— Ну вот, и начальство объявилось! Легко на помине. — Следователь приложил руку к щеке и снял трубку. — Максимов, — произнес он. Но в этот раз он ошибся. Раздался голос дежурного: — Семен Евгеньевич, вам звонят коллеги из отдела милиции аэропорта Пулково. Соединить? — Соединяйте, — коротко ответил следователь. В трубке что-то щелкнуло, и раздался незнакомый голос: — Здравствуйте, Семен Евгеньевич, это вас беспокоит сержант Аркадин. Я патрульный милиционер из аэропорта Пулково. У меня сейчас перед глазами фотография убитого, которую оставил ваш сотрудник пару недель назад. Так вот, — продолжил Аркадин, — по-моему, я встречался с этим человеком. При нем еще был небольшой кожаный чемодан. — Когда, при каких обстоятельствах вы с ним встречались, почему сообщаете только сейчас? — заинтересованно произнес Максимов. — Дело в том, что я только сегодня вышел из отпуска, — продолжал сержант, — и фотографию убитого увидел только сейчас. А встречался я с ним у нас в аэропорту две недели назад, за день до моего отпуска. Двое сотрудников госбезопасности попросили помочь задержать его. Им нужно было срочно доставить его в Москву, а я в тот день как раз дежурил на входе в аэропорт. Вот они и попросили меня помочь опознать этого гражданина. — Какие еще сотрудники госбезопасности? — удивился следователь. — Вы смотрели их документы? — Конечно, смотрел, — ответил Аркадин. — Я еще им тогда сказал, что по инструкции, если им требуется помощь милиционера, они вначале должны доложить начальству. Но те сказали, что это очень срочно, так как человек этот с минуту на минуту должен появиться здесь. А начальству моему они доложат позже. — Ну и что же было дальше? — заинтересованно произнес следователь. — Да ничего, — вновь продолжил Аркадин. — Показали его фотографию и сказали, что зовут его Борис Осадчий и что, как только появится, необходимо задержать его для проверки документов. — Аркадин выдохнул. — Так все и получилось, через несколько минут появился этот человек, я остановил его для проверки документов. Глянув на паспорт, они увезли его куда-то на своей машине. — Паспорт? При нем был паспорт? — Да. Был. — А на какой машине увезли? Марка, цвет, госномер вы запомнили? — сыпал вопросами Максимов. — «Волга», ГАЗ-24, белая, а вот номер я не рассмотрел, машина стояла в стороне. — А гражданина этого, которого задержали, вы утверждаете, звали Осадчий Борис? — Все верно. Осадчий Борис Анатольевич. Я сам его паспорт проверял. — Ну а сотрудников этих вы опознать сможете? — Думаю, да, — ответил Аркадин. — Эх, Аркадин, Аркадин, где же ты был раньше?! — в сердцах произнес Максимов. — Ладно. Составляй рапорт, пусть начальство решает, что с тобой делать. Следователь положил трубку на рычаги аппарата. — Вот так! — вслух произнес он. Резким движением снял очки и положил их на стол. — Кстати. Гришка, — следователь посмотрел на опера, жующего зубочистку, — помнится, во время осмотра там, на очистных, где, предположительно, был сброшен в воду труп, вы обнаружили след от автомобиля «Волга», так? — Да, — вытащив зубочистку изо рта, произнес Гришка. — Вы тогда еще сказали, что странно это, на очистных — и «Волга». — А ты не проверял, числилась ли в угоне на тот момент «Волга»? — Проверял, Семен Евгеньевич, числилась одна «Волга», ГАЗ-24. — А какого цвета, не помнишь? — Помню. Белая. Ее, кстати, недавно обнаружили. Сожженной. Хозяин опознал ее только по какой-то детали в бардачке. Сравнить ее протектор со следом, оставленным на очистных, не представилось никакой возможности, поэтому я и забросил это. — Предполагаю, что, если бы сравнил, соответствие было бы полным, — вздохнув, произнес следователь. — Но теперь остается только предполагать. На столе снова ожил телефон. — Максимов, — произнес в трубку следователь и, выслушав ответ, коротко произнес: — Есть! — Вот и начальство нарисовалось, — вновь со вздохом произнес он и прижал руку к щеке. — Остается только удивляться, что это произошло только сейчас, а не раньше. Ладно, пошел я на ковер, — обведя взглядом присутствующих, с хмурым видом произнес следователь и вышел за дверь. Максимов постучал в кабинет подполковника. Внутри, кроме самого Кривицкого, находились еще двое мужчин. В одном из присутствующих Максимов узнал