На Надежду по дороге периодически нападал, казалось бы, беспричинный, неудержимый смех. Но Володька, зная, над чем она смеется, хохотал вместе с ней — звонко и заразительно, не обращая внимания на неодобрительные взгляды добропорядочных пассажиров. Проводив нечаянную спутницу до гостиницы «Альфа», майор Володька вернул сумку, обменялся с ней номерами телефонов и пошел по своим делам, отложенным по ее вине. Войдя в номер, Надежда бросила ценную ношу в угол, уселась в удобное кресло и какое-то время сидела неподвижно, запрокинув голову и закрыв глаза. Ноги гудели от усталости. Она опять громко засмеялась, вспомнив о своем приключении с усатым майором Володькой. Со стороны это могло показаться странным, но, к счастью, никто ее сейчас не видел. Потом она с удовольствием приняла душ, наслаждаясь горячими упругими струями, массировавшими тело. Говорят, холодная вода снимает усталость. А Надежда любила горячую воду — такую, чтобы пар шел! Смывая накопившееся за день напряжение, она уносила тревоги и грустные мысли… Завернувшись в пушистое полотенце, вышла из ванной, блаженствуя, растянулась на кровати. «Как хорошо, что никого еще нет, — подумала Надя, — можно немного побыть одной, отдохнуть…» Надежда любила иногда посидеть в тишине, наедине со своими мыслями. Одиночество было для нее продуктивным временем: никто не мешал обдумывать важные вопросы или просто грустить, размышляя о сокровенном и мечтая о будущем. Из маленького радиоприемника на стене слышалась знакомая песня, и Надя легко поддалась лирическому настрою, который она навевала. Чудный голос Анны Герман пел о белой черемухе и трелях соловья, вселял надежду на приход новой весны и счастливой любви… Надино сердце сейчас было свободно, и она ценила это временное затишье в чувствах: можно спокойно радоваться жизни, ощущая себя гордой и свободной птицей. Но, как всякая истинная женщина, она снова была готова безоглядно, как в омут с головой, броситься в любовь… если, конечно, таковая случится. «Что-то я растрогалась… как-то некстати! Некогда мне о такой ерунде думать», — решила Надежда и заняла свои мысли предстоящей работой. Увы, одиночество при ее образе жизни было непозволительной роскошью. Друзья-партийцы вернулись с прогулки. Ирина открыла дверь своим магнитным ключом-карточкой и зашла в номер. — Вы здесь, Надежда Владимировна? — спросила девушка, как будто не ожидая застать наставницу. — Здесь. Как прогулялись? Где побывали? — Ой, где мы только ни побывали! На Красной площади, в Кремле, в Александровском саду, на Старом Арбате! Хотели в Бриллиантовый фонд пойти, но не успели, — восторженно рассказывала Ирина, оказавшаяся в столице первый раз. — В какой фонд? — засмеялась Надежда. — В Алмазный, наверное? — Да, наверное, — согласилась девушка, — там еще знаменитые сокровища Российской империи хранятся… За ужином Надежда рассказала соратникам-землякам о сдаче подписей и о том, как вручила сумку незнакомому усатому мужчине, приняв его за однопартийца. — Ну, Устинова, ты даешь! — выдохнул возмущенный Надиным легкомыслием Серега. — Прямо даже аппетит испортила! — несмотря на крайнее возмущение, он отчитывал Надежду в обычной своей шутливой манере. — Тебя и на минуту одну оставлять нельзя, Надюха! У тебя партийные деньги из-под носа уводить станут, а ты будешь только смеяться! А что людям дома скажешь? — он просто кипел от негодования. — Как расплачиваться-то будешь? Тебе сколько работать за эти деньги? Надежда молчала. Она уже пожалела, что рассказала друзьям об этом случае. — Где у тебя мозги-то были, Надюха? — продолжал распекать ее Серега. — Ты же почти кандидат наук! Я думал, что кандидаты наук как-нибудь посерьезнее бывают! — Ну, вот как только защищусь — сразу «как-нибудь посерьезнее» стану, — ответила Надежда. — А бесполезно, Надюха, это не лечится! Я тебе как психиатр заявляю: ты такая и останешься! — Да ладно тебе, Сережка, все же нормально! Хорошие люди попались, — оправдывалась она. — А ты слушай, слушай критику-то, Устинова! Кто тебе еще, кроме друзей, правду в глаза скажет? Или не нравится, когда против шерстки-то? — продолжал товарищ. — Да иди ты, Серега, с критикой своей! — беззлобно огрызнулась Надежда. — Вот так всегда! Как только правду тебе скажешь — сразу «иди ты»! Не любишь ты критику, Надюха, — совсем не обидевшись, ответил Сергей. — Да брось, Серега, она и сама поняла, — засмеялась Наталья, — она больше не будет. — Надежда, а ты хоть в партию-то вступить сагитировала потом того усатого? — спросил с иронией усатый Стас, до этого молча наблюдавший за беседой и с преувеличенным неодобрением поглядывающий на Устинову. — Столько