Алексей покачал головой, невольно зацепился за слово «убитая» — выходит, не случайно упала. — По договору за домом закреплена определенная команда, — объяснил он. — Во-первых, я не люблю новых посторонних людей, во-вторых, каждого из них дополнительно проверяет моя служба безопасности. Поэтому я знаю только горничную Марину, доставщика продуктов Илью, начальника охраны… Сада у меня нет, и человек, который стрижет газоны и приглядывает за надворными постройками, мне неизвестен. Никогда им не интересовался. Собак у меня тоже нет, поэтому с персоналом, который занимается домашними животными, я тоже не знаком. Все. Больше ни с кем из персонала коттеджного поселка я не общался. И это было правдой. Он был уверен, что именно Марина сегодня придет делать уборку в его коттедже. Когда утопленницу вытащили из бассейна, он сразу понял, что это не его горничная. Вскоре охрана поселка притащила девушку, зареванную, всклокоченную и бесконечно несчастную. — Надя подменила меня, — бормотала она, вглядываясь то в лица полицейских, то в шефа охраны и управляющего. На последнего смотрела с нескрываемым страхом. — Ваш звонок был неожиданным, я… совсем плохо себя чувствовала. Видимо, инфекцию подхватила. Она, естественно, не обращалась к врачу, только планировала это сделать (или говорила, что планировала, мало ли какие договоренности у горничных между собой, чтобы сохранить все надбавки и не потерять деньги на больничных). В любом случае, ей приходилось верить на слово. Алексей бы поверил. Следователь, кажется, сомневался. Начальник охраны ходил багровый от гнева. Этому, пожалуй, можно и посочувствовать: благополучные владельцы коттеджей меньше всего хотели бы, чтобы в их быт вмешивалась полиция. А она стала активно вмешиваться — опрашивать, наблюдать, что-то записывать, смотреть раздражающе пристально и долго. Самого Алексея, равнодушно наблюдавшего за происходящим, соседи теперь не замечали и старались обходить, как прокаженного — он мало того, что привлек внимание полиции, так еще и стал обладателем «неблагополучного» дома. Алексей усмехнулся, заметив, как соседка, стоило ей заметить полицейский фургон и присевшего на перекур кинолога с овчаркой, мгновенно вернулась в дом и задернула шторы. Еще накануне командировки она в едва прикрывавшем грудь пеньюаре прибегала к нему за солью. Минус одна претендентка на сердце Алексея и его свободу — за это можно бы и выпить. — Кто мог проникнуть в ваш дом? — Не имею понятия. Мне не угрожали, если вы об этом. Никаких сомнительных сделок я тоже не проворачиваю… Я правда не знаю, кто бы это мог быть. Ему показали фото с записи видеонаблюдения — незнакомец в черном, крадущийся вдоль дома. Судя по отметке таймера в углу листа, это было заснято за пару мгновений до проникновения в дом и убийства. Начальник службы безопасности «БиоТеха» прибыл в поселок через тридцать минут после звонка и подключился к проверке. «Может, что-то накопает». Чувства от усталости притупились, Алексей внутри ощущал пустоту и равнодушие, ему стало все равно, кто и зачем пробрался к нему в дом. Но все же было жаль несчастную, очевидно, оказавшуюся не в том месте и не в то время. «Надо найти ее родственников, помочь с похоронами», — решил Долин, провожая взглядом следователя, наконец, оставившего его в покое. Все разошлись, когда уже окончательно стемнело. Дверь в сауну была опечатана, в оставшейся части дома паутиной повисли на стенах посторонние запахи. Мебель оказалась сдвинута, ковры перевернуты и поправлены наспех, небрежно и неаккуратно, диванные подушки измяты и скомканы. В дверь постучали — это был управляющий со странной фамилией