Как в воду глядел. Девушка поежилась, обхватила себя за плечи. Ирина пропала около восьми месяцев назад. Вышла из дома и не вернулась. На сегодняшний день коллегам Анны удалось выяснить, что последние три недели перед исчезновением она работала над секретным проектом. Что это за проект, что за промежуточные данные успела получить Ирина — осталось неизвестным. Примечательно: сотрудница департамента вычислительной биологии на крупном фармпредприятии, Ирина взяла «левую» подработку, но состав ученых, работавших вместе с ней, не удалось выяснить до сегодняшнего дня. Руководство отнекивается и утверждает, что Ирина не могла участвовать ни в чем «таком», что она преданный и кристально честный сотрудник. Изъятые компьютеры с ее рабочего места и журналы исследований и в самом деле ничего не дали — Ирина работала над проектным противомикробным препаратом. Ничего секретного и таинственного. Единственное, незадолго до исчезновения, Ирина заболела и длительное время отсутствовала на работе. Могла ли она больничным прикрыть этот самый «левый» контракт? Могла. Могла ли заниматься подработкой для какой-то другой лаборатории? Тоже могла. Было ли руководство в курсе ее тайных дел? Возможно, да — и скрывает это. Возможно, нет — и Ирина действовала как двойной агент. В любом случае, неожиданное появление Ирины в доме Алексея Долина, руководителя одной из смежных лабораторий и крупнейшего НИИ в области микробиологии, вызывало вопросы. И главный из них — не является ли Алексей и его «БиоТех» заказчиком того «левого» исследования? «Нужно понять, зачем пришла сюда Ирина. И было ли это их единственная встреча?» — вопросы наслаивались один на другой, Анна не успевала их сортировать, чтобы выделить главные на данный момент и выстроить какую-то последовательность действий. «Главное — это собрать данные», — напомнила она себе. То, что сотрудники Долина не скажут следователю ФСБ, может быть увидено и услышано ничем непримечательной девушкой. Сбором сведений Анна и собиралась заниматься. Но для этого Алексей не должен шарахаться от нее, как черт от ладана. Девушка посмотрела на себя в зеркало: большое, круглое, в роскошное деревянной раме — еще одно доказательство, что в этой спальне обитает женщина. Затем Анна еще раз взглянула на поврежденную стену, осмотрела ручку. Кто мог прятаться за дверью: Ирина или убийца? Кто кого спугнул? Это было очень важно, чтобы понять мотивы преступления и цели. Но пока, пока она не знает ничего о нападавшем, приходиться довольствоваться тем, что есть. А есть: рассказ Долина, свидетельства соседки погибшей Ирины и их шефа, видеонаблюдение на территории поселка и сотрудники ЧОПа на въезде и выезде. С последними отработают коллеги. Вздохнув, Анна раскрыла чемодан. Придирчиво осмотрела содержимое. Достала и положила на край кровати компактный ноутбук в черной лаконичной сумке, косметичку и фен. Вытянула светло-голубую рубашку, а со дна чемодана — удобные кеды. Пожалуй, с косметикой и макияжем она переборщила при встрече. Надо исправляться. И наладить с «клиентом» контакт: им еще работать и работать, и лучше, если Алексей Долин будет на ее стороне. «Но что там с его настоящей подругой надо выяснить прямо сейчас. Не хотелось бы неприятных сюрпризов», — и Анна сделала несколько звонков. * * * Алексей перемолол еще одну порцию кофе, заварил. Выставил на стол только что приготовленные горячие бутерброды — жаркие и хрустящие, и ломтики сыра. Покосился в духовку: там в золотистом свечении, под вентиляторами томились четыре круассана с шоколадом. Слоеное тесто Долин покупал в пекарне рядом с офисом, отказать себе в удовольствии приготовить