— Да, — согласилась я, обхватив его руками за шею. На его ресницах остались капельки воды, а губы приоткрылись на вдохе. Я задумалась, каково это наклониться к нему и поцеловать. Знала, что никогда не сделала бы подобного, но помечтать-то можно. — Обычно я ничего подобного не делала, — призналась я, убрав ноги с его талии. И задвигала ими в воде, продолжая держать Мэддокса за шею. — Что именно? Не ходила на свидания? Я рассмеялась, смущенно опустив взгляд. — Ну, это тоже. Я имею в виду… то, что… Никогда не чувствовала себя такой бесстрашной. Словно способна на все, что угодно. — Ты на все способна, Эмма. Он погладил пальцами ее влажные волосы. — Мы все способны на великие действия, если позволяем себе это. — Я не знаю, в чем мое призвание, — призналась я. — Тогда нам просто стоит вместе его найти. Его голос стал тихим. Мэддокс прижался своим лбом к моему. Влажные волосы коснулись моей щеки, и я вздрогнула. — Эй! — позвал незнакомый голос. — Что вы двое там делаете? Мы с Мэддоксом повернулись на голос. — Здесь купание запрещено! — Вот дерьмо, — пробормотал Мэддокс. — Давай, поплыли. Скорее, скорее, — повторял он, пока мы выбирались на противоположный от полицейского берег. Как только мы вышли на траву, он схватил меня за руку. — Побежали! — с улыбкой крикнул парень. И я побежала. Глава 4 Только меня могли арестовать на первом свидании. И вовсе не за что-то крутое, типа курения травки или непристойное поведение. Не-е-ет. Нас арестовали за побег с места преступления, который каким-то образом превратился в сопротивление аресту. И вдобавок наложили штраф за незаконное проникновение. — Невероятно, — я схватилась за металлические прутья камеры. — Ты же сказал, что нас не арестуют за кормление уток, — прошипела я. — Эй, по крайней мере, будет, что рассказать внукам, — ответил Мэддокс. — И арестовали нас не за кормление уток. Полагаю, он прав, но кормление уток привело к причине, по которой нас арестовали. Так что для меня это было одно и тоже. Я повернулась к нему. Он сидел на тонкой металлической лавочке. — Ты серьезно считаешь это забавным? Я дрожала, потому что одежда все еще была влажной. — Думаю, это смешно, — улыбнулся он. — Кто же знал, что за купание в пруду могут арестовать? — Это очевидно, когда стоят знаки, запрещающие купание. Я уставилась на него. Он вовсе не воспринимал происходящее всерьез. — Согласись, тебе было весело, — с вызовом произнес он. — Иногда веселье стоит подобных последствий. — Иногда небольшие шалости приводят к аресту! — завопила я. — А иной раз приводят к рождению детей! Он рассмеялся, прислонившись головой к бетонной стене. — Боже, это чересчур быстро. От ареста к детям… Хочешь сказать, в следующий раз наше веселье обернется беременностью? Он криво усмехнулся, поигрывая бровями. У меня челюсть отвисла. — Ты невыносим! — А ты обворожительна, когда злишься, — усмехнулся он. — О, если считаешь, что это злость, значит, еще многого не видел. Я уперла руки в бедра и наклонилась вперед, глядя прямо ему в глаза. — Я вижу твои сиськи. Этого достаточно? Взвизгнув, я прикрыла грудь руками и отвернулась. Смех Мэддокса эхом разнесся по камере. Должно быть, он сводил меня с ума, но в тайне я была рада, что нас не посадили по разным камерам. Мимо прошел офицер, и я обратилась к нему. — Когда придет моя мама? Он остановился, посмотрел на нас и пожал плечами. — Если они поступят должным образом, то оставят вас в тюрьме на всю ночь, чтобы преподать урок. Офицер ушел, а я потрясенно стояла там. Я повернулась к Мэддоксу. — Всю ночь?! Я не собираюсь проводить ночь в тюрьме! Хочу домой! В свою постель! — Ага, я тоже хочу в свою постель, Эм. И в «Sonic» (прим. переводчика: Sonic Drive-In, более известный как Sonic, является американской сетью ресторанов быстрого питания, основанной в Оклахома-Сити, штат Оклахома). Какого черта он заговорил о «Sonic» прямо сейчас? Еда была последним, о чем хотелось думать. — Бесишь. — И все же ты мне нравишься, — продолжил он, наклонив голову и прикрыв глаза. — Просто сядь и расслабься. Уверен, твоя мама скоро появится. Она не сможет оставить тебя здесь. Я села рядом с ним, но не из-за его слов. Мое тело ослабло настолько, что я просто не могла больше стоять, Всхлипнув, вытерла слезы с лица. Я почувствовала, как он повернулся ко мне. — Ты плачешь? — Да, — пробормотала я, утирая слезы. — Прошу, Эмма, не плачь. Все хорошо. Он обнял меня за плечи и притянул ближе. Я позволила, потому что нуждалась в утешении. — Знаю, что не говорил этого, но мне жаль. Я не хотел, чтобы так вышло. — Я з-знаю. — Ох, Эм, — он провел пальцем, вытирая мои слезы. — Я не хотел заставлять тебя плакать. Лишь хотел, чтобы мы хорошо провели время. — Я н-не з-знаю даже, п-почему я п-плачу, — пробормотала я, цепляясь за его рубашку, и, вероятно, намеренно утерла об нее слезы, потому что он заслужил. Мэддокс убрал волосы от моего лица. — Мы в любую минуту выйдем отсюда, вот увидишь.