генерала Жаркова, заместителя начальника УВД города, а второй гость был следователю не знаком. — Разрешите, товарищ подполковник? — внутренне напрягшись, произнес Максимов. — А, заходи, заходи. — Кривицкий с широкой улыбкой пошел навстречу. Следователь чуть было не поперхнулся от такого неожиданного приема. За все то время, что Максимов служил под началом Кривицкого, такое случалось впервые. Подполковник с улыбкой подошел к следователю, взял его под локоть и произнес: — Вот, товарищи, знакомьтесь, — начальник обратился к гостям, — это и есть наш лучший следователь, майор Максимов. — Кривицкий подвел его к столу. — А это майор Миненков из госбезопасности, — представил он незнакомца. Следователь пожал руки обоим гостям. — Присаживайся, Семен Евгеньевич, — сказал ему Кривицкий. Максимов опустился на предложенное место. — Ну, докладывай, Семен Евгеньевич, что тебе удалось выяснить по делу твоего утопленника, — произнес Кривицкий и сел рядом с Максимовым. — Удалось выяснить, что убитым оказался Борис Осадчий, сотрудник ГРУ. Похищен он был около двух недель назад в аэропорту Пулково двумя неизвестными, представившимися сотрудниками кагэбэ… — Одну минуточку, Семен Евгеньевич, — прервал его Миненков. — Предлагаю подробности этого дела обсудить с вами отдельно. — Максимов, — подал голос генерал Жарков, — срочно подготовь все материалы по этому делу и передай их майору Миненкову. С этого момента их ведомство занимается делом. — Уже все подготовил, товарищ генерал, — сообщил Максимов. — Можем с товарищем майором пройти в мой кабинет, и я передам материалы. — Хорошо, — ответил генерал. — Одну минуточку, — подал голос майор Миненков. — Вначале я должен выполнить поручение начальства. Он открыл портфель, лежащий перед ним на столе, и достал оттуда небольшую черную коробочку. — От лица командования комитета госбезопасности хочу поблагодарить майора Максимова и его группу за оказанную помощь и вручить ценный подарок. Он протянул следователю черную коробочку. — Именные командирские часы. Максимов принял подарок и пожал руку Миненкову. — Спасибо, товарищ майор. Но мы всего лишь выполняли свой долг, — смущаясь, произнес он. — Ну а теперь можно и приступить к передаче дела, — произнес Миненков. Оба вышли из кабинета. — Молодец твой Максимов! — похвалил следователя Жарков. — Благодарность на его имя в управление поступила от кагэбэ. Кстати, что можешь сказать о Максимове? — Да только хорошее! — ответил Кривицкий. — У него самая высокая раскрываемость! Вот в этом месяце хотим наградить переходящим вымпелом, как лучшего следователя отдела! Видите, товарищ генерал, какие кадры растим! — с жаром выпалил подполковник. — Вижу, вижу, — ответил Жарков. — А вот награждать его тебе не придется. — Да? Ну, если не нужно награждать, значит, не будем, — тут же попытался сподхалимничать Кривицкий. — Я не в том смысле, что не нужно награждать, — грозно посмотрел на Кривицкого Жарков, — а в том, что тебе награждать его больше не придется. — Это почему же не придется? — с вдруг побледневшим лицом произнес Кривицкий. Он дрожащей рукой потянулся к графину с водой, налил себе полстакана и приготовился выпить. — Потому что с завтрашнего дня майор Максимов переводится к нам в управление и назначается старшим следователем по особо важным делам. Приказ уже подписан, завтра на собрании зачитаем. Вот так вот. Засиделся он в твоем отделе, пора уже и на повышение в управление. — Ах вон оно как! — выдохнул Кривицкий, залпом выпил воду из стакана и со стуком поставил его на стол. — Ну, тогда конечно… А я-то думал… — произнес он и расстегнул верхнюю пуговицу кителя. — Ну и по твою душу тоже есть приказ, — Жарков хитро посмотрел на Кривицкого. — Не хотел тебе говорить заранее, тоже завтра зачитаем на собрании… Ну, ладно уж, скажу сейчас. Лицо подполковника вновь побледнело. — И что же там, в этом приказе, говорится? — боясь шелохнуться, со вдруг пересохшим горлом произнес он. — Ну а что ж ты не наливаешь-то, Кривицкий? — А что, надо? — дрожащим голосом произнес подполковник, потянулся к графину, налил полный стакан воды и тут же его залпом выпил. — А что ж ты воду-то наливаешь, полковник Кривицкий? И почему только себе? Ты что ж, полковничьи звездочки в воде обмывать будешь?