Да. Да, он был классный. Первое занятие у психотерапевта. – Привет, Маккензи. Меня зовут Наоми. Твои родители считают, что будет хорошо, если тебе будет с кем-нибудь поговорить, и я готова помочь тебе во всем. Итак, почему бы тебе не сказать мне, с чего ты хочешь начать? – Я хочу уйти отсюда. И так я и сделала. Глава 4 Месяц спустя – Затея с психотерапевтом не работает, – сказал мой отец. – Она прогуливает почти все сеансы, а уже прошел целый месяц. Что ты думаешь по поводу Аризоны? Может, ей поехать туда? Я не должна была подслушивать, но искушение было слишком велико. Они уже двадцать минут сидели на кухне и обсуждали, что со мной делать. И я в конце концов сдалась, вышла из моей комнаты и села на ступеньки лестницы. Эта история с психотерапевтом началась сразу после смерти Уиллоу. Бабушка высказала эту идею, и все, кроме меня, горячо поддержали ее. Я отчаянно сопротивлялась, но тщетно. И мне пришлось прибегать к разным тупым трюкам. Я называю их тупыми, потому что они были совсем незатейливыми. Я просто туда не ходила. Буквально. Если родители подвозили меня, я заходила в подъезд, а потом, когда они уезжали, выходила из него. А если они парковали машину и ждали меня в течение часа, я уходила через черный ход. Заставить меня просидеть у психотерапевта целый час можно было лишь в том случае, если кто-то из родителей присутствовал бы на сеансе. Но я знала, что на это они не пойдут. В глубине души им так же не нравилось посещать психотерапевта, как и мне. После того как я прогуляла несколько сеансов, психотерапевт позвонила моим родителям. Не знаю, о чем они беседовали, но после этого они стали меньше давить на меня. В конце концов я доторговалась до того, что буду ходить на сеансы раз в два месяца. Это было самое большее, на что я согласилась, и, если кто-то думал, что этого недостаточно, мне было наплевать. Это не их близнец умер. – Нэн Дженсен рассказывала мне о Городском Клубе Портсайда, – сказал моя мама. – Там у них есть разные занятия, которые Маккензи могла бы посещать. Ее дочь ходит на них со своими подругами. Нэн уверяет, что это идет ей на пользу. Там учат вести себя, как леди. Мой отец фыркнул, и это без слов сказало мне, что именно он думал по этому поводу. – Как насчет Аризоны? Это больше пойдет ей на пользу, не так ли? – Ты же не хочешь летать с ней туда и обратно все лето? И я не думаю, что это будет так уж полезно. Кроме того, я не могу надавить на ее тамошних подруг. Я разговаривала с Эмили и Амандой. – Кто такие Эмили и Аманда? – Ты же знаешь, Эмили Кристоферсон и Аманда Грин. Их дочери – подруги Маккензи и… – Это те дамы, с которыми ты ходила на винные экскурсии? Я чуть не прыснула, представив, как мама ощетинилась. Папа считал, что винные экскурсии – тупое времяпрепровождение. А мама считала, что это самое лучшее развлечение, уступающее только походам в церковь. – Да. Это они, – почти прорычала она. – Но я поговорила с ними о Зое и Джианне. Они сказали, что девочки будут рады видеть Маккензи, но ты сам знаешь, что от этого мало толку. Подростки не умеют выражать сочувствие, поэтому просто стараются держаться подальше. – Разве не то же происходит и с взрослыми? – возразил папа. – Мы не общались с Тони и Дэниллой с самых похорон. Последовало молчание. Мама фыркнула. – Ну, мы говорим сейчас о Маккензи и ее подругах. – Если они не хотят поддержать свою подругу, пусть это останется на их совести. А нам нужно решить, что делать здесь и сейчас. Лучше всего будет, если мы найдем ей занятие. Она должна быть занята. Она должна… Я наклонилась вперед, ухватившись рукой за балясину. Что он собирался сказать? – Что? – мама еще раз фыркнула. – Ей нужно уехать? Подальше от нас? – Расскажи мне еще раз, кто такая Нэн, – сдался папа. Это была очередная ссора, счет которым я уже потеряла. Это стало их обычным занятием. Родители думали, что мы с Робби уже спим, и бросались в бой. Они, похоже, с нетерпением ждали этого момента. Но они ошибались в своих предположениях. Робби они укладывали в постель и гасили свет в его комнате. А мне лишь легонько стучали в дверь и спрашивали: – Ты уже в кровати, дорогая? Это ласковое обращение менялось по принципу ротации. Примерно раз в пять дней меня называли «дорогая», другими обращениями были «солнышко», «малышка», «дочурка» и «милая». Но в тот момент я никогда не была в кровати. В комнате все еще горел свет, но после того, как я громко говорила «да», они уходили. Однако мне не следовало жаловаться. Мы провели неделю у бабушки с дедушкой, и она тянулась, как две. Пока нас не было, родители были очень заняты. Не знаю подробностей, но они купили новый дом. Потом были похороны. Уиллоу похоронили в Портланде, чтобы можно был посещать ее могилу. Хотя мы летали в Аризону на поминальную службу. Она была организована не ради нас, а в основном ради друзей Уиллоу, моих друзей, друзей наших родителей и наших родственников. Вернувшись из Аризоны, мы сразу же поехали в наш новый дом. Я назвала его «новый новый», потому что это был уже второй дом, в котором мы поселились в Портланде. В новом новом доме я ни с кем не делила ванную. Там было четыре спальни. Моя спальня и спальня Робби находились на втором этаже, и у каждого была собственная ванная. Комната наших родителей была расположена на первом этаже, там же была и комната для гостей. И в этом доме не было места для Уиллоу. Она была единственной из нас, кто уже успел обустроиться в новом доме. Остальные распаковали еще не все свои вещи. Уиллоу… Я вспомнила, как Уиллоу лежала в гробу – но нет, я не должна была думать об этом. Мой телефон запищал. Я схватила его и отключила звук, чтобы родители не узнали, что я их подслушивала. Опять. Сняв блокировку, я увидела сообщение от Райана. У меня потеплело в груди. Райан: – Я иду в кино с друзьями. Хочешь пойти с нами? Кино? Я посмотрела на часы. Был уже десятый час. Я написала ответ. Я: – Последний сеанс? Райан: – Да. Я: – А что за кино? Райан: – Про супергероя. Пойдешь? Меня не слишком интересовали такие фильмы. Я: – Да. Я хотела увидеть Райана, пусть даже мне пришлось бы тайком уйти из дома. Сначала мы с ним переписывались по электронной почте. Потом наши отношения пошли дальше – он позвонил мне в отель. А когда у меня появился новый телефон, мы стали каждый день посылать друг другу сообщения. По большей части он интересовался, как себя чувствует Робби. А я интересовалась, как обстоят дела с компьютерными играми. Два раза он спросил, могу ли я спать. Но я не стала отвечать на этот вопрос. Потому что ответ был отрицательным, и это было слишком печально. А я не хотела, чтобы мои отношения с Райаном были чем-то омрачены. Все вокруг было погружено в печаль, но я не хотела, чтобы это коснулось его. А однажды мы виделись с ним и с Пич. Они пришли к нам в отель, чтобы позвать нас поплавать. Но нам было не до этого. И мы с Робби уже много недель прятались от людей в нашем новом новом доме. Райан: – Здорово. Я заеду за тобой через десять минут.