- Как пропал? – растерялся Дима. Значит, Антон Степанович не посчитал нужным поставить старшего сына в известность. Вздохнув, я начала свой рассказ. Виктор слушал молча, хмурясь и смотря на чашку, что держал в руках, взглянув на меня только тогда, когда я замолчала. - Так ты думаешь, моего брата похитили его враги? – спросил он. Я кивнула, немного обескураженная тем, что Виктор и не особо волновался о судьбе Димы. - Мы с Димой не были близки, - подтверждая мои мысли, сказал Титов. – Брат редко появлялся дома, поэтому наши отношения… не было отношений. И в то, что его похитили, трудно поверить. - И тем не менее, все указывает на это, - заметила я. – Так ты можешь нам помочь? - Я не знал даже, что Дима дружил с тобой, - криво улыбнулся Виктор. – Что уж говорить про его недругов… Я устало откинулась на стуле и сделала еще одну попытку: - А этот… Криволапый? У тебя есть его номер? - Криворукий, - машинально поправил меня Виктор, комкая салфетку. – Нет, но я могу достать. Скину вечером. Хотя… - вдруг задумался он, я вопросительно на него взглянула. – Давай я сам с ним поговорю. - Сам? – удивилась я. - Дима мой брат, - напомнил мне Виктор. – И пусть мы не образец братской дружбы, но я сделаю все, что в моих силах для того, чтобы его найти. Я кивнула. - Значит, по рукам? И внезапно вспомнила, как два года назад Пух, вот так же чуть наклонив голову, спрашивал меня: «Мир?». Я найду тебя, Дима, мысленно пообещала я и пожала протянутую руку Виктора: - По рукам. На пары мы не пошли. Виктор поехал домой, выяснять номер и адрес Криворукого, а я медленно побрела в парк, не зная, чем себя занять. Никакие дельные мысли в голову не лезли, и я просто прогуливалась по аллеям, наслаждаясь уже не таким ярким солнцем и тихим щебетом спиц. Мелодия вызова вырвала меня из состояния нирваны. Я поспешно вытащила мобильный из сумки – звонил Васька. - Разумовская Полина Юрьевна, 1993 года рождения, проживает с родителями Разумовским Олегом Павловичем и Надеждой Эдуардовной по адресу: город Москва, Краснокаменная, 12, квартира 6, - сообщил сосед. – Личность парня с фотографии еще устанавливается. Я подъехать прямо сейчас не смогу, дела, но через полчаса освобожусь? Откуда тебя забрать? - Давай так, - азартно предложила я. – К Полечке я отправлюсь сама, а ты подъедешь туда, когда сможешь. Только объясни, где Краснокаменная. Глава 6 Васька в подробностях расписал, где находится искомая улица, и я побежала на остановку. Полчаса спустя я уже приставала к проходящим мимо людям с соцопросом с целью выяснить, где находится двенадцатый дом. Последний оказался прямо в двух метрах передо мной, как насмешливо сообщил мне один подросток, выразительно крутя пальцем у виска. Порадовавшись, что рядом со мной нет Васьки, а то остался бы подросток без этого самого пальца, я зашла в подъезд. Квартира номер шесть оказалась на втором этаже, поэтому поднималась я пешком. Позвонив в старенький дребезжащий звонок, я приготовилась ждать. Дверь не открывали. Я нажала на кнопку звонка – тот же результат. Разочарованно решив, что хозяева на работе, а Поля, скорее всего, на занятиях, я развернулась, собираясь уходить, как вдруг дверь соседней квартиры открылась, и в коридор выглянула неопрятного вида старушка. - Чаво трезвонишь? – нелюбезно осведомилась она, запахивая старый халат. – Не видишь, нету их дома. - Это я уже поняла, - кисло улыбнулась я. Не стоило портить отношения с бабулькой – вдруг она что-то знает? – А вы не подскажете, где они? - Так знамо дело, - прошамкала старая карга. – В больнице они. - Как в больнице? – испугалась я. – Случилось что? - Так их доча под машину попала, - заявила бабулька. Я почувствовала, как у меня холодеет сердце. - В какой они больнице? – не слушающимися губами прохрипела я. - В четвертой, кажись, других-то поблизости нет… Старушка еще продолжала что-то говорить, но я уже вылетела из подъезда, остановившись на секунду, чтобы отправить сообщение Ваське. Такси я поймала сразу, благо обреталось оно поблизости. Водитель, наметанным глазом определив, что я спешу, затребовал пятьсот рублей. Я и не думала спорить, без колебания сунув ему банкноту, и уже через десять минут мы тормозили у большого здания, откуда то и дело выходили люди в белых халатах. Влетев в помещение, я схватила за рукав первую попавшуюся медсестру. - Девушка, у меня здесь подруга лежит, Разумовская Полина… - Вам лучше обратиться в справочную, - кивнула направо девушка. Поблагодарив ее, я подлетела к стойке: - Подскажите, где я могу найти Разумовскую Полину Юрьевну? Я ее сестра, - предупреждая вопрос женщины, солгала я. - Минуточку, - раздалось в