выпечку с утра не мог. Утро должно быть вкусным, тогда и день получится продуктивным — так он считал. Это правило ему внушила бабушка, оно спасало от депрессии и стресса уже много лет. С возрастом Алексей понял, что эта привычка дарит ему еще одно удовольствие — возвращаться вечером в дом, в котором еще пахнет корицей и шоколадом. Так, будто дома его кто-то ждет. Обман, конечно, но это ощущение тепла, очага, не раз спасало его. Ритка бесилась от этой привычки. Она терпеть не могла запах корицы. Он сперва думал — кокетничает, но оказалось нет — в детстве сильно отравилась в школьной столовой «улитками» с корицей, дело дошло до инфекционной больницы. С тех пор и закрепился такой негатив к корице. Психосоматика. Алексей пристально посмотрел на коричневую корочку круассанов и убавил температуру в духовке почти до минимума, оставив легкое поддерживающее тепло — так его научил один француз, Шарль Люмье. Он держал небольшой магазинчик на Монмартре и очень любил поболтать. — Это что? — Голос Анны за спиной заставил Алексея вздрогнуть от неожиданности: он почти забыл, что в его дом ворвалась наглая гостья. Сейчас девушка стояла на пороге кухни с округлившимися от удивления глазами и принюхивалась. — В каком смысле? Это кухня. Хотя, конечно, Алексей понимал, о чем она спрашивает с таким видом. Усмехнулся. Девушка воинственно повела плечами: — Что за запах? Хозяин чуть отодвинулся и кивнул на выпечку. Анна, словно не поверив своим глазам и обонянию, подошла ближе и, уперев ладони в колени, уставилась через жаропрочное стекло на противень. — Это круассаны? — Она повернулась к мужчине, все еще не понимая, что происходит. — Откуда они у вас? — Испек. Я пеку круассаны по утрам. Чаще всего с шоколадом и корицей. Вы любите шоколад и корицу? — оттеснив девушку плечом, он взял силиконовые рукавицы и приоткрыл дверцу духовки, позволив головокружительному аромату вырваться наружу. Анна почувствовала, что ей становится плохо — в голове помутилось, желудок предательски свело, в памяти всплыл насыщенный вкус выпечки и обволакивающее ощущение счастья. Она смогла вернуться в реальность только заставив себя вспомнить показания напольных весов. — Вы это все… сами? — Она окинула взглядом стол, аккуратно разложенные льняные салфетки и ровные ломтики сыра. — Естественно. — Алексей достал круассаны, переложил их на блюдо, поставил его на стол. — Им нужно немного остыть. Как раз пока выпьем кофе… Прошу вас, садитесь. Он сделал приглашающий жест и выдвинул стул. Анна медленно уселась, вцепилась в край стола. «Девяносто пять кэгэ!», — напомнила она себе и закусила губу. Чтобы справиться с волнением, еще раз огляделась. У Долина была совершенно мужская кухня, если кухня может отвечать гендерным стереотипам. Темные фасады, темная столешница, никелированная отделка и много стекла. Очень технологично и минималистично. Никаких баночек, никаких разномастных тарелок. Все строго в одной цветовой гамме, строго по ранжиру. «В таких кухнях не готовят», — подумала Анна, когда впервые сюда заглянула. И сейчас она оказалась не просто удивлена, она была ошарашена — здесь не только готовили, но готовил сам хозяин. Анна еще раз на него посмотрела — он разливал кофе по чашкам и не мог видеть этого. Анна не ела выпечку с одиннадцатого класса, когда на спор решила избавиться от сорока лишних килограммов. Спор она выиграла к выпускному балу, и дался он ей так непросто, что она дала себе зарок — ничего с калорийностью богаче огурца в ее организм не попадет. А тут такая бомба. Желудок, как последний предатель, заурчал, напомнив о несправедливости. Анна взяла в руки чашку — пальцы