Более того, не выходила на связь и Ирина — он набирал ее с нескольких аппаратов, в том числе просил у случайных прохожих: ее номер находился вне зоны доступа. И это заставляло нервничать еще больше — почему аппарат выключен? «Что, если я опоздал?» — пульсировало в висках. Он решил, что пора воспользоваться последним резервным каналом. Они обменялись им еще прошлой весной. Отойдя от витрины, Натан Ольгович Алексиевич сел на припорошенную снегом скамейку, достал из кармана сотовый и по памяти набрал номер. После первого же гудка ответили. — Ира? — он с надеждой затаил дыхание. Молчание на том конце провода, смятение и изменившийся до хрипоты голос: — А мамы больше нет… Он нажал отбой. Порывисто встал и направился в сторону центра. «Мамы больше нет». Он опоздал. Они сделали свой ход, теперь он — следующий. Значит, времени совсем не осталось. Значит, все произойдет в ближайшее время, и началась зачистка. Значит, надо сдаваться… Хотя и в тюрьме до него доберутся без проблем. Даже легче, чем на свободе. «Значит, еще повертимся», — Он мстительно прищурился и свернул в переулок. Здесь, в глуши сибирского городка, жили те, кто не задавали лишних вопросов. Толкнув скрипучую дверь, мужчина скрылся в пропахшем кошками, душно натопленном подъезде. Притаился за дверью, ожидая, что кто-то может последовать за ним. Не дождавшись, поднялся на второй этаж и выглянул в окно — синие сумерки укрыли двор, смешав цвета и силуэты. Желтые фонари на проспекте горели ярко, рассекая темноту ночи. Постояв так еще минут пятнадцать, мужчина спустился на первый этаж и вышел во двор. Закурил, вглядываясь в пустоту двора. И только убедившись, что за ним никто не наблюдает, пересек двор и зашел в точно такой же душный подъезд и поднялся на третий этаж. Позвонил в обитую дешевой клеенкой дверь. — А, это ты? — прозвучал приветливый, но усталый нетрезвый голос, дверь открылась. — Заходи… Мужчина пересек порог убогой квартирки. Засаленные обои, обшарпанные антресоли и одиноко висящая на грязном шнуре подслеповатая лампочка. — Водку будешь? Жорик принес… Хозяйка квартиры забрала из его рук недокуренную сигарету, жадно втянула дешевый дым. Натан кивнул: когда выпьешь перестает быть так гадко, быстрее забываешься. Сбросив с плеч потрепанное черное пальто, которое ему так не шло, но отлично маскировало, он шагнул в «залу». Там уже собралась знакомая компания. Жорик, Кирюха, Облезлый сидели вокруг колченогой табуретки, прикрытой вчерашней газетой. Хозяйка квартиры пьяно расхохоталась: — А кто к нам вернулся?! Глава 10. Ирина Сонный и замерзший, Долин пробирался в собственную спальню. Босые ступни утопали в мягком ковре. У кухни Алексей притормозил — желудок заурчал, приглашая заглянуть перед сном в холодильник. Долин с сомнением почесал подбородок, поморщился: готовить, потом убирать, потому что грязную посуду он не привык оставлять, а в итоге уже можно будет и не ложиться. Это не дело — режим прежде всего. Алексей сам себя отругал и обвинил в занудстве, но решительно свернул к лестнице и поднялся на второй этаж. Тонкая полоска света пересекала коридор — уходя из спальни, Долин не выключил торшер, и сейчас тот манил к себе уютом и смущал воспоминаниями о девушке, что занимала постель. Можно было сколько угодно отгонять эти мысли и заставлять себя не думать в таком ключе, но фантазия подкидывала образ Аннет — припухшие, будто от поцелуев, губы, сонная улыбка, тепло девичьих рук и хрупкость укутанных в мягкий флис плеч. Без сомнения, она специально надела такую пижаму. И это только лишний раз доказывало, что не так уж хорошо о нем осведомлена «контора» — если бы они чуть внимательнее составили его, Долина, психологический портрет, то знали бы, что мягкая ткань возбуждала сильнее тонкого шелка, живо представлялась под пальцами. Долин вздохнул и осторожно толкнул дверь, заглянул внутрь: Анна, раскинув руки, спала на его половине кровати. Темные волосы выбились из «ночной» косы, разметались змеями по белому хлопку. Теплая пижама вкупе сделала свое дело — девушка раскраснелась и вытащила из-под одеяла ноги. Узкая щиколотка, с острой косточкой, аккуратный педикюр нейтрального цвета — такие ножки хотелось массировать маслом, вызывая истому у хозяйки, чтобы гладкая кожа скользила под пальцами… А еще… Алексей покачал головой и решительно притворил дверь, будто отрезая недозволенные мысли и оставляя их там, в золотистом уюте собственной спальни. Прошел дальше по коридору в гостевую комнату, не включая свет, забрался под одеяло. Подумав, поставил будильник на 6:30 утра. Спать оставалось чуть больше двух часов. «Надо было все-таки прикончить копченую индейку», — вздохнул он, закрывая глаза. Долин закинул руки за голову, устроился удобнее, все еще ловя тепло воспоминаний об Аннет. Мысли текли вяло, пересекаясь и сплетаясь причудливыми узорами, зеленым маревом стелился по ковру распыленный патоген, слышались крики людей и отдаленные не то взрывы, не то хлопки… Если бы Алексей был тем, кто похитил препарат, то что бы он сделал? Вопрос застал его