ответ. – Разумовская Полина Юрьевна в данный момент находится в реанимации, это шестой этаж. - Все так серьезно? – перепугалась я. – она поправится? - Это следует спрашивать у ее лечащего врача, - ответила медсестра. Забыв ее поблагодарить, я развернулась и побежала к лифту. Кабинка была заполнена до предела. Какой-то парень с костылем прижал меня к стене и, чтобы выйти на шестом этаже, мне пришлось изворачиваться. Выйдя из лифта, я оглянулась: стерильно белые стены, люди в белоснежных палатах, специфичный запах лекарств… Все это действовало на меня не самым лучшим образом. Заметив табличку с красной надписью «Реанимация», я бросилась к ней. Какой-то санитар успел меня перехватить. - Вам туда нельзя, - строго сказал он мне, - посторонним вход воспрещен, читайте надпись. - Вы не понимаете, - попыталась я вывернуться из его схватки, - у меня там подруга лежит, Полечка… - Полечка? – вдруг неуверенно раздалось за спиной. Я обернулась – на скамеечке, обитой мягкой тканью, сидели двое. Женщина с усталым горестным лицом и седыми волосами, смотрящая на меня, вдруг показалась мне смутно знакомой. - Вы подруга Полечки? – снова спросила она. Я, наконец, сообразила, кто передо мной. - Надежда Эдуардовна? Мужчина, по-видимому, был отцом Поли. Олег Павлович, вспомнила я его имя. Санитар, удерживающей меня, наконец, ушел. - Да, мы с Полей дружим, - кивнула я. – Надежда Эдуардовна, что случилось? Я звонила Поле, но ее телефон был отключен… Женщина тихо заплакала, отец Поли помрачнел. - Полину сбила машина, - сказал Олег Павлович, обнимая жену и усаживая ее на кушетку. – Пять дней назад. Водитель скрылся. Пять дней назад? То есть, пятнадцатого, за день до того, как похитили Диму? Боже мой, когда Пух пришел ко мне донельзя счастливый с новостью о том, что они с Полей решили пожениться, девушка уже, может быть, была в реанимации?.. Я почувствовала, как подогнулись мои ноги, и наверняка рухнула бы, если бы Олег Павлович не успел меня подхватить. - Что говорят врачи? – тихо спросила я. - У Полечки множественные переломы, сотрясение мозга, большая потеря крови, - словно нехотя ответил мужчина. – Она очень неудачно упала, врачи опасаются за ее жизнь. Надежда Эдуардовна, до этого молча раскачивающаяся из стороны в сторону с судорожно зажатым в руке носовым платком, вдруг сказала: - Это мы виноваты. Если бы мы не запретили Полине встречаться с этим… этим… Женщина снова зарыдала. Я вопросительно посмотрела на отца Поли. Тот, прижимая к себе жену и баюкая ее, словно ребенка, устало взглянул на меня. - Мы с Надей поженились совсем молодыми, - вздохнул он, - нам едва-едва восемнадцать исполнилось. Родители Нади подарили нам квартиру, мои купили машину – как подарок на свадьбу, они были достаточно богаты. Молодые были счастливы, и только одно омрачало их жизнь – отсутствие детей. Олег и Надя отчаянно хотели завести ребенка, девочку, но, видимо, судьба посчитала, что дала им всего с избытком, и Разумовские оставались бездетными. Куда они только не обращались: и в местные медицинские центры, и к народным целителям… Все было бесполезно. Шло время, Олег работал в местном НИИ, Надежда устроилась в институт читать лекции по отечественной литературе. Супруги, наконец, смирились с тем, что детей у них не будет, когда Надежда забеременела. Счастью Разумовских не было предела. Роды были легкими, и весной восемьдесят седьмого года Надежда родила мальчика. Сына назвали Григорием, мальчик был шумным и непоседливым, доставляя родителям много хлопот. Время шло, а желание Надежды иметь дочь никуда не пропало. И вот, наконец, в далеко не самый благополучный девяносто второй год Надежда забеременела вновь. Врачи честно предупредили будущую мать о том, что беременность будет тяжелой, и есть вероятность того, что ребенок с матерью могут не выжить – слишком уж слабой здоровьем была Надежда. Олег перепугался не на шутку, боясь потерять жену, но Надежда была непреклонна, и беременность не прервали. Эти девять месяцев были тяжелым испытанием для обоих: постоянные перепады настроения Надежды, токсикоз, угроза выкидыша… Уже на пятом месяце Разумовской пришлось лечь на сохранение. Было нелегко, но в ночь на двадцать третье декабря на свет появилась Полина. Врачи сделали чудо, сумев сохранить жизнь и матери, и ребенку. Родители были на седьмом небе от счастья. Полиночка была хрупким, болезненным ребенком, поэтому до семи лет ее даже на улицу боялись выпускать. Стоило девочке немного подышать свежим зимним воздухом, как она мгновенно подхватыла простуду, и Надежда Эдуардовна проводила ночь напролет над кроватью дочери, разогревая ей молоко и читая сказки.