Крысолов. За его спиной неловко мялась бригада уборщиц. — Алексей Максимович… — Крысолов почтительно поклонился, словно перед ним по меньшей мере принц датский. — Можем ли мы прибрать в доме? Уверяю, это не причинит вам хлопот… А чтобы скрасить время ожидания и некоторые неудобства, то от администрации коттеджного поселка и лично от меня, я приготовил вот это. Он подобострастно склонился, протянув Алексею бутылку очень дорогого вина. Красное сухое иногда мелькало в его списках заказов, чаще для Риты, чем для себя. Но сегодня предложение Крысолова не показалось неуместным — Алексей устал, был зол и озадачен. Рассеянно кивнув, он позволил Крысолову и его команде зайти в дом, откупорить вино и налить в бокал. Отказавшись от дальнейших «ухаживаний» и сервировки, он кивнул на часы: — У вас тридцать шесть минут. Подхватив бутылку, Долин вышел во двор и снова занял свое место в беседке. Пригубил вина. Рядом бесшумно выплыла из темноты горничная, поставила на стол перед ним тарелку с сырной нарезкой и виноградом. Алексей кивнул ей, не задержав — ему по-прежнему не нравилось, что в его доме ходит кто-то незнакомый, но, учитывая количество таких чужих за сегодня, еще одна перепуганная горничная ничего не меняла. Всё изменил разговор с начальником службы безопасности «БиоТеха», давним знакомым Алексея Долина. Когда полиция уже разъезжалась, мужчина подошел к хозяину дома и отозвал его в сторону. — Леха, смотри, что интересное получается. Надежда Гаврилова, убитая, на самом деле таковой не являлась. — Ты чего несешь-то? «Убитая не являлась убитой»? Безопасник уставился на него. Явно не понимая, к чему клонит шеф. Когда сообразил, отмахнулся: — Да ну тебя… По предъявленным Крысоловом документам выходило, что Надежда Гаврилова — одинокая, не замужем, 1976 года рождения, уроженка деревни Тихая Белгородской области, по образованию — инженер-электрик. — Инженер-электрик? — Алексей не смог сдержать удивление. — А почему горничной работает? Начальник службы безопасности дотронулся до его локтя: — Да ты погоди. Мы начали проверять эту самую Надежду, и оказалось, что документики-то у нее поддельные, а Надежда Самойловна Гаврилова на самом деле спокойно продолжает жить в своей деревне Тихая и вязать носки внукам. И год рождения у нее другой. Ей 86 лет, и она никогда не выезжала за пределы области. Алексей почувствовал, как у него глаза округлились и полезли из орбит от невероятности услышанного. — Иди ты… — Угу… Ща пойду… Узнав, что Надежда Гаврилова — на самом деле почтенного вида старушка, менты фотку убитой по базе пробили. И знаешь, что откопали? — Вань, я тебя сейчас задушу… — Алексей начинал терять терпение. — У меня уже скулы сводит от этой конспирологии. Говори уже. Они с Ваней Самохиным служили вместе в армии. Тогда, на рубеже юности и молодости, пропитанная потом и пылью белгородских дорог, родилась и окрепла их дружба. Потом, после демобилизации, их пути надолго разошлись, пока не сошлись на одной конференции в 2018-м. Ваня, уволившись из армии, скучал в руководстве бизнес-центра, отъел пузко, отрастил бороду и нацепил дорогой костюм и галстук-удавку. Встретились, обнялись, сходили «кофе» по рюмочке выпить, а после Алексей позвал товарища к себе — к тому времени уже было, что охранять и вокруг чего организовывать безопасность. Ваня согласился, приняв предложение слишком лично — будто взяв под опеку младшего брата. Ваня же и настоял на покупке дома в коттеджном поселке «Хватово» с централизованной охраной периметра: он посчитал, что это надежнее, чем организовывать охрану одного, отдельно стоящего дома. — Погоди, успеешь еще, — Ваня покачал