— Ирка, как было бы хорошо, будь это и в самом деле лишь игрой. Но это не так! И нам надо соблюдать осторожность. У меня нервный тик скоро начнется от всего этого… постоянно озираюсь по сторонам да оглядываюсь, а тебе — игра!.. Здесь рядом парикмахерская где-то должна быть. Сейчас отведу тебя туда, а сама пойду… на разведку. Посмотрю, как там обстановочка… Так и сделали. Ирину Надежда завела в маленькую парикмахерскую в угловом здании, дала указания мастеру, а сама пошла дальше, в направлении ресторана Мехмеда. На проезжей части, между зданиями, соединенными подземным переходом, стояла полицейская машина. Рядом прохаживался молодой полицейский в форме, видимо, ожидая кого-то. Надежда решила не мозолить ему глаза и отправилась в обратный путь. Обойдя стороной злополучные заведения, без помех забрала пакет с вещами, оставленными под плитой за зеленой изгородью. Когда Надя вернулась в парикмахерскую, волосы Ирины уже укладывали феном. Короткая стрижка девушке очень шла, правда, угольно-черный цвет волос воспринимался несколько непривычным. Кроме того, ее светлые от природы брови и ресницы тоже покрасили черной краской. — Ну как? — поинтересовалась Иринка, довольная своим новым имиджем. — Тебе идет! И вряд ли теперь тебя кто-то сразу узнает, — оценила Надежда. Добрались до центральной улицы, прошлись по магазинам, купили Иринке кое-что из одежды, красивые желтые босоножки и такого же цвета кожаную сумочку. Каждая покупка вызывала у нее бурную радость, а это, в свою очередь, умиляло Надежду, которой приятно было видеть, что девушка постепенно забывает о страшных событиях. Она подумала, что Ира всего лишь на год старше ее Лапочки-дочки, и сердце в который раз защемило от острой жалости к этой наивной девочке… — Иринка, перед отъездом мы тебе и пальтишко кожаное купим, и дубленочку! Или, может быть, шубку — что захочешь! — ей хотелось устроить подопечной настоящий праздник покупок, порадовать ее. Хотелось, чтобы поскорее забылась та мерзость, в которую она попала по собственной неопытности… Еще Надя подумала, что надо что-нибудь этакое купить и для Лапочки-дочки. Но это потом, ближе к дате отъезда. А сколько придется находиться здесь — неизвестно… Посетив по пути еще несколько магазинов, отправились в отель: надо было успеть к приезду Юрия. Глава 7 Немного устав от прогулки и шоппинга, женщины вернулись в отель. Надежда выложила на свою кровать весь «стратегический запас» одежды, оценивающе оглядела. — Иринка, это все себе заберешь. Из-за тебя я столько одежек набрала… и даже не удалось воспользоваться. Я для них старовата, а тебе — в самый раз. И хиджабы пригодятся для театрального кружка… или для танцевального, — сказала она. — Хорошо, я возьму, — согласилась Ирина. Они сидели в низких креслах у журнального столика, уплетая сладкую клубнику, когда раздался звонок мобильного. — Надюша, я внизу, на ресепшене. Заселяюсь, — баритон Юрия прозвучал как избавление от всех бед и тревог сразу. — Жди меня! — скомандовала Надя подопечной и пулей выскочила из номера. Забыв про ушибленную ногу, сбежала вниз по узкой лестнице, перепрыгивая порой через две ступеньки и опираясь руками на перила. Увидев полковника, буквально бросилась ему шею. — Юра! Как я рада тебя видеть! — скороговоркой проговорила Надежда. Она чувствовала в нем сейчас единственного защитника для себя и Ирины в этой прекрасной, но чужой стране. Он осторожно прижал ее к себе, а она, смутившись, отстранилась. — А уж я-то как рад! Ладно? — ответил он, сияя улыбкой, от которой в помещении ресепшена становилось как будто светлее, а ее страхи волшебным образом улетучивались. Нескрываемая радость искрилась в его синих