От шефа Рог к Рипке направился. После задержания Олег остерегался в своём кабинете по делу базарить, хотя с учётом мер безопасности, существовавших в «Наяде», проникнуть в офис менты для того, чтобы «закладку» впарить, вроде никак не могли. «Бережёного – бог бережёт, не бережёного – конвой стережёт!» Вырвавшись из ИВС, он на паспорт верного человека, добропорядочного в миру, приобрёл новый сотовый телефон. Важные переговоры вёл по нему, номер доверял только избранным. По домашнему телефону вообще только с Кристинкой мурлыкал да с матушкой. На улицах мерещилась ему уцепившаяся за хвост «наружка» – рубоповская либо фээсбэшная. Садиться Рогу, после того как он к настоящей жизни причастился, не хотелось. При малейшем воспоминании о Маштакове вспыхивал с треском, будто сушняк. «Вот ведь гнида мусорская! На родном шурине “палку” захотел сделать! Чё, неужто если б подошёл по-человечески… “Олег, такие дела!” Неуж, не решили бы полюбовно?» В узком, пеналообразном кабинете Рипке (Рог с удовлетворением отметил, что у него апартаменты круче, чем у этого мозгляка) Рожнов набуровил себе в хрустальный стакан минералки. Выпил в два приёма, колючие пузырьки остро щипались. – Ну чё, Раймонд, когда в Терентьево поедем, Андрюху трюмить? Рипке смотрел настороженно. Один на один он не мог скрыть робости перед бандитского кроя вице-президентом по безопасности. – Давай завтра с утра. За день я подберу двух толковых бухгалтеров… – Значит, у тя и бестолковые есть? А, Раймонд? Тоже шефу фуфло гонишь?! – Рог довольный, что поймал вундеркинда на слове, заржал. – Раймонд, займи денег, за машину расплатиться нечем. Верну через неделю! – Сколько тебе? Много не дам, – Рипке сунул руку во внутренний карман пиджака. – А я у тебя, Скуперфильда[108], много и не попрошу! – Рожнов тянул через стол заграбастую орангутанговскую ручищу. – Штуку! Из офиса Рожнов на такси покатил в автосервис на Еловой, где ремонтировали его битую «аудюху». Полтора часа там проторчал – то одно, то другое. Вроде и сделали парни по масти, а внутри всё равно сосет противно, на свежеполированной после локального ремонта бочине пятна и разводы мерещатся. – Парни, вроде, краска отличается? – Да что вы, Олег Геннадьевич, мы на компьютере цвет подбирали. Соответственно оригинальному заводскому «хамелеону», – один из «парней», пятидесятилетний, седоусый, в беретке с пипочкой, часто моргал воспалёнными веками. «В долгий ящик не откладывая, надо покупателя искать. А самому новую брать. На битой рулить в падлу!» Покинув ангар, Рожнов оглянулся на вывеску над входом. Остановился, прочитал весь слоган. «Мы – именно те люди, которые восстановят кузов Вашего автомобиля. Мы не сражаемся в остроумии с клиентом, никого не “разводим” – мы просто решаем Ваши проблемы, связанные с авто». – Побачим! Потом он наскоро перекусил в «Развороте» – затейливый салатик (грибы, орехи грецкие, ещё чёрт знает чего), горячее – свинина деликатесная со сложным гарниром, кофе. Рога тут знали, обслужили как родного. Допив кофе, две сложенные сотенки под блюдце сунул, глазами показал официантке Мариночке, подмигнул. – Бывайте! Явке к следователю предшествовала консультация с личным адвокатом. Сизов, жертвовавший ради благородного дела обедом, а значит здоровьем, извинился перед Рогом за йогурт и слоёную венгерскую ватрушку. В полированной лысине адвоката отливали блики стоваттной лампочки. В рыжих казацких усах засело несколько хлебных крошек. Но всё равно он оставался респектабельным. Золотые часы на волосатом запястье, золотая печатка, круглый, тоже золотой значочек в остром лацкане модного пиджака. Рог нагнулся, разглядывая значок. «Знак зодиака, по ходу дела». Адвокат заметил проявленный интерес, пояснил, дожёвывая