головой. — Короче, она у них в базе числится, в розыске. Только, с грифом «секретно», понял? — Нет, не понял. — Алексей посмотрел на приятеля, моргнул, чувствуя, что краснеет — он правда ничего не понял. Старый товарищ втянул носом прохладный уже воздух и резко выдохнул, сбрасывая напряжение. Кивнул на последнюю отъезжавшую по гравийной дорожке машину Следственного комитета: — Мозги включай. Они так спешно и свернулись, потому что дело ФСБ забрало… Эта дамочка, которая значится как Гаврилова, на самом деле в чем-то крупном замешана. У Алексея блеснула догадка: — Так, может, это ее хотели убить, а не меня? — Мысль немного его приободрила, и от этого Алексею даже стало неловко. Ваня пожал плечами: — Может. Будем выяснять… Но я тебя предупредил: держи ухо востро. В том смысле, что сегодня-завтра сюда совсем другие ребята заглянут. И я даже не могу тебе примерно сказать, какие у них будут вопросы. — Ну, не пытать же они меня станут, в самом деле. — Алексей усмехнулся. — Я-то знаю, что к смерти этой ложной Надежды никакого отношения не имею. Ваня снова с сомнением покачал головой. Алексей знал, что старый товарищ хочет сказать: Надежду-то убили в доме Долина, пока он сам плескался в душе. И доказывай теперь, что к чему. Он тихо вздохнул, с тоской посмотрел на полностью освещенный дом. Ваня правильно понял товарища, предложил: — Может, тебе в гостиницу переехать? — Да ну, не говори глупости… Я только из гостиницы. У себя спокойно хочу выспаться. — Алексей уже собрался идти к дому, когда вспомнив кое-что важное, остановился: — Вань, посмотри подробнее, Игорь Маркин чем сейчас занимается? Ваня нахмурился: — Сделаю… А что вдруг? Алексей пожал плечами: — Он подкинул мне человечка одного, отрекомендовал. А человечек больно мутный, я с ним в Новосибирске встретился. Вот мне и непонятно, зачем это Маркину… Посмотри, ладно? Сейчас, ожидая, пока его дом снова станет чистым, и расслабленно допивая дорогое вино, Алексей думал, как оказался в такой странной ситуации. Прикидывал, какова вероятность того, что на «Надежду» напали ее подельники или кто там у нее есть — от кого-то же она пряталась под фальшивыми документами, по каким-то причинам она ведь оказалась в базе ФСБ. Предположения возникали одно хитроумнее другого. «Это ж-ж неспроста», — отметил Долин фразой из мультика про Винни-Пуха, потому что все хитросплетения так или иначе приводили к нему и его «БиоТеху». Глава 3. Аннет Рано утром в дверь позвонили. Алексей еще не успел сварить кофе, так и замер у кофеварки, прислушиваясь к требовательному и какому-то слишком наглому для этого утра звуку звонка. Не дождавшись от хозяина реакции, в дверь еще и постучали. — Лапу-уля, открывай скорее, это я! — в добавок к неделикатному стуку пропели в замочную скважину. Отставив баночку с кофе в сторону, Алексей направился к двери и распахнул ее: — Что происходит? Он с раздражением уставился на ярко-розовый чемодан, перевел взгляд на девицу в узких джинсах-скинни и тесном топе. Тряхнув огненно-рыжими кудрями, та широко улыбнулась: — Тада-ам! — пропела она, кокетливо воздев руки к небу, и мелко засеменила на головокружительных шпильках, чтобы чмокнуть его в щеку. В нос ударил терпкий аромат гвоздики и цитруса, на небритой щеке остался едва заметный след бежевой губной помады. Алексей, сбросив оцепенение, решительно высвободился из объятий незнакомки: — Я повторно спрашиваю, что здесь происходит?.. Вы кто? Незнакомка громко засмеялась, фамильярно щелкнула его по носу и, отодвинув плечом, вошла внутрь. Розовый чемодан остался стоять на дорожке. — Солнышко, чемоданчик занеси, будь лапушкой, — снова пропела девица.