Он вскинул брови, то ли от удивления из-за моей вульгарности, то ли из-за вопроса. — Не думаю, что у тебя были бы такие глупые вопросы. — Так почему ты не сделал этого прошлой ночью? — я ощущала себя жалко, заглушила голос глотком чая. Он был сладким и крепким, хорошим, ведь я ощущала себя плохой и вялой. — Ты все еще не понимаешь? — он выглядел растерянно, потянул раздраженно за волосы. — Потому что ты не была трезвой. Такой пьяной я тебя еще не видел. — И? — И? Может, для тебя это станет шоком, но и ночью я говорил тебе, что не собираюсь пользоваться преимуществом. — Даже если бы я этого хотела? Он склонился на коленях и сцепил руки. Он повернул голову и смотрел мне в глаза, сжав губы. — Перри, ты будешь трезвой, когда я буду заниматься с тобой сексом. И ты будешь трезвой. Я не хочу только твое тело. Я хочу все. И твою душу тоже. — Большой заказ, — выдохнула я. От его слов бабочки летали в моем животе. — Знаю, — решительно сказал он. — И я собираюсь его заслужить. Нас окутала неловкая тишина, я проглотила таблетки горячим чаем. Все в наших отношениях было таким запутанным. Но разве могло быть иначе после всего, через что мы прошли? Он правильно звал меня его другом, соседкой по комнате и временной возлюбленной. Я ощущала его так же, хотя мозг кричал мне так не делать. Я хотела секса с ним, и все. Должно быть все. Я должна была помнить это. И напоминать себе, что просто секс — это нормально. Ему не нужна была моя душа. Он не заслужил даже ее кусочка. Я вздохнула. — Что ж, спасибо, что отказал. Он выпрямился и отвел взгляд. — Обращайся. Спасибо, что отключилась. Он встал на ноги и вышел из комнаты. * * * Декс разрешил мне поспать вместо завтрака. Когда я вышла из комнаты, одетая и готовая к походу в туалет на улице, на кухне остались только запахи жареного мяса и яиц. Кристина готовила блюда и окинула меня хитрым взглядом. — Ты видела лучшие времена, — отметила она с улыбкой, показывая так брешь между зубов. Я кивнула, лишние движения заставляли вены давить на череп. Я старалась придать себе презентабельный вид, умываясь ледяной водой пару минут, а потом нанеся много румян и корректора под глазами, но скрыть состояние точно не удалось. — Где все? — спросила она, осторожно обуваясь. Она пожала плечами, вытирая железную сковороду. — Думаю, разглядывают снаружи ружья Митча. Я открыла рот, а потом закрыла, ощущая тревогу. Она посмотрела на меня. — Что такое? Я огляделась, хоть и знала, что никого в доме близко нет, и подошла к ней. — Митч в порядке? Он ведь немного… — Напряженный? — подсказала она. — Да. Он меня даже пугает. Кристина помрачнела. — Это Митч. Я держусь от него как можно дальше. — Нам с Дексом безопасно идти с ним? Она обдумала это. — Хоть он и не верит, что Сасквоч существует, если он нападет на вас, или это будет дикий зверь, никто не защитит вас лучше Митча. Звучало так, словно она не закончила. — Что-то еще? — спросила я. — Твой парень будет с тобой. Ты будешь в порядке. — Он не мой парень, — быстро сказала я. Она закатила глаза. — Точно. Не было времени объяснять, и мне казалось, что она что-то знает о моих пьяных шалостях прошлой ночью — а я не хотела вспоминать это — так что я схватила пальто и вышла в холод утра. Говорят, в свете дня все выглядит лучше, но окрестности вокруг дома остались такими же зловещими и заброшенными, как ночью. Небо было хмурым, серым, сияли только несколько дюймов выпавшего за ночь снега. Вдали, за высокими елями — белые неровные вершины тянулись к небу, их склоны пятнал темный камень. Я прошла по белому снегу к туалету, постаралась закончить там как можно быстрее. Холодная температура отгоняла весь запах, но я чуть не отморозила себе попу. Я вышла и мыла руки снегом, когда услышала, как из-за дома выходят мужчины. — Перри, ты проснулась, — сказал Ригби, когда стало видно их с Дексом, Митч шагал за ними. Конечно, он сжимал в жутких руках ружье. — Я думал, мы тебя сегодня не увидим. Я не смотрела в глаза Декса, зная, что он веселится, и изобразила лучшее выражение лица. — Я отлично себя чувствую. Может, начнем? — Ты не хочешь завтракать? — спросил Декс. Я улыбалась. При похмелье? Когда я все еще стыдилась своего поведения прошлой ночью? Нет уж. — Я в порядке. Ригби кивнул. — Тогда пройдемся, не против? Я бы хотел объяснить вам, что искать. Декс скрестил руки и строго посмотрел на него. — Я рассказать нам то, что осталось. — Истории, — кивнул Ригби. — Верно. Я понимала, что Декс взглядом намекает мне взять камеру, и я быстро забежала в дом и забрала оборудование. Кристина наблюдала, забавляясь, как я точно не знала, что делаю, мои руки замерзли и плохо слушались. Она сказала, что не пойдет с нами, а останется в домике. Я понимала, что это опасно после случившегося с ней, но идти с нами, слушать ужасные истории Ригби было не лучше. Я вернулась к мужчинам, Митч выглядел нетерпеливо, словно ему не хватало дозы, и он был готов кого-то убить. И хотя такое состояние было правильным, когда шел на поиски мифического создания, типа Сасквоча, но мне от этого лучше не становилось. Мы пошли вниз по усыпанному песком склону, но мои ботинки скользили по свежему снегу. Я не успела упасть на неровную землю, Декс оказался рядом, схватил меня за руку и удержал на ногах. Я благодарно посмотрела на него, но удивилась, увидев в его глазах серьезный блеск. Он держал меня за локоть, хотя я теперь внимательнее смотрела на дорогу. Но мне не хотелось отгонять его. Мы спустились со склона на ровную поверхность и увидели зловещее зрелище: лес елей, вершины которых были склонены, будто они сжимались от холода. Между деревьями была темная впадина, путь вел в брюхо чудища. Брешь казалась бездонной, холодный ветер вылетал оттуда, отбрасывая мои волосы и жаля глаза. — Мы пойдем туда? — тихо спросила я, зная, что это так, не переживая, что вопрос был глупым. Ригби пошел дальше, следуя за Митчем, отмахнувшись по пути. — Во впадине я первый раз следы и увидел, — сказал он. Я переглянулась с Дексом, который крепче сжал мой локоть. — Страшно? — поддразнила я его шепотом. Он закатил глаза и отпустил мою руку, прошел мимо меня, чтобы не отставать от остальных. Я последовала за ним, поправляя камеру в руке, не радуясь тому, что была последней. Мы были теперь ниже домика, снега тут было меньше, а под деревьями земля была замерзшей, но голой. Она громко хрустела под моими ногами, звук разносился эхом, несмотря на тихий свист ветра, который, казалось, рождался во тьме. Свисающие деревья закрывали свет с неба, и мы словно входили в темные подземелья Мории, глядя на трех мужчин, с которыми я была, я понимала, что на роль Гендальфа никто не подходит.