глазах. Портье, оформляя необходимые документы, понимающе улыбался. Поднялись вместе в его одноместный номер — почти напротив их с Иринкой «покоев». — Юра, ты отдохни, прими душ с дороги, а потом поговорим, хорошо? — предложила Надежда. — Некогда пока отдыхать, Надюша. Лучше расскажи мне все еще раз, более подробно. Через час-полтора за нами заедут, отправимся на место происшествия. — Какого именно? — спросила Надя с беспокойством. — Всех… по порядку, — ответил Юрий. — Кстати, Мурат жив, лежит в больнице, его жизнь вне опасности. Пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов. А вот Осман мертв, ему Китаец прямо в сердце попал. Сам Костя исчез, — Юрий сообщил Надежде новости, которые узнал от стамбульских коллег, — как бы домой не отправился… — Юра, а ты усы сбрил?! — удивленно воскликнула она вдруг, заметив перемену в его облике. — Зачем? — А что? Тебе не нравится? — растерянно и даже как-то разочарованно спросил полковник, трогая то место, где раньше были усы. — Да нет, хорошо… только почему-то у меня усатые мужчины… больше доверия вызывают… на уровне подсознания, — совершенно серьезно призналась Надя. — Так что ж ты не предупредила? — заразительно рассмеялся Юрий, хлопнув себя ладонью по колену. — Так откуда же я знала, что ты их сбреешь? — ответила она и поспешила его успокоить: — Ну ладно, тебе и так идет. — Правда? — Юрий обнял Надю, прижался щекой к ее щеке. — Юра! — она смущенно высвободилась из его рук. — Ах да… забыл… с «малознакомыми полковниками»… Потом Надежда во всех подробностях рассказала ему о событиях, которые приключились с ней и с Ириной, — насколько она это знала с ее слов. Периодически отвечала на уточняющие вопросы Юрия, немного теряясь от официальной формы их постановки, привычной для него из-за специфики профессии. Надежда смотрела на Юру и удивлялась тому, как менялось его лицо по ходу ее рассказа. Иногда его синие глаза наполнялись нежностью и теплотой, а то вдруг в них читалась нескрываемая боль. Пару раз он отводил от нее взгляд, пряча холодный стальной блеск за густыми ресницами, губы его напряженно сжимались. А порой в синих омутах играли смешливо-озорные искорки… Потом они вместе отправились к Ирине. — Ира, не пугайся, это Юрий Петрович. Тот самый полковник, о котором я тебе говорила. — А-а… здравствуйте. Наслышана. Что-то вы долго ехали! Мы и без вас тут сами выкрутились, — вдруг заявила девушка. — Что? Что ты сказала, соплюха? — Надя была вне себя от возмущения. — Надюша, не волнуйся, — Юрий попытался успокоить Надежду, — девочка думает, что она может совершать глупости, а кто-то по горячим следам должен тут же приходить на помощь, выручать ее из… ситуаций, в которые она попадает… из любви к приключениям… Ира потупилась. Устинова сердилась на нее и ни слова не сказала в ее защиту. — Ты хотя бы понимаешь, что подвергла опасности не только свою жизнь, но и жизнь человека, который за тебя отвечает? — Юрий сурово посмотрел на Ирину. — Много вас, таких молодых да ранних, сюда… за восточной сказкой едут! А находят… замучаешься вас потом вытаскивать!.. Если бы не она, — он кивнул в сторону Надежды, — купалась бы ты в этой «сказке» до полного своего удовольствия… — Ну ладно… извините, — промямлила девушка. — Ты не передо мной извиняйся! — возразил полковник. — Она перед тобой извиниться-то догадалась? Или не сообразила? — спросил он, обращаясь к Наде. — И «спасибо» сказать тоже, наверное, забыла? Как должное восприняла твой беспримерный героизм?.. Про героизм я сказал безо всякой иронии, между прочим! — Не до того было, Юра. Главное, что девочка жива и здорова! Да ладно, давайте лучше о деле, — покровительнице было неловко от выпада