дрожали, отпила. Кофе оказался крепким, черным, с ненавязчивой терпкой нотой… имбиря. Это заметно отвлекло от аромата корицы и шоколада. — Имбирь? Мне не показалось? — Отнюдь. Там еще и черный перец есть… Чувствуете пикантные нотки? Анна открыла было рот — хотела съязвить, но ее новый подопечный выглядел таким серьезным, что язык не повернулся. И девушка, проглотив собственный комментарий, отвела взгляд. — Вам не нравится? — В голосе хозяина дома ни тени смущения, скорее сарказм, приправленный удовольствием от достигнутого эффекта. Анна небрежно повела плечом: — Кофе как кофе… вполне сносный. Алексей, я вынуждена напомнить, что нахожусь у вас в доме в некотором роде под прикрытием. В мои задачи входит поиск преступника, убившего важную свидетельницу, а также выяснение всех обстоятельств этого преступления… — Она тактично промолчала о том, что планирует расследовать и причастность самого Алексея. — Для удобства, мне придется играть роль вашей подруги, а вы при этом мне совершенно не помогаете. Алексей сделал большой глоток — не вовремя: из-за слов Аннет он едва не поперхнулся. Откашлявшись, уточнил: — Во-первых, такие вещи можно было бы и со мной согласовать, раз вы действуете в моих интересах: может, у меня уже есть подруга… Анна ослепительно улыбнулась: — У вас ее нет. Ваша любовница, Маргарита Ивашова, покинула ваш дом, забрав свои вещи. — …И вообще, каким образом я вам должен помогать? — уточнил Долин. Она посмотрела на него с неожиданной нежностью — он даже отшатнулся от такой разительной перемены, потянулась к нему и положила ладонь поверх его руки — очень доверительно. Алексей вздрогнул, уставился на длинные девичьи пальцы с неброским маникюром. Анна убрала руку, выражение ее глаз моментально изменилось на «а что я вам говорила». — Ведете себя как истеричная девственница, вот почему. — Девушка уткнулась в чашку, старательно вдыхая аромат имбиря и выискивая запах черного перца. — Ну, знаете ли… — Алексей рассеянно переставил тарелки с круассанами: — Я актерскому мастерству не обучен. Я немного по иной специальности, и эти ваши шпионские штучки мне совершенно не интересны. Анна снова подняла на него взгляд: — А какие штучки вам интересны? Торговля данными? Шантаж? Похищения? Алексей опешил. — Вы в своем уме? Вы сейчас меня в чем обвиняете? Девушка снова наклонилась к нему: — А что, если цель злоумышленников — вы. И мое присутствие спасает вам жизнь, а вы об этом не знаете и так невежливо мешаете работать. — Работать я вам вообще не мешаю. Я вас пустил в дом, в свою спальню. И, очевидно, это только начало. — Он вопросительно посмотрел на девушку, та уверенно кивнула. — Ну вот. Что вы от меня еще хотите? — Для начала — не забывать, что мы изображаем влюбленную пару. Рук не отнимать, от поцелуев не уклоняться, смеяться шуткам и смотреть максимально часто и максимально влюбленно. — Она встала, отодвинув от себя недопитый кофе и тарелку с нетронутой выпечкой. — Сейчас мы с вами едем в офис «БиоТеха». Мне нужно оглядеться, посмотреть на ваших сотрудников и поговорить с вашей службой безопасности. Алексей вздохнул. — В каком качестве вас представить? Как сотрудника ФСБ или как мою подругу?.. Дело в том, что моя охрана не слишком серьезно относится к моим… подругам. В том смысле, вам никто ничего не расскажет и отчитываться перед вами не будет. Я понимаю, что вы сейчас самоуверенно усмехнетесь и пошлете меня заводить машину, но я должен вас предупредить. Хотя бы для того, чтобы не отказать себе в удовольствии сказать «я же говорил», когда вас отфутболят со всеми вашими вопросами. Анна внимательно на него посмотрела, но настояла на своем: