вздохнув, произнес он, — только пистон от начальства получить. Удивляюсь, как меня до сих пор Кривицкий не вызвал. Ведь наверняка ему уже сообщили. В этот момент на столе следователя ожил телефон.