подопечной. — Ну, рассказывай, как все было. С самого начала, с момента первой встречи с Рашидом, — Юрий говорил с девушкой довольно резко. Надежда раньше не слышала в его голосе таких ноток. И даже выражение его синих глаз стало строгим и чужим. Ирина рассказала полковнику обо всем, о чем уже поведала своей наставнице. Периодически глаза ее наполнялись слезами, но рыданий уже не было. Полковник постепенно сменил гнев на милость: взгляд его потеплел, и голос зазвучал по-прежнему бархатисто, мягко и приветливо. — Юра, а ты, наверное, кушать хочешь? Или попить? У нас минералочка есть и фрукты, — догадалась, наконец, предложить Надежда, — клубники вот поешь… — Ой, минералочки выпью! — согласился он и с явным удовольствием выпил стакан воды. — Юра, а ведь Иринка пересекла границу с паспортом на чужое имя. Это же преступление!.. Но у нас есть ее российский паспорт. Что делать будем? Она же у нас… нелегалка… — В консульство обратимся. Полицию подключим, конечно. Решим проблему, не беспокойся. Временный документ получим… Конечно, с точки зрения местной полиции, Ирина — нарушитель закона. Но… особой ее доброй воли-то в этой поездке я не вижу. Безусловно, девушку обманули, ввели в заблуждение, а потом силой удерживали… Выходит, что это не совсем ее преступление, а в большей степени — того, кто ее сюда привез, кто ей паспорт купил и так далее. Но… все это еще надо доказать! Представить правильно… Ирина всхлипнула. — А почему обращаться надо в консульство? В Турции разве нет российского посольства? — удивилась Надежда. — Посольство России находится в Анкаре. В Стамбуле — консульство. Наш вопрос вполне можно уладить здесь. Мобильный телефон Юрия ожил, воспроизводя незатейливую мелодию. Стамбульский коллега сообщил, что машина на месте. На узкой улочке их ждал черный джип, нисколько не похожий на полицейский автомобиль. Около него стояли два мужчины-турка, оба лет тридцати пяти, в гражданской одежде. — Офицеры полиции Искандер и Джангиз, — представил коллег полковник. — Надежда. — Ирина. Турецкие коллеги Юрия вежливо раскланялись. Они смотрели на Надежду с нескрываемым уважением. Все вместе поехали во владения Мехмеда. По дороге Искандер рассказывал о новых обстоятельствах дела. Главу «культурного заведения» утром арестовали, как и некоторых его сотрудников, в том числе и официанта кафе-чебуречной, и Эльзу. Девушек освободили и поселили до окончания следствия в специальном отеле. Теперь они находились под наблюдением и защитой правоохранительных органов. В замаскированном подземном переходе нашли множество потайных комнат известного назначения, в одной из них оказался целый склад наркотиков. Мехмед нарушил не один закон и будет за это привлечен к ответственности. Ирине и Надежде предстояло поучаствовать в следственных мероприятиях, проводимых стамбульской полицией. В заведении Мехмеда женщины по очереди рассказали обо всем, что здесь произошло. Искандер делал фотоснимки, Джангиз что-то писал на белых разлинованных листках. Побывали и в темнице, где держали Надю. Странно, но эта крохотная, темная комнатка показалась ей сейчас такой родной… В районе Галатской башни, в доме с косыми стенами у Надежды началась нервная дрожь, стоило ей войти в кабинет, из окна которого менее суток назад пришлось прыгать. Дверь была распахнута, везде царил беспорядок. Рассыпанная во время побега клубника так и валялась на столике и ковре. И даже тяжелую вазу, которой она ударила Китайца, никто не поднял. На месте рассказали о разыгравшейся сцене, о побеге. О валюте — и словом не обмолвились. После медицинского освидетельствования и беседы с психологом (здесь не обошлись без услуг переводчика) женщин отвезли в отель.