врасплох — Долин распахнул глаза и резко сел: на первом этаже отчетливо скрипнула рама. Была такая особенность в его доме — одна из створок окна в рабочем кабинете, скрипела специфически — будто чихал мастиф. Такой звук ни с чем не перепутаешь. Его невозможно услышать, находясь в противоположной части дома, да еще и на втором этаже, в закрытой спальне. Но он услышал — очевидно, находясь на той границе сна и яви, когда можно слышать и видеть сердцем. Прислушиваясь к тишине, Алексей потянулся за сотовым — пять утра. Дом, казалось, спал. Но ощущение безопасности улетучилось с остатками порванного в клочья сна. Долин встал. Замерев посреди комнаты, он обратился в слух, словно пытаясь стать стенами собственного дома — ведь старики говорят, что у каждого дома есть уши. Он медленно проваливался в это состояние. Он больше не чувствовал пол под ногами, не чувствовал прохладу ночи. В доме кто-то был. И этот кто-то передвигался медленно, но не слишком умело, то и дело натыкаясь на что-то из вещей. Звякнула вазочка с крекерами на столике посреди зала, скрипнула «больная» половица у нижней ступеньки лестницы. Этот кто-то направлялся на второй этаж. Алексей теперь легко мог представить чужого, как тот забирается по ступенькам, прижимаясь к стене. Как таится, выглядывая из-за угла. Вот он шагнул на ковер, скользнул по коридору вперед и остановился… у спальни, в которой спала, разнежившись, Анна. Мгновение, за которое Алексей успел просчитать с десяток ходов, и все десять забраковать — он не Рэмбо, атаковать неизвестного не сможет. Но и спугнуть ночного гостя нельзя. По-хорошему, его надо задержать, но как? Осторожно, ступая на цыпочках, Алексей добрался до двери, прильнул к ней, затем приоткрыл ее, успев заметить тень, скользнувшую по ковру. Втянув живот, Долин выбрался из комнаты и шагнул к спальне. Грохот упавшего стула, отчетливый мат и строгий окрик: «Не с места!» — заставили его не только замереть, но и поднять вверх руки. Осознав, что окрик относился не к нему, Алексей вытер вспотевшие ладони о домашние брюки, в которых спал. В эту же секунду дверь спальни распахнулась, и буквально в его руки упал неизвестный в темном трико. Оказавшись сильно ниже ростом, чем Алексей, он повис на руках мужчины, отчаянно отбиваясь и выворачиваясь ужом. Следом в проеме показалась Анна: — О, Долин, хоть какая-то от вас польза! От неожиданности и возмущения Долин опешил, невольно ослабил хватку и выпустил из рук грабителя — неизвестный этим воспользовался и, рухнув на пол, торопливо поднялся и буквально на четвереньках побежал к лестнице. — Держи! — заорала Анна, округлив глаза и выпростав руку в направлении убегающего вора. В руке, наподобие меча, она держала торшер. Долин успел схватить неизвестного за край черного худи и ловко перехватить за съехавший с макушки капюшон, подтянул к себе, и, обхватив сзади, приподнял над полом. Неизвестный больно лягнул Алексея по щиколотке, Долин взвыл и прижал его к себе сильнее, предусмотрительно расставив ноги чуть шире. — Не двигаться! — Анна все еще размахивала торшером. Скользнув мимо Алексея к выключателю, она щелкнула кнопкой и резко развернулась. Долин видел, как округлились от удивления ее глаза, а вопрос застыл на губах. Не в силах больше оставаться в неведении, Алексей опустил неизвестного и за плечи повернул его к себе. — Марина? — Если бы в реальности челюсть могла падать на пол, как в мультиках, он бы ее сейчас потерял. — Что вы здесь забыли? Да еще в таком виде? Марина шумно шмыгнула носом, прислонилась к стене и обреченно сползла по ней вниз: — Ну, все, теперь выпрут… — Кто? Марина, я ничего не понимаю… Что вы делали ночью в моей спальне? Молодая женщина посмотрела на него, снова шмыгнула носом: — Искала. — Что? — на этот раз вопрос задала Анна. Она, наконец, поставила торшер на пол, и записывала происходящее на видеокамеру сотового телефона. Посмотрев на Долина, пояснила: — Чтобы потом не восстанавливать. Марина пожала плечами: — Мне сказали забрать кое-что, что Надя у вас обронила… Ну, в тот день. — Что забрать? — Кто сказал? Вопросы Алексей и Аннет задали одновременно, поэтому Марина посмотрела на обоих снизу вверх и снова пожала плечами: — Кто сказал — не знаю. Пришла СМС. Я не знаю, что за номер. Что забрать — вот это. — Она достала из кармана телефон и загрузила мессенджер. Озадаченно замерла, тихо выругалась. Подняв на Алексея глаза, прошептала севшим голосом: — Сообщение удалено… Блин, меня теперь посадят. Мне теперь никто не поверит… Но я правду говорю… сообщение было. И фото. — Марина, вы же могли прийти утром, как будто для уборки в доме, зачем вы полезли ночью? Женщина посмотрела на него с обидой: — Так меня понизили после всего этого, перевели на уборку домов на седьмой линии… Как бы я днем к вам забралась. А так помнила, что частенько приходила, а у вас в кабинете окно приоткрыто оставалось или на защелку не заперто. Вот и рискнула… Почему вы на меня так смотрите? Не верите? Я правду говорю. Можете у Крысолова спросить, он подтвердит, что перевел меня.