Эзра вернулся с влажной тряпкой для мытья посуды и протянул ее Мэддоксу, который нежно стал протирать кровь с моего лица. — Прости, Эмма, — снова начал Эзра. — Это несчастный случай, — сказала я. — Ты же не знал, что я там стою. Мне не на что злиться, — успокоила его. Дверь гостевого дома снова открылась, и я увидела, как Матиас вошел внутрь. — Что с твоим лицом? — спросил он, переводя взгляд поочередно на каждого из нас. — Вы ее убить пытались? Мне за лопатой сходить? Мэддокс покачал головой своему близнецу. — Нет, у нее была неудачная встреча с дверью. Матиас поморщился. — Должно быть, больно. — Да, — пробормотала я. Матиас подошел ко мне и встал рядом с братом. Он изучил мое лицо, как перед этим делал Мэддокс. — Идиот, принеси ей немного льда, — наконец сказал он Мэддоксу. Мэддокс сопротивлялся, словно не мог поверить, что тот им командует. Протянул тряпку Матиасу. — Вытри ей кровь с лица, пожалуйста, — сказал он. — Пойду в дом, потому что здесь морозилка пуста. Меня удивило, что Матиас не стал спорить. У меня создалось впечатление, что я ему не нравлюсь, да и остальным тоже. Еще больше меня потрясло то, что он с нежностью закончил стирать кровь с моего лица. Эзра запрыгнул на стойку рядом со мной, но, казалось, перестал извиняться, по крайней мере, сейчас. — Можешь дышать через нос? — спросил Матиас. Я попробовала. — Да, — ответила. — Хорошо, — он слегка улыбнулся, и я подумала, что это многого стоило. С более близкого расстояния я заметила, что его глаза немного отличаются от глаз Мэддокса. У брата были серые глаза, похожие на серебро, в то время как у Матиаса они напоминали грозовые тучи. Кивнув, словно согласившись с какой-то своей мыслью, он развернулся и вышел. Мэддокс вбежал, спустя пару секунд, держа завернутый в ткань лед. Я постаралась забрать его, но он сам прижал его к моему лицу. — Ты же не моя сиделка, — пробормотала я. — Ну, я собираюсь ей стать, — он настаивал на своем. — Прости, Эмма, — выдохнул Эзра. — Все хорошо, — уверила я его, кажется, уже в тысячный раз. — Иди, поплавай, или еще чем-то займись. Тебе не надо сидеть возле меня. Он кивнул и спрыгнул со стойки. — Кричи, если что-то понадобится. Как только он ушел, Мэддокс отложил лед и нахмурился. — Что-то не так? — спросила я. — Становится хуже? Он покачал головой. — Нет, дело не в этом… Просто… Я чувствую себя странно. — А? — я смотрела на него, как на безумца. — Я имею в виду, что никогда прежде мне не было так страшно. Мне не нравится смотреть на твою боль, — он протянул руку, нежно погладил меня по щеке. Я расслабилась от его прикосновения, прикрыв глаза. Никогда не думала, что встречаться с парнем может быть так легко и приятно. Мой отец всегда был ослом, даже когда не употреблял алкоголь. В моей жизни не было другого мужского примера, и я полагала, что все парни такие же, как мой отец. Обняла Мэддокса за шею. — Я не такая хрупкая, как может показаться. Не волнуйся, прошу. Он хмыкнул, слабо улыбаясь. — Не думаю, что смогу, даже если постараюсь, — Мэддокс так пристально посмотрел на меня, что я ощутила этот взгляд всем телом. Он снова прижал лед к моему носу. — Думаю, если ты будешь держать лед у носа, синяк быстро сойдет. — Ну, — я ухмыльнулась, положив руку поверх его. — мне уже не жарко. Его смех зазвучал в тишине дома. — Да, по крайней мере это так, — согласился он. *** — ОПУХОЛЬ стала намного меньше, — отметил Мэддокс, — и уже не выглядит так плохо. Я посмотрела на него снизу-вверх, лежа на его коленях. — Какой же ты лгун. На большом телевизоре в подвале главного дома продолжался фильм, но никто из нас не обращал на него внимания. — Я бы не стал лгать тебе, Эм. Честно, стало лучше. Но стоит принести еще один пакет со льдом, — я поднялась с его колен, и он встал. — Сейчас вернусь, — пообещал парень. Я слабо улыбнулась. Все на что я способна. День выдался утомительным. Пока Мэддокс вышел, я сходила в ванную. Когда он привел меня, то показал только половину дома, все выглядело мило и сияюще, но видно, что здесь жили. Дом был не из тех, где ты опасаешься оставить после себя хоть пятнышко, сев на диван. Кроме того, мне нравился стиль «кейп-код» (прим. переводчика: традиционный тип североамериканского сельского дома XVII–XX веков. Характеризуется в первую очередь симметричностью фасада, деревянной наружной отделкой или деревянным каркасом, мансардными выступающими окнами). Большинство домов в этом районе выглядели иначе, и мне это нравилось. Я словно отдыхала на пляже, где-то на севере. Я вымыла руки и посмотрела на свое отражение. Опухоль действительно спала, как и говорил Мэддокс, но на ее месте образовался синяк. Мэддокс вернулся в тот момент, когда я села на большой диван. Он принес лед и попкорн. Маслянистый аромат проник в мои рецепторы, и рот наполнился слюной. Мэддокс протянул мне лед и сел, накрывая нас одеялом. Я прижалась к нему, впитывая тепло. И все еще не могла поверить, что мы встречались, что он был моим парнем. У меня не было планов встречаться с ним, но я открыла для себя, что неожиданные вещи делают жизнь лучше. Мэддокс поставил чашу с попкорном к себе на колени, и я потянулась, чтобы взять горсть. Положила кусочек в рот, простонав. — Вкуснятина. Вкус был такой, как в кинотеатрах, а не тот, что продают в коробках в супермаркетах. — Если ты считаешь, что я готовлю фантастический попкорн, то подожди, когда увидишь мои кулинарные навыки, — похвастался Мэддокс с гордой улыбкой. Я нахмурилась. — Ты, кажется, говорил, что у тебя в холодильнике пусто. Он хмыкнул. — Только потому, что мама любит готовить нам ужин, — пожал плечами, — Ей нравится видеться с нами всеми хотя бы раз в день. — Мне нравится, что ты называешь Карен мамой, — сказала я, положив голову ему на плечо. Я ощутила, как парень улыбнулся. — Она моя мама. Даже если мы не родные по крови, для меня она мама, и я хочу, чтобы она всегда знала об этом. Я подавила мечтательный вздох. — Ты хороший парень, Мэддокс.