слойку: – Супруга на день рождения подарила. Я – скорпион. Такой же ядовитый. Потом, закурив, приступили к делу. Сизов начал крутить ситуацию, как завзятый игрок – кубик Рубика. Выбирал вариант, препарировал его, искал плюсы и отрицательные моменты. Морщась досадливо, отбрасывал. Рог, полностью доверившийся профессионалу, поддакивал, часто невпопад. Сизов, казалось, не обращал на клиента внимания. Курил сигарету за сигаретой, морщил лицо мелкими, как на печёном яблочке, ячейками. Наконец оскалился новыми фарфоровыми зубами: – Ну-с, Олег Геннадьевич, и всё же в нашей теперешней ситуации лучше родимой пятьдесят первой статьи[109] ничего не найдёшь! Рог пожал необъятными плечищами: – Как скажете, Ростислав Андреич. – Арестовать нас они не решатся. Пока. Рожнов поёжился, утлое пластмассовое креслице под ним запищало. – То есть как это – «пока»? – Пока что-то новое не нароют. Самандаров – экземпляр упёртый, с ним непросто. Ещё Давы-ыдов! У них самолюбие сейчас уязвлено… Патроны – ерунда, обыск проводили в ваше отсутствие, то есть не дали реальной возможности добровольно выдать предметы, изъятые из оборота. Что они ещё могут предъявить, а, Олег? – Да хер их маму знает, – бандит в раздумьях потёр мощный, с глубокой ямкой подбородок. Накалываясь на успевшую прорасти за полдня щетинку. В кабинет заглянули клиенты, мужчина с женщиной. Солидно прикинутые, с тревожными серыми лицами. Адвокат плавно, как горнолыжник, выскользнул из-за стола, обогнул его, на пороге стал разводить рамсы. – Перезвоните мне сегодня вечером. В девятнадцать. Нет, на завтра откладывать не будем, дело серьёзное, промедления не терпит. Наблюдая со стороны неподдельную надежду на адвоката умных, наверняка с высшим образованием людей, Рог утверждался в правильности своего выбора. «Ростик вырулит… не подведёт… Калган у него варит дай бог каждому!» Перед уходом Рог прозвонился матушке, справился как здоровье. Оказалось, что давление у неё снова здорово скакнуло, всё бури магнитные. Пообещал вечером проведать. Не сдержался, подумал: «Если снова не закроют». О его последних проблемах мать не знала. В ментуру поехали каждый на своей тачке. Манера адвоката не попасть в зависимость от клиента, не сделаться его принадлежностью была известна Рогу доподлинно. Это его раздражало – брезгует, вроде полированный. Следователь проманежил их под дверью минут пятнадцать, тянувшихся туго, как эластичные бинты. Видя в Самандарове расчётливого бездушного хищника, Рог верил, что никакое «ж-ж-ж» у узкоглазого спроста не бывает. «Разогревает!» За эти порожние четверть часа адвокат успел погребешить по другим делам. Обежал несколько кабинетов на этаже следственного управления. С порога здоровался, хохотал коротко, забивал встречи, перекидывал на другое время. В руке у него был ежедневник, в чёрную кожу переплетённый, с золотым тиснением по корешку. Из кабинета Самандарова вывалились старые «друзья» Рога – начальник РУБОПа Давыдов и старший опер Комаров. Громила Давыдов, в прошлой молодости перспективный борец-вольник, сейчас оплывший, потерявший былую форму, но из-за крупных габаритов смотревшийся внушительно, под стать Рожнову, паскудно заулыбался. – Какие люди и без охраны! «С понтом не знает, что я на два часа вызван». Рог сцепил зубы, на провокацию не повёлся. Похожий на индейца смуглый Комаров, в чёрных джинсах, в рубашке вельветовой, демонстративно брякнул наручниками. Внутренности у Рога похолодели, мылкая тошнота под солнечным сплетеньем проскользнула. С похмела будто… Оперативники пошли наверх, на третий этаж, в своё логово. Рывком отворяя дверь, выглянул наружу моторный Саман-даров: – А где адвокат?! Протыкая Рожнова раскосым взглядом, как пустое место. – Отошёл куда-то…