секретной информации ему выложила и отпустила просто так? — Нет, — ответила Надя, — не сагитировала. — А что так? Во мнениях не сошлись или в диагнозах? По-моему, вы оба… того, — засмеялся Серега, покрутив пальцем у виска. — Не от мира сего, я хотел сказать. Надо заметить, что в таком духе друзья-партийцы могли общаться совершенно беззлобно и никогда друг на друга не обижались. Закончив ужин, вместе вышли прогуляться по Измайловскому парку. Погода стояла по-настоящему весенняя, теплая и ясная. Прозрачный воздух был напоен ароматами молодой листвы, цветов сирени и черемухи. Зеркальная гладь озера отражала свежую зелень деревьев и редкие полупрозрачные облака, подрумяненные закатом. Слышалось пение соловья, заглушаемое шумом транспорта. В безмятежном настроении друзья некоторое время бесцельно бродили по аллеям парка. В гостиницу вернулись, когда уже совсем стемнело, вдоль дорожек зажглись фонари, а в небе — звезды. Ирина, казалось, совсем не устала, а Надежда буквально валилась с ног. Едва коснувшись щекой подушки, она уснула. Глава 3 Проснувшись утром, Надежда обнаружила, что кровать Ирины уже аккуратно застелена. — Иринка! — позвала она и не услышала ответа. Поднялась, огляделась: девушки в номере не было. «Странно, — подумала Надя, — куда она могла пойти одна?» Набрала номер Ириного мобильного. «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети», — прозвучало в ответ. «Забыла телефон зарядить, наверное», — решила Надежда. Она быстро собралась, зашла за остальными, все вместе спустились в ресторан, надеясь там встретить Ирину. Друзья-екатеринбуржцы сидели за одним из столиков в центре зала. — Надюша, идите к нам поближе, — пригласил Владимир Иванович, — все дела сделали? — Дела-то сделали, улетаем сегодня. Хотели прогуляться по центру, только вот… Иринки что-то нигде нет. Куда бы это она одна с утра могла отправиться? — поделилась беспокойством Надежда. — Может быть, сувениров решила купить? — предположил Герман. — Хотя рановато еще, вернисаж только открывается… Позавтракали, вышли в холл. Поговорили о том, о сем: о партийных делах, о жизни, о погоде. Появился Виктор Петрович из Ростова-на-Дону. — Всем доброго утречка! Надюша, а ты что встревоженная такая? — поинтересовался он. «Надо же, понял, что я волнуюсь», — удивилась Надежда. — Да пока еще не особо встревоженная, — ответила она, — но уже начинаю беспокоиться: Иринка куда-то пропала. — Надь, ну это ж дело молодое! Может быть, Ирина познакомилась с кем-то да гулять пошла. У них это сейчас быстро! — Да ты что, Витя, какое там «познакомилась»! Она скромная девчонка, отличница! Серьезная и ответственная. Иначе бы я и не взяла ее сюда. В любом случае она бы меня предупредила, — уверенно заявила Надежда, но мужчины не разделяли ее тревоги. — Надя, ну может быть, действительно она поехала по городу погулять? — Но ведь мы все вместе собирались гулять по городу! Как она могла уехать одна, не предупредив меня?.. И за завтраком ее никто не видел… За беседой устроились в фойе первого этажа, в креслах за круглым столиком. В многочисленных стеклянных киосках продавали сувениры, бижутерию и еще много разных милых мелочей, которые могли бы привлечь внимание Ирины, если бы она туда зашла. — Разве нельзя было что-то здесь купить? — недоумевала Надежда. — Вон какое разнообразие! И идти никуда не надо… Неподалеку возвышался большой аквариум, в котором, кроме золотых рыбок, плавала большая черепаха со смешным длинным носом и, казалось, нарочно корчила всем забавные рожицы. Черепаха плавала то влево, то вправо, рисуясь перед новоявленными зрителями. — Красавица какая! Как-то она называется, — протянула Надежда, стараясь вспомнить название этого вида черепах. — Конечно, Надя, она обязательно как-нибудь называется, а ты сомневаешься? — сострил Серега. — Да я не сомневаюсь, я знала, как она называется, просто не могу вспомнить, — ответила она. — А ты спроси у нее имя… с фамилией, — посоветовал он. — А я… языков не знаю… да и забуду все равно… — Надежда Владимировна, а мы заметили, что с вашей памятью в последнее время что-то странное творится, — продолжал шутить Серега, — может быть, Ирина тебе говорила что-то о своих намерениях, да ты забыла? Но никто не засмеялся. — Я не до такой степени потеряла память, — задумчиво ответила Надежда. Посидели, беседуя о каких-то незначительных вещах… Похоже, мужчины еще не видели повода для беспокойства. Сдали номера. Ирина не появилась. Когда пробило двенадцать, Надежда решительно сказала: — Все, я больше не могу сидеть и ждать! Давайте пойдем уже предпримем что-нибудь! Что обычно делают… в подобных случаях?